– Надеюсь, не в библейском смысле?

– Что именно?

– То, что вы только что сказали. О познании. Типа, Адам познал Еву? Или Ной… не помню, кто там была его жена.

Разумеется, Томас шутил. Что не мешало ему заметить, что Ди смутилась. Похоже, она не принадлежала к числу читательниц Библии.

– Я хочу сказать лишь то, – продолжала она, – в библейском смысле или нет, трудно сказать, но я думаю, что должна проводить с нею больше времени. Нам нужно выстраивать дружбу. Как можно надеяться повлиять на человека, если между вами нет ничего общего? Разве можно надеяться, что он начнет мыслить иначе после всего одной совместной вылазки по магазинам? Я это к тому, что готова вновь взяться за это дело, но на сей раз…

Женщина не договорила, а Линли открыл рот, чтобы выразить протест по поводу самой идеи передачи Барбары Хейверс в цепкие руки Доротеи Гарриман. Второй раз этот номер не пройдет, подумал он.

– Честное слово, я не буду на нее давить, детектив-инспектор, – пообещала секретарша. – Кстати, я не слышала от нее решительного «нет» по поводу занятия танцами. Согласна, она не горела желанием, но, по-моему, ее можно уломать. Видите ли, я имела в виду парные танцы, исполняя которые она – хочешь не хочешь – оказалась бы в мужских объятиях. Но что, если ей предложить танцы просто как физические упражнения? Хочу задать вам один вопрос. Что, по-вашему, она скажет насчет балета?

Хейверс в балетной пачке? Стоило Томасу это представить, как он едва не подавился от смеха.

– Ди, боюсь, я склонен думать, что… – только и смог произнести мужчина.

– Совершенно верно, – согласилась Гарриман. – А как насчет чечетки? Прекрасное упражнение для ног, не требует специального костюма… Как вам моя идея?

Если честно, Линли она показалась не менее абсурдной, чем балет, однако он понял: Ди уже приняла решение. Теперь слово за самой Барбарой, подумал он. А там кто знает? Вдруг чечетка ей понравится? По-крайней мере, вреда от нее не будет, это точно.

– По-моему, замечательная идея, – сказал он.

Доротея просияла улыбкой.

– Но вы не против, если я кое о чем вас попрошу? – поспешил добавить инспектор.

– Нет, конечно.

– Ради бога, только не говорите ей, что я так сказал.

Шафтсбери, Дорсет

Вторую ночь подряд бразды правления пекарней был вынужден взять в свои руки помощник Алистера, выпекая лишь те изделия, которые он счел нужными. Его шефу даже не пришло в голову позвонить ему и предупредить, что он будет отсутствовать на работе еще один день. Он вообще забыл про пекарню и ее продукцию. Когда же Маккеррон, проведя долгие часы в приемной местного отделения полиции, вернулся домой, фургоны уже были загружены свежим хлебом и булочками. Как видно, дела шли гладко; помощник прекрасно управлялся и без него.

Увы, это не подняло владельцу пекарни настроения. Нет, конечно, он был благодарен молодому человеку за его инициативу. В его отсутствие помощник проявил себя с самой лучшей стороны. Сказав ему спасибо, Маккеррон тяжело зашагал к дому.

Правда, он успел заметить странное выражение на лице помощника. По всей видимости, тот решил, что хозяин провел предыдущую ночь в постели Шэрон Холси. С другой стороны, в том, что касалось их отношений с Шэрон, Алистер и сам не слишком заботился о конспирации.

Кстати, как оказалось, она ему звонила. Находясь в полицейском участке, мужчина отключил свой сотовый. Лишь один раз он заставил себя включить его на пару минут, чтобы позвонить Чарли, после чего выключил снова. Разговаривать ни с кем желания не было. Он все еще не пришел в себя после признания Каро и корил себя за то, какую жестокую ошибку допустил, подозревая Шэрон. Как вообще ему могло прийти в голову, что Шэрон Холси способна причинить кому-то зло? Маккеррон раз за разом задавал себе этот вопрос. Он как будто утратил способность – если таковая у него была – разбираться в женщинах. И Каро – наглядное тому подтверждение. Прожив с нею годы, он так и не понял, кто она такая.

Войдя в дом, Алистер первым делом направился в кухню, где вывернул на стол содержимое карманов. После этого, чувствуя внутреннюю опустошенность, поставил кипятиться чайник. Затем вынул и включил мобильный телефон. На нем его ждали голосовые сообщения – от помощника, от Шэрон, от Индии, снова от Шэрон и, наконец. еще одно от нее.

Единственным голосом, который он хотел услышать, был голос Шэрон Холси, и Алистер включил оставленную ею голосовую почту. «Сегодня я не приду на работу», – сообщала она. Второе сообщение гласило: «Я тут подумала и хочу взять отгулы». Третье звучало встревоженно: «Алистер, ты получил мои сообщения? Что-то случилось? Я слышала, тебя сегодня не было в пекарне».

Хотя последнее сообщение, похоже, предполагало ответный звонок, Маккеррон не нашел в себе мужества перезвонить ей. Он страшно устал. Такой невероятной усталости он не испытывал еще ни разу в жизни.

Мужчина направился было к лестнице, но затем подумал, что все равно не уснет. Однако он ошибся. Он как будто провалился в беспамятство, в черную бездну, где не было никаких снов, ни кошмарных, ни приятных. Его разбудил звонок домашнего телефона, и Алистер схватил трубку, надеясь услышать что-то такое, что никак не было связано с тем, что на него свалилось. Увы, на другом конце линии раздался голос Равиты Хан.

– Почему вы сразу не позвонили мне? – спросила она без всяких прелюдий.

Алистер растерянно заморгал и попытался стряхнуть с себя сон. Это заняло больше времени, чем обычно. Он удивился, каким образом адвокат узнала то, что она узнала. Ей позвонил сержант местной полиции, сказала Хан. Это, конечно, нарушение правил, но он ее знакомый. Очевидно, поскольку Каролина взята под стражу, ей требуется опытный адвокат, может, даже не один, и сержант полиции это знал.

Да и какая разница, откуда он узнал? Каролина вполне могла наконец потребовать себе адвоката, что, кстати, она должна была сделать еще в самом начале, сказала Равита Хан.

– Она отказалась от адвоката, – объяснил Маккеррон. – Копы предлагали ей. По их словам, она…

– Не говорите глупостей. Они были только рады, что меня не оказалось рядом.

– Они захватили с собой дежурного адвоката.

– Ага, какого-нибудь некомпетентного бывшего юриста, который понятия не имеет, как действовать в таких случаях.

Алистер был в корне не согласен с Равитой. Необходимость действовать отпала сама собой, как только Каролина заявила, что готова сделать признание. Он так и сказал адвокату.

– Все равно вы должны были позвонить мне в тот момент, когда детективы пришли к вам домой, – не унималась она. – Почему вы этого не сделали?

– Как я уже сказал…

– Люди думают, что, когда к ним приходят из полиции, они обязаны их впустить, что отнюдь не так. Полицейские обычно рассчитывают на то, что вам неизвестно о ваших правах. Они полагаются на элемент неожиданности, на что угодно, – кроме знания вами ваших же прав. Почему она созналась? Они принуждали ее? Угрожали ей? Они сообщили ей, что, собственно, нашли в вашем доме?.. О боже! Ладно, но как вы узнали? Вас ведь не было в комнате для допросов.