Согласно этим данным, «в 1990 году в России на 1000 жителей родилось 13,4 человек, в 1999 году – 8,4 человек. Умерло: в 1990 году – 11,2, в 1999 году – 14,7. 1990 год был предпоследним годом, когда естественный прирост был положительным (+2,2 человека). В 1991 году он составил плюс 0,7 человек, а в 1999 году минус 6,3 человека. До 1999 года самым мрачным в этом отношении считался 1994 год, когда появился отзвук ельцинско-гайдаровской шоковой терапии: тогда родилось 9,6, умерло 15,6 (!), а естественная убыль достигла минус 6,0. Но еще раз повторим, 1999 год как завершающий год эпохи ельцинизма побил все “рекорды”: при нижайшем в мире уровне рождаемости смертность как прямое следствие обвала 17 августа 1998 года подскочила с 13,6 в 1998 до 14,7 в 1999 году, а естественная убыль стала поистине рекордной. Здесь мы не будем подробно входить в анализ соответствующих обстоятельств, но, согласно прогнозам, уже стало ясно, что XXI век может стать последним веком жизни русского этноса».

В абсолютных цифрах естественная убыль населения за 1992–1999 годы составила 5,9 млн человек. Впервые со времен войны смертность превысила рождаемость, а естественный прирост населения сменился его уменьшением. Можно показать, что обусловлено это главным образом социально-экономическими факторами. Так, увеличение смертности коснулось в наибольшей степени лиц трудоспособного возраста, прежде всего мужчин. В 1994 году по сравнению с 1991 годом смертность от убийств возросла в 2 раза, от самоубийств – в 1,6 раза, от алкоголя – в 3,8 раза. Только по этим причинам смертность увеличилась на 100 тыс. человек, то есть на 0,7 промилле. Для сравнения: смертность в период «большой чистки» 1937–1938 годов составляла около 2 промилле. Я не пытаюсь оправдать трагедию «большой чистки», но последствия «шоковой терапии» 1992–1994 годов намного превосходят ее.

За весь 1992 год в сравнении с 1991 годом потребительские цены подскочили в 26 раз, а средняя денежная зарплата в народном хозяйстве – лишь в 11 раз, среднедушевые денежные доходы – в 8,5 раза, средний размер пенсий – в 8,6 раза. Реальные доходы населения за год упали, по официальным данным, почти вдвое.

С середины 1994 года начался так называемый «коммерческий» этап приватизации, предусматривающий аукционную продажу объектов государственной собственности. Крупнейшие объекты госсобственности передавались вначале в доверительное управление олигархических групп под кредиты государству, а затем под предлогом отсутствия у государства возможности возвратить кредиты продавались им за бесценок. Таким путем в руки частных компаний и лиц перешли крупнейшие предприятия и объединения по добыче и переработке природных ресурсов, например «Норильский никель».

Введение рыночных отношений в экономике привело к резкому усилению ее теневого характера и прямой криминализации. Сюда относятся нарко– и порнобизнес, подпольные операции с оружием, контрабанда, нелегальное изготовление и сбыт алкогольной продукции, браконьерство, а также финансовое мошенничество, рэкет, хищения и т. д. В 90-е годы доходы преступного бизнеса достигли многих миллиардов долларов, а его оборот – десятков миллиардов.

В Москве и других крупных городах страны действовали этнические преступные группировки, которые на фоне локальных войн в бывших союзных республиках устанавливали прямые связи с террористами и фундаменталистами за рубежом. Казалось, что доктрина Даллеса была близка к своей реализации. Напомним, что, согласно директиве Совета Национальной Безопасности США 20/1 от 18 августа 1948 года, после развала Советского Союза «никакому режиму на российской территории не позволено:

(а) Сохранять военные силы в количестве, способном представлять угрозу любому соседнему государству;

(б) Пользоваться такой степенью экономической автаркии, которая позволила бы осуществить восстановление экономического базиса военной мощи без содействия западного мира;

(в) Отказывать в автономии и самоуправлении основным национальным меньшинствам;

(г) Сохранить какое-либо подобие нынешнего железного занавеса».

