class="p1">Три четверти суток, с восьми утра до двух пополуночи, жизнь Заместителя Главы Аврората проходила в пределах его личного кабинета на шестом уровне Министерства Магии. В уютной комнате с маленьким неподключенным к общей сети камином и двумя окнами с фальшивыми пейзажами, потолок подпирали горы, составленные из пыльных архивных папок, пространных многостраничных отчетов и результатов экспертиз, докладных записок и допросных свитков. Отдельно стояла большая каменная чаша с неаккуратной резьбой по краю — думосброс, которым уже шесть веков пользовались волшебники из семьи Поттер. Ценный старинный артефакт Гарри с величайшими предосторожностями и в режиме строгой секретности приволок из семейного хранилища в подземельях банка «Гринготтс» и, перед уходом, каждый раз прятал под купол из чар.

Беседы с родственниками, друзьями и учителями пропавших юных магов, допросы малоприятных осведомителей и полузаконных дельцов из Лютного переулка — все воспоминания, приобретённые подчинёнными Гарри аврорами, шли в этот думосброс. Внутри каменной чаши лорд Поттер проводил по нескольку часов. А по возвращении медитировал над кусками пергамента, заполненными малопонятными схемами. Только благодаря тому, что авроры перебрали по крупинкам всю жизнь пропавших подростков, и вся информация стекалась в кабинет Поттера, постепенно начала вырисовываться единая картинка. Рисунок в итоге получался очень уж неприятным. А последний доклад Иннеса только подтвердил подозрения Гарри.

Саймон Иннес, к слову, был одним из самых лучших работников Аврората. Он с равной долей ответственности подходил к расследованию убийства и к сообщению о пропаже книззла. Дела у него не залёживались, а следствие практически никогда не застопоривалось. Поговаривали, что Иннес даже не чурался маггловских методов ведения дел. Более того, некоторое время работал полицейским в обычном мире, чтобы «набить руку». Гарри никогда не проверял достоверность этих слухов, но Иннеса на всякий случай присвоил в свои вторые заместители и даже жалованье, в обход правил, повысил. Обычно магглорожденные авроры получали меньше галеонов. Иннес, конечно, оправдывал доверие на все сто процентов.

Вот и на этот раз он каким-то образом умудрился достать нечто совершенно удивительное — полную коробку странного хлама, принадлежавшего пропавшим подросткам. Яркие книжки в блёстках, открытки, календари, статуэтки и прочие мелочи. Каждая вещь снабжена биркой с информацией о том, кому из пропавших волшебников принадлежала и где была найдена.

Я ещё раз переговорил с родственниками и опекунами, — сухо сообщил Иннес, ставя коробку на край стола. — И посетил все места, где дети проводили время на каникулах. У Кёртиса Лайонса был тайник в дупле старого дуба в их саду. Если смотреть с земли, то заметить невозможно. Так что пришлось вспомнить детство и полазить. Байрон Мелтон прятал свои вещи в нише под ступенями беседки, Дейзи Лоусон использовала для этих же целей трубу неиспользуемого камина, имущество Кристианы Крейг опекуны просто свалили в коробки и задвинули в дальний угол гаража и забыли о нём, а на Лорейн Уилкинсон, оказалось, была зарегистрирована ячейка на складе длительного хранения.

А вот это уже серьёзно. Для чего подростку прятать свои вещи под замок?

Гарри освободил место на столе и, при помощи Иннеса, разложил «улики» на четыре группы. Два дневника, все в звёздочках и блёстках, и старая записная книжка, принадлежавшая Лайонсу, ободряли. Наверняка, там можно найти что-то важное.

Закончив помогать начальнику с сортировкой, Иннес вытащил из кармана мантии маленький свиток.

Это ещё зачем? — скривился Гарри.

Прошение об отставке, надлежащим образом оформленное и на пергаменте с гербом Министерства Магии. Не сказать, что он этого не ожидал, но рассчитывал, что Иннес повременит с этим ещё, по крайней мере, месяц.

Сэр, боюсь, я уже не могу работать в качестве аврора, — спокойно сообщил Саймон. — После болезни моя магия очень нестабильна и я не пройду аттестацию.

Гарри нахмурился. Он, как впрочем, и все вокруг, знал о несчастье Иннеса. Пару лет назад один из самых работоспособных авроров Министерства Магии умудрился подцепить корь. Как он вообще заразился детским недугом и почему не принял вовремя лечебное зелье — тайна за семью заклятьями. Но болезнь имела самые отвратительные последствия — уровень силы Иннеса упал практически до нуля. К магии он стал способен немногим лучше сквиба. До поры до времени свою беспомощность аврору удавалось скрывать. Укрепляющие зелья, защитные амулеты и он взвалил на себя всю бумажную работу подразделения, избегая рейдов и большинства столкновений. Но долго так продолжаться не могло. В Аврорате уже шептались, да и аттестация всего через два месяца. Нет ничего отвратительнее, чем вылететь со службы с пометкой «не годен к колдовству малого уровня». А так у Иннеса была возможность уйти с гордо поднятой головой и хорошими рекомендациями.

Прошение Поттер подписал, искренне жалея, что все информаторы Иннеса уйдут из Аврората вместе с ним. Но, к несчастью, с этим ничего нельзя было поделать.

Отправив уже бывшего подчинённого собирать вещи и улаживать вопросы с финансовым отделом, Гарри придвинул себе первый дневник — розового цвета, с рахитичной феей на обложке. Магглорожденная сирота Дейзи Лоусон поверяла этой книжке сердечные тайны с десяти лет. С упрямством достойным Хаффлпаффа она достаточно подробно описывала каждый свой день, но большей частью это был обычный девичий лепет. Только несколько записей заслуживали самого пристального внимания.

Например, то, что после первого курса Лоусон получила стипендию от Совета Попечителей, что в отношении магглорожденных не слишком-то практиковалось. И оплачивали ей не только обучение, но и покупку книг, мантий и прочих принадлежностей для учебы. Это вообще из ряда вон! У Дейзи были приличные опекуны, содержавшие её вполне достойно. Так в чём же дело?

Из рассказа профессоров Хогвартса уже было известно, что любимым предметом девушки была гербология. В прочих же она совершенно не успевала. Словно в уход за растениями уходили все её силы. И, конечно же, никто из учителей не упомянул о таких случаях, как «я приложила ладошку к надломленному стволу, и он сросся» или «подула на опухоль на стеблях и она прошла». Девочка тайком лечила повреждённые растения и волшебной палочкой при этом не пользовалась. У магглорожденной девчонки и такие способности? Удивительно!

Лоусон «подращивала» в ускоренном своей магии режиме какой-то цветок, когда её застала профессор Спраут. И отвела к директору.

Гарри зашипел от злости. На допросе и в личной беседе никто из профессоров и, словом не обмолвился об этом инциденте. А ведь на приёме у директора по поводу лечения растений Лоусон была раз шесть!

Кроме дневника довольно занимательной оказалась фигурка Морфея из кости единорога, призванная навевать добрые сны. Стоила эта вещь прорву галеонов — Гарри знал, потому что во время первой