В. П. Сербская государственность. С. 200-201). Если считать Аварский хаганат сильным раннесредневековым государством и если усматривать в "жупане" (в соответствии с теорией тюркского происхождения термина и аварского завоевания Пелопоннеса в VI в.) представителя организованной власти, то действительно нужно признать существование определенных форм политической жизни славян под властью аваров на Пелопоннесе до установления господства империи и в периоды, когда Византия теряла контроль над занятыми славянами землями (ср.: Malingoudis Ph. Die Institution des Zupans als Problem der fruhslavischen Geschichte // Cyrillomethodianum. Thessalonique, 1972-1973. Vol. II. P. 61-76). Но все это крайне слабо обосновано источниками. См. на этот счет коммент. 18 к гл. 29 и коммент. 23 к гл. 30. Независимо от того, какой термин ("жупан" или "архонт") был бы употреблен в отношении милингов и эзеритов, и тот, и другой для этого времени означали бы определенную форму политической организации славянского общества. В комментируемом месте использован термин "архонт", и проблема ставится иначе: имеется ли в виду вождь тех двух племен или византийский чиновник. Как нам представляется, то обстоятельство, что архонта милингам и эзеритам назначал стратиг фемы, отнюдь не означало, что этим архонтом был чуждый славянам византийский чиновник. Он лоялен к византийским властям, угоден им в своей роли правителя славян, но избирался из их собственной среды, его кандидатура согласовывалась с влиятельными людьми той местности, которой он должен был впредь управлять. Дело обстояло примерно так, как в отношениях империи с сербами и хорватами при Василии I: император "поставил для них архонтов, которых они сами хотели и выбирали из рода, почитаемого и любимого ими" (ср. коммент. 21 к гл. 29). Иначе говоря, подчинение славян на Пелопоннесе, во всяком случае — милингов и эзеритов, было не полным ни в 805 г., ни в 842 г., ни в правление Романа I: признавая власть империи, выплачивая пакт и выполняя воинскую службу, они сохраняли некоторую автономию. Именно поэтому Константин в трактате "О фемах" говорит об Элладе и Пелопоннесе: "ославянилась вся страна и стала варварской" (De them. Р. 53. 18-19).

1093

Видимо, о "беспорядке" в феме император узнал раньше, чем прибыло донесение Иоанна. Мало того, до получения его донесения он уже был снят с должности, вместо него был назначен Аротра Кринит, которому и было поручено подавить восстание.

1094

Известный с X в. византийский знатный род. Некий Кринит (примерно, от того же времени и с таким же титулом — протоспафарий) упомянут в гл. 43. 137, 170, 172, 177, но его идентификация с тем, который назван здесь, затруднительна. "Протоспафарий и стратиг Пелопоннеса Кринит", упомянутый в сохранившемся моливдовуле, и протоспафарий и стратиг Эллады Кринит из "Жития св. Луки" идентичны, по мнению Б. Ферьянчича, данному Криниту. Он был сначала стратигом Эллады, а затем был переведен на Пелопоннес (ВИИНJ. С. 72. Бел. 268). Р. Дженкинз готов согласиться с этим, однако замечает, что в "Житии" идет речь о начале 40-х годов X в., и тогда перемещение Кринита имело иную последовательность: с Пелопоннеса в Элладу (DAI. II. Р. 186). В пользу этой точки зрения можно указать на то, что фема Эллада была выше рангом, чем фема Пелопоннес. В таком случае перевод Кринита — награда и повышение по службе, тогда как понижение (перевод из Эллады) плохо сочетается с одновременным ответственным поручением — подавить восстание на Пелопоннесе.

1095

Новый стратиг должен был, конечно, опираться в своих действиях против милингов и эзеритов на силы своей фемы. В таком случае славяне-воины фемного войска Пелопоннеса участвовали в карательной экспедиции. Не исключено, впрочем, что новый стратиг привел с собой (как это было около ста лет назад) отряды из других европейских фем империи.

1096

Военные действия против милингов и эзеритов заняли, следовательно, не менее восьми месяцев (с марта по ноябрь). Это лишний раз подтверждает высказанную выше мысль, что домохозяйства названных выше славянских племен исчислялись никак не несколькими десятками или одной-двумя сотнями. Жатва хлебов на Пелопоннесе приходится обычно на вторую половину июня. Тогда, видимо, после трех месяцев боев стратиг и сжег посевы повстанцев: хлеб уже поспел и был доступен огню.

1097

Милинги и эзериты сложили оружие в ноябре именно потому, что в преддверии зимы оказались под двойной угрозой (голода и неравной борьбы в зимних условиях). В связи с этим выскажем предположение: горцы на Балканах, как правило, с древнейших времен занимались перегонным скотоводством. На зиму (с октября по апрель-май) скот перегоняли с горных пастбищ в долины и на морское побережье, где и климат был мягче и было больше корма на зимних пастбищах (так называемых зимниках) (Литаврин Г. Г. Влахи в византийских источниках X-XIII вв. // Юго-Восточная Европа в средние века. Кишинев, 1972. С. 107 и след.). Но в этих местах уже укрепились отряды стратига, защищаться здесь было несравненно труднее, чем в горах. Милинги и эзериты оказались перед перспективой лишиться вслед за гибелью посевов также скота, последней их надежды пережить зиму. И они пошли на переговоры с Кринитом.

1098

Различие пропорции, в которой пакт был увеличен как наказание за восстание (для милингов он возрос в 10 раз: с 60 до 600 номисм, для эзеритов — только в 2 раза: с 300 до 600 номисм), дает, вероятно, повод думать, что милинги пользовались ранее какими-то льготами не в силу их малочисленности и бедности, а, напротив, благодаря прочности своей позиции, позволившей им более успешно отстаивать свои интересы. Теперь они побеждены, и власти империи, так сказать, припомнили им старое, наказав их десятикратным увеличением поборов. Опираясь на свое войско, Кринит в ноябре и взыскал первый раз повышенные суммы пакта. Наличие этих сумм у славян свидетельствует, несомненно, об участии милингов и эзеритов во внутреннем торговом обмене на полуострове, об их связях с городом.

1099

Государственное (императорское) казначейство.

1100

Ср. коммент. 26 к гл. 50. Время этого перемещения неизвестно.

1101

Варда Платипод не упоминается в других источниках.

1102

Среди соратников Платипода названы титулованные лица (протоспафарии) и некие "архонты". Ср. коммент. 23 к гл. 50: среди архонтов, поддержавших претензии Платипода, могли находиться и вожди славян.