Бескровные губы Габриэля искривились.

– Ты выглядишь идиотом, Варфи. – Он перехватил меч покрепче, при этом не оборачиваясь. – Да, вас много, а я один. Но зато у меня – «божественная сила». А это, согласись, существенный аргумент в нашем споре. Хорошо, я проиграл – дайте мне просто уйти, и я больше не вернусь сюда никогда. Сбегу на Землю в качестве падшего ангела – можете рассказать обо всем Голосу, пусть специальным постановлением уволит меня in absentia[52].

Он сделал движение по направлению к выходу. Два дюжих ангела медленно повернулись в том же направлении. Варфоломей поднял руку.

– А три миллиона в немеченых купюрах и вертолет тебе не дать? – заметил он. – Тебе же спокойно говорят, Гаврюша, бросай ножик. Тоже хочешь Уму Турман из себя разыграть? Уж впятером мы тебя как-нибудь скрутим.

Всех ошарашил внезапный утробный звук, раздавшийся со стола. Присутствующие непроизвольно повернули туда головы – жужжал мобильный телефон, поставленный на вибрацию, пришла новая смс. Замешательство продолжалось секунду, но Габриэлю хватило и этого.

Быстро крутнувшись, словно детский волчок, он ловко выбросил вперед руку с мечом, плавно двинув ею на манер турецкого дервиша, в танце машущего полой своего одеяния. В то же мгновение ближайший к нему ангел возмездия, приложив ладони к разрезанному от бока до бока животу, стал медленно заваливаться на пол. Второй ангел еле успел отбить направленный ему в глаз выпад смертоносного лезвия, однако сильнейший удар ногой в живот отбросил его в сторону. Габриэль начал поворачиваться к Варфоломею, но в ту же секунду почувствовал страшный жар на лице, с которого горячим пеплом осыпались брови, струя пламени из кулака ангела раскаленной волной отшвырнула его назад. Несмотря на силу удара, он не упал. Выпрямившись во весь рост, расправив вспыхнувшие огнем крылья и став похожим в таком обличье на демона, Габриэль ответил Варфоломею сразу двумя столбами ревущего пламени: ангела смяло, как картонную куклу. Кувыркаясь, он проломил собой стену и кометой вылетел в коридор в облаке штукатурки. Устрашающе махнув горящими крыльями, Габриэль поднялся в воздух, развернулся и полетел к тому углу, где в обнимку сидели Малинин и Калашников, с некоторой ленцой наблюдавшие за происходящим. Завидев такой расклад, оба приятеля рванулись в разные стороны и сделали это вовремя – прямо между ними вонзилась «божественная сила». Здание наполнилось дымом, загорелись шторы и мебель. Схватив стул из мореного дуба, Малинин швырнул его в окно, стекло разлетелось – стул вылетел на улицу.

– Совсем дурак, что ли? – крикнул Калашников Малинину. – Ты бы лучше в Габриэля его кинул! Мы же по-любому задохнуться не можем!

– Виноват, ваше благородие! – прокричал в ответ казак и вдруг, встав на четвереньки, по-обезьяньи резво помчался к соседней стене, где висели почетные грамоты, медали и различные награды обитателя кабинета. Габриэль, спустившись пониже, сменил траекторию и полетел за ним, хлопая крыльями, как гигантская птица, и размахивая лезвием меча.

Добежав до второго стула, Малинин ловко подхватил его за заднюю ножку, поднапрягся и метнул прямо в голову подлетавшему Габриэлю. Тот с грохотом свалился на пол. Бархатные обои охватило пламя, стремительно распространявшееся по кабинету. К поверженному архангелу спикировал сбоку второй ангел возмездия, но тот, сбросив обломки стула с разбитого лица и продолжая лежать на полу, взмахнул вдоль паркета мечом. Лезвие разрубило ангелу сухожилие выше пятки, он упал на колени – в этот момент Габриэль, уже вскочивший на ноги, совершил новое круговое движение вокруг себя а-ля дервиш – послышался удар, и кудрявая голова ангела возмездия с перекошенным от досады ртом стукнулась о паркет.

– Ну что, взяли, щенки земные? – хищно оскалил зубы Габриэль, перехватывая поудобнее рукоять меча, оценив ситуацию. Малинин окинул комнату взглядом в поисках еще одного полновесного стула.

