Мой член напрягся от ее слов, и я закусил нижнюю губу, собираясь ответить, когда раздался стук в окно, за которым последовал стон.

— Какого хрена? — Вскочил я, обнаружив Хэдли, прижавшегося к раме снаружи.

— Я слишком сильно приложился. Впусти меня, — позвал он, потирая нос, и я фыркнул от смеха, открывая ему окно.

Он вошел в мою комнату, одетый в хрустящую белую рубашку и брюки, его темные волосы зачесаны назад. Сегодня он похож на своего брата Калеба, все в нем излучает самоуверенность.

— Почему ты голый, парень? Одевайся.

— Я собираюсь полететь туда. — Я указал на свою сумку, и Хэдли нахмурился, взяв ее в руки.

— Нет. Ты должен выглядеть сексуально сегодня вечером. — Он вытряхнул из нее мою одежду, которая состояла из пары джинс и футболки, затем, цокнув языком, прошел мимо меня к шкафу.

— Э, зачем? — в замешательстве спросил я, пока он рылся в моих вещах, доставая черную рубашку и нарядные брюки, после чего бросил их мне.

— Потому что ты должен получить свою вишенку, — сказал он с ухмылкой, а я нахмурился.

— Кто сказал, что я не…

— Все, — парировал он. — Буквально все говорят, что ты этим еще не занимался, так что, возможно, стоит исправить. Например, сейчас.

Я не ответил, пока жар поднимался по моей шее, надевая одежду, которую он выбрал для меня.

— Да, это поможет. — Он похлопал меня по плечу. — А теперь забирайся ко мне на спину, я покатаю тебя этой ночью, сладенький.

Я рассмеялся.

— Ты засранец.

— Да, но с засранцами трахаются, — заметил он, повернувшись и похлопав меня по плечу. — Давай, запрыгивай.

— Есть только одна девушка, которую я хочу, чувак, — пробормотал я, и он вздохнул.

— Я знаю, знаю, но София занята. И если ты хочешь увести ее, значит, ты также хочешь произвести на нее впечатление в постели, верно?

— Ну да, но…

— Никаких «но», тебе нужно трахнуть как можно больше девушек, чтобы потренироваться, — сказал он непринужденно, и я нахмурился. — Потом ты сможешь очаровать ее, показать ей свой волшебный член и бам, она будет твоей на столько, на сколько ты захочешь.

— Я не хочу просто трахать ее. Я хочу, чтобы она была моей, — прорычал я, и он оглянулся на меня с насмешливым взглядом.

— Серьезно? Ты хочешь остепениться с этой девушкой, когда ты даже не трахнул ни одну другую Фейри? — спросил он.

— Ты начинаешь говорить как Грейсон, — сказал я.

— Стая фанатичных шавок Грейсона меня не привлекает, — усмехнулся он. — Мне нравятся девушки, которые бросают вызов. Но как только я ее заполучу, наступает время искать новую добычу. А вдруг, ты такой же? Как только София станет твоей, и она оттрахает тебя до блеска, ты забудешь о ней.

— С ней так не будет, — сказал я, в моем тоне послышался рык, почти достойный Дракона.

— Откуда тебе знать? — Он выгнул бровь, и, черт возьми, у меня не было на это ответа. — Видишь? Ты Альфа, это в твоей крови, как и в моей. Но в спальне ты будешь Омегой, если не перепихнешься несколько раз. И желательно до того, как ты попробуешь это с девушкой, которая тебе действительно нравится.

Возможно, он прав. Но я не могу представить себя с другой девушкой. Просто в Софии что-то есть. И всякий раз, когда я вижу ее в объятиях Тайлера, мне хочется повалить его под себя и забрать ее у него. Заставить ее хотеть меня вместо него. Но что, если Хэдли прав? Что, если мне удастся взять ее, а потом я не буду иметь ни малейшего представления о том, что делать с ее телом? Черт, я могу все испортить. Что если я случайно засуну его ей в задницу?

— Давай просто пойдем, — пробормотал я, двигаясь, чтобы забраться ему на спину.

— Я побегу на максимальной скорости, — предупредил Хэдли, вылезая из окна и вставая на небольшой выступ за ним. От падения на три этажа вниз у меня заныло нутро, но я уже давно привык к высоте. — Готов?

— Готов, — сказал я с ухмылкой, после чего он прыгнул вперед, промчался по воздуху, затем смягчил землю, остановив свое падение, и помчался через кампус.

Мир вокруг меня стал размытым, и я рассмеялся от прилива крови. Это безумие.

Возбуждение гудело в каждой частичке моего тела, пока он не остановился на северной части стадиона Питбол, споткнулся о бугор, и мы рухнули в грязь. Я рассмеялся, когда он перекатился, поднялся на ноги и с ужасом осмотрел себя.

— Блядь, — прошипел он.

— Все в порядке, я справлюсь. — Я вскочил на ноги и направился к нему. — На этой неделе я выучил очищающее заклинание». Я протянул руку, начиная счищать грязь с его одежды, и его глаза с надеждой расширились. — На кого ты пытаешься произвести впечатление? — поддразнил я, когда он поправил волосы, и его мышцы напряглись.

— Ни на кого. Но мы не сможем трахаться, если будем выглядеть как дерьмо, — раздраженно прорычал он. Его горячая голова взрывалась по нескольку раз на дню, но я всю жизнь жил под крышей самого злобного Дракона в Солярии, так что ничего страшного в этом нет.

— Точно, вот поэтому ты и выглядишь готовым сломать кому-нибудь шею, — прокомментировал я с косой ухмылкой, и он пожал плечами, нахмурившись, однако, так и остался на месте.

Я закончил счищать с нас грязь, и мы направились к металлической двери в высокой стене стадиона. Я постучал по ней костяшками пальцев, сердце заколотилось в груди, пока мы ждали ответа.

В центре двери открылась щель, и оттуда выглянули два ярких глаза. — Назовите свои имена! — воскликнула Джеральдина.

— Ксавьер Акрукс, — сказал я.

— Хэдли Альтаир.

— Вас нет в списке, прочь, язычники, — зашипела она.

— Нас прислал агент Фокси, — быстро сказал я, и ее глаза сузились.

Наконец она отступила назад и провела пальцами по щели. Заклинание ударило меня в грудь одновременно с Хэдли, и от его силы мы отступили на шаг назад. По моей коже пробежал холодок,