Попытавшись заговорить, Шеф понял, что челюсть онемела. На правой ее стороне он смог нащупать шишку.

— Что ты сделал? — спросил он.

Крепыш еще шире расплылся в улыбке, замедленно показал прямое атакующее движение кулаком и всем корпусом.

— Угостил тебя кусочком дунта, — ответил он. — Ты сам нарывался.

Удивленный Шеф стал усиленно соображать. В Англии, да и в среде викингов, люди не так уж редко тузили друг друга кулаками, но военным спортом считалась борьба. Пока кто-то размахивался и бил кулаком, и дряхлый старик успел бы уклониться. И даже входя в темную комнату, он должен был заметить свинг с правой и успеть среагировать. Тем более что не бывает ударов, сбивающих человека с ног. Драка на кулачках — это долгая и неуклюжая возня, почему воины ее и презирали. Однако Шеф не успел ничего ни увидеть, ни почувствовать, пока не очутился на земле.

— Не удивляйся, — сказал старик в углу. — Наш Карли со всеми так делает. Он в этом первый на деревне. Но ты лучше расскажи, кто ты и откуда, а то он снова тебя стукнет.

— Я отстал от корабля, — ответил Шеф. — Пришлось пешком и вплавь пробираться по отмелям.

— Ты из викингов? Твоя речь больше похожа на нашу.

— Я англичанин. Но я долго был среди норманнов и понимаю их язык. И с фризцами я тоже разговаривал. Вы говорите совсем как они. Вы фризцы? Свободные фризцы, — уточнил Шеф, вспомнив, как те любили называть себя.

Засмеялась даже старуха.

— Свободные фризцы, — сказал юный крепыш, — живут на песчаных отмелях и стремглав бегут от смерти всякий раз, как завидят парус. Нет, мы германцы.

— Люди архиепископа? — настороженно поинтересовался Шеф. Он уже увидел свой меч, который кто-то принес и поставил в угол. Если ответ будет неправильным, Шеф рванется за мечом и попытается сразу убить крепыша.

Они опять засмеялись.

— Нет. У нас — кто христиане, кто молится старым богам, а кто и никаким. Но никто из нас не хочет платить десятину или кланяться господину. Мы люди из земли Дитмарш, — гордо закончил юноша.

Шеф раньше никогда не слышал такого названия. Но кивнул.

— Я промок и замерз. И голоден, — добавил он. — Могу я до утра остаться в вашем доме?

— Добро пожаловать, спи у очага, — сказал старик, которого Шеф счел отцом крепыша и хозяином дома. — А что до голода, мы и сами с ним знакомы. Завтра ты должен будешь явиться на деревенский сход.

«Я уже был под судом викингов, — подумал Шеф. — Но может быть, в Дитмарше суд милостивее, чем в Великой Армии». Потирая распухшую челюсть, он пристроился у очага, слыша, как семья хозяев укладывается на ночлег.

Утром Шеф проснулся на удивление спокойным и отдохнувшим. Первые несколько мгновений, лежа на утоптанном земляном полу, не мог понять, где он. Очаг угас, и от ночного холода он спасался, только свернувшись калачиком и обхватив колени руками. Одежда на нем просохла, но стала жесткой и шершавой от морской соли. Желудок ныл от голода. Одинокий и нищий в незнакомой и, может быть, враждебной стране — почему же он совсем не встревожен?

Шеф встал на ноги, лениво потянулся, распахнул деревянные ставни, впустив в дом утреннее солнце и свежий воздух, пахнущий травой и цветами. Он уже знал ответ. Потому что с него свалился груз забот и ответственности. Впервые за долгие месяцы ему не нужно было думать о других: как их подбодрить, как их убедить, как им польстить, чтобы они выполнили его волю. Детские годы приучили его к холоду и голоду. А также к побоям и угрозе попасть в рабство. Но теперь он не ребенок, он мужчина в расцвете сил. Если кто-то его ударит, получит сдачи. Глаз Шефа остановился на оружии, которое стояло в углу. Меч Храни и копье Сигурда. Сейчас это было единственное его достояние, не считая амулета на шее, огнива и ножа на поясе. Это уже что-то.

Краешком глаза Шеф увидел, что пожилые супруги слезли со своей лежанки. Мужчина прямиком вышел на улицу. Это выглядело зловеще. Женщина достала из-под грубо сбитого стола ступку, засыпала в нее из бочонка горстку зерна и принялась толочь его пестом. Эти звуки еще сильнее напомнили Шефу детство. Насколько он мог припомнить, каждый день начинался одинаково, с хруста перемалываемого на муку зерна. Только ярлы и короли жили так, что могли себе позволить не слышать каждый день этот шум. Воины больше всего ненавидели такую работу, хотя в походах и им приходилось выполнять ее. Возможно, женщины тоже ее ненавидят, подумал Шеф. По крайней мере, видно, что у его хозяев есть еда. Желудок мучительно откликнулся на эту мысль, и Шеф снова уставился на оружие.

Прикосновение к руке. Парень с кудрявым чубом — как всегда, улыбается. В немытой ладони он протягивает ломоть черного хлеба с куском остро пахнущего желтого сыра. Шеф взял его, и рот моментально наполнился слюной, а парень достал луковицу, на ладони взрезал ножом и протянул половинку Шефу.

Они присели на корточки и стали есть. Хлеб был черствым, с отрубями и песком от ступки. Шеф рвал его зубами, набивая полный рот.

Через какое-то время желудок поумерил свои притязания, вернулась боль в челюсти, и Шеф вспомнил загадочное происшествие вчера вечером. Ощупывая рукой шишку, он увидел, что парень — как там его называли? наш Карли? — ухмыляется.

— Почему ты меня ударил?

Карли, кажется, удивился вопросу:

— Я не знал, кто ты. Самый простой способ разобраться с тобой. И с любым другим.

Шеф почувствовал некоторое раздражение. Он проглотил последний кусочек сыра, встал на ноги, приподнял локти и напряг мышцы спины. Он вспомнил убитого им вчера воина, юного викинга из Эбельтофта. Тот был даже крупнее, чем Шеф, а ведь Шеф был на голову выше Карли.

— Ты бы не смог этого сделать, если бы не темнота.

Карли тоже поднялся, на лице его мелькнула радость. Он принялся кружить вокруг Шефа, как-то странно пританцовывая, что было совсем не похоже на стойку серьезных борцов. Кулаки он сжал, голова его клонилась к плечу. В нетерпении Шеф шагнул вперед, хватая Карли рукой за запястье. Кулак полетел ему в лицо, Шеф от него отмахнулся. Что-то ударило его под ребра с правой стороны. Мгновенье Шеф не обращал на это внимания, стараясь снова сделать захват. Затем боль пронзила печень, Шеф потерял дыхание и невольно прикрыл руками больное место. Тут же в голове что-то взорвалось, и Шеф обнаружил, что цепляется за стенку. Когда он распрямился, рот его наполнился кровью, зубы шатались.

Гнев охватил Шефа с быстротой молнии и заставил его восстановить контроль над телом, оттолкнуться от стенки и ринуться вперед для костоломного захвата. Но Карли впереди не оказалось, и, разворачиваясь за метнувшимся назад противником, Шеф почувствовал удар в спину, боль пронзила почки. Он снова отбил удар в лицо, на этот раз не забыв тут же прикрыться снизу от незамедлительного удара в печень. Захват никак не получался, и пока Шеф соображал, он получил еще один удар, в скулу. Но кружась, Шеф очутился рядом со своим прислоненным к стене копьем. Какая у Карли станет ухмылка, если…