– Не-не, – погрозил ему обгоревшим пальцем архангел и занес меч.

Новый столб пламени, еще сильнее предыдущего, толкнул его в грудь: в проломе стены, стряхивая с перьев штукатурку, стоял Варфоломей. От неожиданности Габриэль выпустил из рук меч, откатившись прочь, он остервенело сбивал с почерневших крыльев языки огня. Однако не минуло и доли секунды, как он осознал столь важную потерю. К «божественной силе» одновременно бросились с четырех сторон: Габриэль, Калашников, Малинин и Варфоломей – двое по полу, двое по воздуху. Казак оказался быстрее всех – он схватил меч за эфес, но удержать его не сумел – Габриэль спикировал с потолка, словно ястреб, с размаху ударил Малинина ногой в челюсть. Тот отлетел, перевалился через дымящийся письменный стол и упал, сильно ударившись затылком. В тот же момент в Габриэля врезался Варфоломей, оба, ломая крылья, грохнулись вниз, прямо на лежащий плашмя меч – при этом ангел возмездия спиной придавил лезвие. Габриэль, схватив одной рукой Варфоломея за хитон, другой дважды ударил его в подбородок и тут же взвыл – ангел изловчился и отхватил Габриэлю зубами кусок руки. Он молотил архангела кулаками по бокам и лягал коленями в спину, отчаянно пытаясь сбросить своего седока.

Калашников прыгнул на Габриэля сзади, схватив его за крыло с такой силой, что послышался хруст – архангел вскрикнул от боли. Оставив на мгновение в покое Варфоломея, он ткнул Алексея пальцем под ребро. От этого безобидного жеста у Калашникова потемнело в глазах. «Проклятый телекинез!» – успел подумать он, вновь совершая полет через всю комнату и обрушиваясь в угол, где уже недавно лежал. Одежда на нем тлела, ушибленное при падении тело разрывала нечеловеческая боль.

Воспользовавшись замешательством Габриэля, Варфоломей пихнул его в грудь, архангел, нелепо махнув крыльями, кувыркнулся назад. Ангел, перевернувшись со спины на живот, подобно щуке на сковородке, попытался ухватить меч. Габриэль сцапал Варфоломея за ногу и что есть силы дернул к себе – рука ангела, ломая ногти, лишь впустую поскребла по полу: он не дотянулся до рукояти пару сантиметров. Вне себя от бешенства, Варфоломей с размаху ударил экс-начальника головой в лицо, тот в ответ вцепился ему руками в горло – оба покатились по полу, подминая друг другу крылья.

Калашников с трудом поднялся на ноги, и его сразу швырнуло в сторону – кружилась голова. На заплетающихся ногах, как трехлетний ребенок, он побежал к мечу, лежавшему рядом с дерущимися. Неподалеку, искрясь, исчезало полупрозрачное тело убитого Габриэлем ангела. Отрубленная голова валялась рядом. Еще секунда, и… Габриэль подмял под себя Варфоломея, давя ему левой рукой на сплошь залитые кровью глаза, а правой отчаянно шаря вокруг себя. Вокруг облаком кружились перья, вырванные из крыльев во время драки. Внезапно его лик исказился животной радостью – он нащупал рукоять меча.

– Конец тебе, тварь, – прохрипел архангел, занося лезвие.

Вместо ответа Варфоломей плюнул ему в лицо. Оскалившись, Габриэль пронзил клинком левую сторону груди ангела, где находилось сердце, – в глаза брызнула горячая струя крови из разорванной артерии. Однако в этот момент Габриэля опять схватили сзади сразу за оба крыла, с силой отдирая от поверженного соперника. Разразившись серией бипов, Габриэль взмыл в воздух и плавно развернулся, нанося свой коронный удар с полуоборота, однако Калашников резко упал на колени, и лезвие лишь вжикнуло у него над ухом, обдав теплой волной воздуха. Змеей скользнув архангелу под локоть, Алексей ударил его в левый бок, место, где сходились грудь и живот, насквозь проткнув Габриэля мечом. Окровавленное лезвие с хрустом высунулось из правого плеча. Клинок осветился голубым электрическим разрядом, ощутимо ударив Калашникова. По линии разреза побежали искры, рана начала быстро расширяться…