Когда ранним утром в субботу самолет совершил еще одну вынужденную посадку, теперь уже в аэропорту Леонардо да Винчи, Чарли позвонил Бекки и, не дав ей вставить ни слова, сказал:

— Я в Риме. Мне нужно, чтобы Стен встретил меня в Хитроу. Так как я не могу сказать точно, когда я там окажусь, скажи ему, чтобы он выезжал в аэропорт прямо сейчас и ждал меня столько, сколько будет необходимо. Поняла?

— Да, — ответила Бекки.

— Мне нужно также, чтобы Баверсток находился у себя в конторе. Так что если он уже уехал за город на уик-энд, попроси его бросить все и вернуться в Лондон.

— У тебя очень измученный голос, дорогой.

— Извини, — сказал Чарли. — Путешествие было не из легких.

С картиной под мышкой и уже не интересуясь, что случилось с самолетом и где в конце концов окажется его чемодан, он сел на первый утренний рейс до Лондона и, оказавшись в воздухе, каждые десять минут смотрел на часы. В восемь часов вечера самолет пересек Ла-Манш, и Чарли почувствовал себя увереннее, решив, что четырех часов ему будет достаточно, чтобы зарегистрировать заявление Кэти, если, конечно, Бекки удастся найти Баверстока.

Вскоре самолет уже кружил над Лондоном в ожидании посадки и из иллюминатора была видна извивающаяся змейка Темзы.

Прошло еще двадцать минут, и перед глазами у Чарли замелькали огни посадочной полосы. Из-под колес, коснувшихся бетона, вырвался клуб дыма, и самолет подрулил к назначенной стоянке. Наконец открылись двери салона.

Чарли схватил картину и побежал к паспортному контролю, а оттуда на таможню. Он не останавливался до тех пор, пока не увидел телефонную будку, но, поскольку он не имел монет, ему пришлось называть оператору свою фамилию и просить перевести оплату. Через несколько секунд его соединили.

— Бекки, я в Хитроу. Где Баверсток?

— В пути из Тьюксбери. Рассчитывает прибыть в контору к девяти тридцати, самое позднее, к десяти.

— Хорошо, тогда я еду прямо домой. Буду минут через сорок.

Чарли с размаху положил трубку, глянул на часы и понял, что времени звонить доктору Аткинзу уже не осталось. Выбежав на мостовую, он внезапно ощутил прохладный бриз. Стен ждал его у машины. С годами бывший сержант-майор привык к нетерпению Чарли и гнал через пригороды, не обращая внимания на ограничения скорости, до самого Чизвика, где за нарушение скоростного режима могли остановить только мопед. Несмотря на моросящий дождь, он примчал своего босса на Итон-сквер к девяти шестнадцати.

Чарли уже рассказал молчавшей Бекки почти половину того, что он выяснил в Австралии, когда позвонил Баверсток и сообщил, что он находится в своей конторе на Хай Холборн. Поблагодарив его, Чарли передал наилучшие пожелания от его племянника, а затем извинился за то, что сорвал ему уик-энд.

— Он не будет считаться сорванным, если у вас окажутся хорошие новости, — заверил Баверсток.

— У Гая Трентама был еще один ребенок, — сообщил в трубку Чарли.

— А я и не думал, что вы станете вытаскивать меня из Тьюксбери, чтобы сообщить счет в последнем матче по крикету, — сказал Баверсток. — Мальчик или девочка?

— Девочка.

— Ребенок законный или незаконный?

— Законный.

— В таком случае она может предъявить свое право на имущество в любое время до полуночи.

— Она должна зарегистрировать свое заявление лично у вас?

— Именно так оговорено в завещании. Однако если она все еще находится в Австралии, то может сделать это у Тревора Робертса, так как я предоставил ему…

— Нет, она в Англии, и к полуночи я привезу ее к вам в кабинет.

— Хорошо. Как, кстати, ее зовут? — спросил Баверсток. — Просто чтобы я заранее мог заготовить необходимые бумаги.

— Кэти Росс, — сообщил Чарли. — Но попросите рассказать вам обо всем своего племянника, так как у меня нет ни минуты свободного времени, — добавил он, положив трубку, прежде чем Баверсток успел прореагировать, и бросился в холл в поисках Бекки.

— Где Кэти? — крикнул он, когда Бекки появилась на лестнице.

— Ушла на концерт в «Фестивал-Холл». Моцарт, кажется, она сказала — с каким-то новым кавалером из Сити.

— Хорошо, поехали, — бросил Чарли.

— Поехали?

— Да, поехали, — голос у Чарли звенел, как натянутая струна. Он был уже у машины и забирался на заднее сиденье, когда сообразил, что нет водителя. Выскочив из машины, он бросился назад в дом, в то время когда навстречу ему выбегала Бекки.

— Где Стен?

— Наверное, ужинает на кухне.

— Ладно, — распорядился он, отдавая ей свои ключи. — Ты поведешь машину, а я буду рассказывать.

— Но куда мы отправляемся?

— В «Фестивал-Холл».

— Интересно, — заметила Бекки, — прожив столько лет, я даже не представляла, что ты увлекаешься Моцартом. — Она села за руль, а Чарли забежал с другой стороны и запрыгнул на переднее сиденье. Машина тронулась и влилась в поток вечернего движения. Чарли продолжал объяснять значение того, что ему удалось обнаружить в Австралии, а также вытекающую из этого необходимость найти Кэти до того, как наступит полночь. Бекки внимательно слушала и не пыталась прерывать мужа.

Когда Чарли спросил, есть ли у нее вопросы, они уже ехали по Вестминстерскому мосту, но Бекки продолжала безмолвствовать.

Чарли подождал немного, а затем вновь потребовал:

— У тебя есть, что сказать?

— Да, — ответила Бекки. — Давай не повторять ту же ошибку с Кэти, что мы допустили с Дэниелом.

— А именно?

— Скрывать от нее правду.

— Я должен поговорить с доктором Аткинзом, прежде чем идти на такой риск, — сказал Чарли. — Но сейчас нам важно прежде всего, чтобы она вовремя сделала заявление.

— Сейчас важнее всего найти место, где можно оставить машину, — заметила Бекки, когда, повернув на Бельведер-роуд, они подъезжали к центральному входу в королевский концертный зал, перед которым всюду висели знаки «Стоянка запрещена».

— Прямо перед входом, — бросил Чарли, и Бекки беззвучна повиновалась. Как только машина остановилась, Чарли выскочил, пересек тротуар и толкнул стеклянную дверь.

— Когда заканчивается концерт? — спросил он первого попавшегося служащего в форме.

— В десять тридцать пять, сэр, но вы не можете оставить свою машину там.

— А где кабинет управляющего?

— Шестой этаж, направо, вторая дверь слева, как выйдете из лифта. Но…

— Спасибо, — уже на бегу крикнул Чарли, направляясь мимо него к лифтам. Бекки догнала его как раз в тот момент, когда на табло над лифтом загорелась цифра «1».

— Ваша машина, сэр… — вновь начал швейцар, но двери лифта уже закрылись перед жестикулирующим служащим.