ГОНКОНГ. 2 декабря 1991 года

Осенний сумрак сочился разбавленным молоком из затянутых рисовой бумагой оконных проемов, отражался размытыми бликами в лакированном полу длинного коридора монастыря. Одетый в черное кимоно монах, ступая в матерчатых носках «таби», бесшумно скользил вдоль ряда сидящих на подушках в позе полного лотоса, «кэкка-фудза», погруженных в медитацию мужчин. Заметив у кого-либо искривленный позвоночник, монах ударял его бамбуковой палкой по плечу и скользил дальше. Больше всего от его палки доставалось двум новичкам – здоровенному рыжему европейцу и хрупкому китайскому юноше, сидящим по обе стороны от Сарматова.

Когда в конце коридора появилась фигура профессора Осира, монах молча склонился в глубоком поклоне. Остановившись за спиной Сарматова, Осира поднес к его носу птичью пушинку. Пушинка не шевелилась, и новичкам со стороны показалось, что их сосед, погруженный в глубокий медитативный транс, не дышит, однако крупные слезы, вытекающие из-под полуприкрытых век Сарматова, свидетельствовали о наличии в его расслабленном теле жизни. Улыбнувшись новичкам одними глазами, Осира-сан бесшумно заскользил по коридору дальше. В конце коридора он шепнул монаху в черном кимоно:

– Когда закончите урок, жду больного у себя.

Ударив в медный гонг, висевший у порога скудно обставленного кабинета, Сарматов известил сидящего в глубокой задумчивости профессора Осиру о своем прибытии. По жесту его руки он почтительно поклонился и занял место на циновке напротив.

– Снизошло ли на тебя, Джон, сегодня сатори при решении заданного тебе коана? – спросил Осира.

– Думаю, что во время сегодняшней медитации я опять познал состояние сатори, сенсей…

– Слушаю тебя.

– Мне был задан коан: «Как выпустить из узкого горла кувшина старого скрюченного джинна, не разбив при этом кувшин».

– И как же сделать невозможное возможным?

– Сенсей, я понял, что старый скрюченный джинн – это я сам. Кувшин с узким горлом – это тот узкий мир, который я сам создал вокруг себя. Стоит мне раздвинуть мой мир, и моя душа будет свободна, сенсей.

– Я согласен с твоими доводами, – улыбнулся Осира и, вздохнув, добавил: – Но, Джон, ты всегда должен помнить, что стоит разорвать тонкую оболочку, предохраняющую душу от пленения коварным злом, то есть разорвать цепь необходимых условностей и выверенных веками неписаных законов существования человека с себе подобными «гомо сапиенс», и вырвавшийся на волю старый скрюченный джинн принесет ни в чем не повинным людям многие беды.

– Всегда буду помнить об этом, потому что я совершенно согласен со словами моего учителя.

– Как ты ощущал состояние сатори? Поведай мне.

– Я плакал, сенсей! На меня снизошло… снизошло счастье. Я был не в силах сдержать слезы и очень удивлялся своему состоянию, но слезы продолжали и продолжали течь, и мне совершенно не хотелось их сдерживать. Я слышал отчетливый рокот моря и шлепанье о воду моих веселых друзей – дельфинов, слышал возню ласточек под крышей, воркование горлиц и призывные крики низколетящих диких гусей. Сенсей, потом я внезапно почувствовал пронзительную любовь ко всему живому на земле, нуждающемуся в моей защите, и теплые слезы еще сильнее полились из моих глаз…

– А что было потом?

– Потом?.. Не знаю, сенсей, наверное, я заснул…

– Что ты увидел во сне?

– Я увидел маленького мальчика и очень высокого старика с седыми длинными волосами. Старик посадил мальчика на красивого коня с белым хвостом и белой гривой, и конь понес его по широкому пространству, покрытому яркими-яркими цветами…

– Как звали того старика?

– Не знаю, сенсей.

– Как звали мальчика?

– Не знаю, но мне показалось, что это был – я.

– Как звали твоего коня?

– Коня? – переспросил Сарматов и уверенно ответил: – Его звали Чертушка…

– Чертушка? – бросил на него внимательный взгляд Осира. – А ты знаешь, что черт у русских – злой дух, исчадие ада…

– Мой конь, учитель, был добрым и красивым.

Осира-сан улыбнулся своим мыслям и, поднявшись с циновки, распахнул окно. Кабинет наполнился криками пролетающих над монастырем диких гусей.

– «Пролетный дикий гусь! Скажи мне, странствия свои с каких ты начал лет?» – провожая глазами гусиный клин, улетающий в сторону сумрачного моря, задумчиво процитировал Осира.

Не поворачиваясь, словно боясь встретиться с глазами Сарматова, он произнес с печалью в голосе:

– Запомни коан на завтра: «Как выйти из круга рождения и смерти?» Чтобы решить этот коан, тебе надо всмотреться внутрь этой проблемы, но не думать о ней. Если в процессе медитации тебе снова удастся воссоединить твое сознание с подсознательной основой, то ты сможешь правильно решить и этот самый трудный коан.

– «Как выйти из круга рождения и смерти?» – я правильно понял, сенсей?

– Правильно.

– Но разве это возможно?

– Для человека нет ничего невозможного. Ступай и думай.

Поклонившись три раза, Сарматов покинул комнату.

Во внутреннем закрытом дворике монастыря он нос к носу столкнулся с двумя новыми послушниками, стоящими под окном кабинета Осиры.

– Почему вы второй день следуете за мной по пятам? – схватив их за вороты халатов, спросил он.

Те, застигнутые врасплох, смущенно переглянулись. Хрупкий молодой китаец поспешил с ответом:

– Мистер Карпентер, мы из Управления Королевской полиции Гонконга… Меня зовут Маленький Чжан, а его, – кивнул он на здоровенного рыжего европейца, – его зовут Патрик Бейли.

– Я помню мистера Бейли, – прервал его Сарматов. – Полтора года назад он привез меня и доктора Юсуфа в этот монастырь. Только я не понимаю, зачем он вырядился в одежду послушника и следит за мной?

– И я помню тебя, парень, – протянул широкую ладонь Рыжий Бейли. – Не знаю, как твой чердак, но все остальное старый Осира, слава богу, похоже, привел в норму.

– Сознавайтесь, что надо от меня полиции?

– Нас прислал сюда, по договоренности с Осирой, наш шеф, комиссар полиции Рич Корвилл, чтобы мы никому не давали тебя в обиду, – оглянувшись, пояснил Рыжий Бейли.

– Кто может меня обидеть? – удивился Сарматов. – Разве я не могу сам защитить себя?

– Еще как можешь! – вспомнив драку в квартале «Красных фонарей», хохотнул Рыжий Бейли. – Но тут у тебя, парень, в любой момент может появиться противник покруче сутенеров из триады…

– Кто этот противник, мистер Бейли?

– Не кипятись, Джон, – положил лапу на плечо Сарматова Бейли. – У полиции есть информация, что тобой интересуются какие-то арабские фанатики. Этим отмороженным ублюдкам пристрелить человека – что по нужде в клозет сходить. Потому мы и пасем тебя, приятель.