22 марта. После вчерашней стычки спал всю ночь плохо. Сон с меня как-то шел, и я долго еще лежал с открытыми глазами. Наутро встал в 8 часов и пошел бродить по экономии. Ну и имение! Посреди всей этой голой солончаковой степи оно выделяется прямо как оазис. Вдобавок образцовое устройство, масса каменных служб, домов, повсюду проведено электричество. В центре экономии, подле большого парка с разного рода фонтанами и гротами, возвышаются два шикарных в германском средневековом стиле здания с башнями, открывающими далекий вид в степь. Один из них барский, а другой для гостей с массой комнат. В последнем здании разместили 5-ю роту, в первое же никого, так как после того, как некоторое время тому назад «священники» украли из него две драгоценные картины, вход посторонним воспрещен. Мы сами, разведчики, разместились в конторе, в небольшом домике, и занимаем здесь две комнаты. Вдобавок и кормят же здесь — одно объедение! Утром в 8 часов кофе, холодная закуска из баранины, в 12 обед жирный — борщ и баранина с голубцами, а в 7 часов вечера ужин, и опять из двух блюд. И все это ровно за 5 рублей. Недурно! Мы очень довольны и даже из-за этого думаем держаться в экономии до последнего.

Сегодня все спокойно. Утром ходили всей командой за 6 верст вперед за сеном почти до деревни Каирки, но никакого противника не встретили. Вчера мы получили в команду пулемет Lewis, прелестную штучку, большую подмогу в деле. Пока отдыхаем, так как на ночь, наверно, мне придется идти в заставу.

Бой под Преображенкой

23 марта. 10 часов утра. Вчера вечером было получено сведение, что в селениях Каланчак, Чаплинка и Чакрак замечено большое скопление большевистских сил. Стало всем ясно, что приближается решительная для Крыма минута, и вставал единственный вопрос, только бы сдержать и не впустить врага. Ввиду этих сведений сюда, в Преображенку, решили двинуть из Перекопа пол 6-й роты под командой самого батальонного командира капитана Гаттенбергера. Другая же полурота должна была быть направлена в какое-то другое место. Кроме того, передавали, что в Джанкой уж прибыл наш 1-й батальон, а в Воейку Крымский конный полк. Если действительно все это явится вовремя, то для нас это будет большой подмогой. Ввиду критического положения нам, разведчикам, вручен теперь тоже один сторожевой пост, перед имением у прудка по дороге на Чаплинку и Каланчак. Пост очень ответственный, так как, скорей всего, отсюда можно было ожидать появления красных. В эту ночь пришлось и мне дежурить, вдобавок в паршивое время, с 1 часу ночи до рассвета. Со мной находились еще два офицера и пулемет Lewis. Была ужаснейшая темь, и завывал сильный ветер, что вместе делало совсем невозможным что-либо видеть или слышать. Пулемет мы расставили сбоку на дороге, а сами прохаживались около, держа «винчестеры» наготове. Было жутко, так как ежеминутно можно было ожидать появления врага. Но не беда! Зорко мы напрягали наше зрение в темноту, следя за каждым шумом и подозрительным шелестом. Время тянулось крайне медленно, и, если бы не бой часов на башне барского дома, было бы прямо чертовски. Этот мелодичный бой хоть давал нам знать, сколько часов еще до рассвета. Но вот ночь стала проходить, начало светать, и нас пришли сменить. Слава Богу! Караул окончился. Уставшие, мы побрели домой, дабы лечь спать и как следует отдохнуть.

12 часов ночи. Проспали мы дома недолго, всего до завтрака, до 9 часов утра. Потом напились кофе и съели обычную холодную баранину, после чего я решил воспользоваться случаем и взять ванну. Здесь такая была, вдобавок с горячей водой. Налил себе воды, взял все необходимое белье и только было хотел начать раздеваться, как вдруг вбегают в наше помещение бабы и взволнованно вопят, что на горизонте какие-то цепи, масса людей, не большевики ли это? Бросив все, я выскочил на крыльцо, и правда, со стороны Чаплинки, рассыпавшись цепью далеко вправо и влево, наступал на Преображенку неприятель. Началась спешка. Моментально были надеты шинели, патронташи, схвачены винтовки, и мы вышли наружу. Кто-то вытащил и Lewis. Между тем была предупреждена и 5-я рота, видно было, что и у них засуетились. Не ожидая их, мы, 10 разведчиков (другие уехали раньше в Перекоп), двинулись вперед за прудок к ровку, где и засели. Небо заволокло, и полил дождь. Отсюда было ясно видно все, что творится впереди нас. Большевиков было до черта, минимум человек 300, вдобавок с некоторым числом конницы. Позади этой группы виднелись подъезжающие на тачанках еще новые силы. Теперь подошла к нам и 5-я рота и заняла наш правый фланг. Их было всего человек 50, что вместе с нами составляло 60. Ожидаемого подкрепления в виде половины 6-й роты, как и можно было ожидать, так и не прислали. Но дело становится интересным. Смотрю опять вперед. Теперь неприятельские цепи видны еще яснее, но все еще на расстоянии 2 верст. Прекрасно видно, как муравьиноподобно они двигаются и даже перекликаются. Среди них шныряют всадники, наверное красное начальство. У всех у нас винтовки уже давно наготове, но цель наша — подпустить большевиков поближе и затем открыть огонь. Вдруг «бум» и «бах»! Что это? Неприятель пустил в ход свою артиллерию. Пустил было снаряда два по правому нашему флангу, а затем перешел гвоздить по барскому дому. Решили мы тут пустить в ход наш Lewis, но он оказался испорченным (мы до сих пор ни разу не пробовали, так как получили его всего дня два тому назад). К черту его! И кто-то потащил его в тыл. Дождь меж тем не перестает лить, и мы уже сидим в липкой грязи. Но об отходе никто не помышляет, дисциплина нас спаяла, и мы готовы умереть, но не отойти. Но тут случилось нечто, что сбило нас совершенно с толку. Вдруг 5-я рота совершенно неожиданно стала подыматься и уходить в тыл. Это что такое? Почему они уходят? Может быть, показались и в тылу красные? Ничего не понимаешь! Но бог с ними! Несмотря на это, все 10 человек остаемся на месте в ожидании противника. А большевики уже на расстоянии 1 версты. «Приготовься, огонь!» —