Но вот здесь-то у западных стратегов и их «пятой колонны» в России вышла промашка. Оказалось, что федеральная контрразведка, которую 5 июля 1998 года возглавил Владимир Владимирович Путин, обладает достаточно проверенным инструментом, чтобы перекрыть каналы для международного терроризма и взять ситуацию в стране под контроль. Ведь еще в годы Великой Отечественной войны, в момент наивысшей диверсионной опасности, в Советском Союзе была создана уникальная контрразведывательная организация «Смерш», которая была подчинена напрямую Верховному главнокомандующему и стала самой эффективной спецслужбой своего времени, переиграв западные разведывательно-диверсионные органы, такие как абвер и «Цеппелин».

Уникальный опыт «Смерша» был использован и в 90-е годы. Речь идет о таких структурах ФСБ России, как Антитеррористический центр и Депертамент по борьбе с терроризмом и защите конституционного строя. В 2006 году был образован Национальный антитеррористический комитет, подчиняющийся президенту России. Отсюда следует вывод, что контрразведывательные органы полностью сохранили свою боеспособность и адекватно ответили на внешние и внутренние вызовы, перекрыв пути распространения террористической угрозы. Можно даже утверждать, что в этом смысле контрразведка в лице ФСБ поднялась на качественно новый уровень в своей деятельности и идет в ногу со временем.

Такая связь времен была бы невозможна без той колоссальной роли в становлении отечественных органов госбезопасности, которую сыграл Юрий Владимирович Андропов. Ведь при Хрущёве по контрразведывательным, диверсионным и антитеррористическим службам был нанесен сокрушительный удар. Но уже в конце 60-х годов Андропов проводит коренное реформирование органов госбезопасности и усиление их потенциала. Это можно сравнить только с кадровой реформой Берии, когда на смену революционным рубакам пришли абсолютно новые национальные кадры «от сохи», хорошо подготовленные и ставшие высочайшими профессионалами своего дела. И хотя Андропов уже не ставил задачу полной замены кадров, он в значительной степени изменил отношение к системе их подбора, подготовки и расстановки, двинул чекистскую науку и возродил чекистские традиции, заложенные еще Дзержинским. Как неоднократно подчеркивал Николай Владимирович Губернаторов, «благодаря Ю.В. Андропову в КГБ возобладало внимательное, бережное отношение к людям – будь то собственные сотрудники Комитета, его добровольные помощники или же подозреваемые и подследственные. Я хорошо помню, как Юрий Владимирович однажды с полной серьезностью сказал мне, что высокая мораль и духовность исторически свойственны нашему народу, составляют его нравственную сущность, следовательно, данные качества должны отличать и тех, кто защищает безопасность и саму государственность этого народа».

Юрий Владимирович не ограничивался общими установками, но и сам активно боролся за творческое возрождение нации, за сохранение ее идеологического потенциала. В предыдущей книге «Незримый фронт. Сага о разведчиках» (2020) я уже рассказывал о той роли, которую Андропов сыграл в судьбе Владимира Высоцкого. Как известно, официально Высоцкий и Марина Влади стали мужем и женой 1 декабря 1970 года. До этого Высоцкий не выезжал за границу. «Помню, как-то к нам поступил протокол комиссии, где в числе отказников значился Владимир Высоцкий, – рассказывает Николай Владимирович Губернаторов. – Ему отказывали в возможности поездки в Париж, к его жене Марине Влади. Я доложил, что отказ ничем не обоснован, сказал, что считаю Высоцкого патриотом и уверен, что он за границей не останется: “Между прочим, я хожу с ним в финскую баню и знаю его настроение. Володя мне прямо сказал, что за границу его не пускают те, кто думает, что он меньше их любит советскую власть и Родину”. В ответ Юрий Владимирович заметил: