искать. Им даже невдомек, что череп их сынишки до сих пор валяется в том кусту, только теперь скрывается под большим муравейником, а разбухшее тело навсегда застряло в канализационной трубе под землей, в районе Вонючки. Городские службы давно могли протолкнуть затычку, но на эти мероприятия никак не найдется средств. Средств хватает только на еженедельную откачку воды из канализационного колодца, что аннулирует постоянные жалобы жителей. Им кусок хлеба дай бесплатно — они и рады.

26

— Показалось, или это был автомобиль директорши? — произнес Илья.

Чтобы обойти место аварии, им пришлось преодолеть петлю в девять кварталов. Они уже подходили к «Тру Стори», двигаясь вдоль забора православного женского монастыря, прозванного в народе Заброшенным и Тайговым. Все дело в том, что монастырь бездействовал больше половины века, и вся его территория за это время сплошь заросла деревьями разных пород. Пускай на территории прибрались, а его двери открыты уже несколько лет, от прилипшего негласного названия этот монастырь уже вряд ли открестится.

— Не показалось, — ответила Вика. — Это точно он, уж поверь мне на слово. Я хорошо знаю этот автомобиль. А еще очень хорошо зна… — она умолкла. Ее схватил озноб, ноги подкосились.

Авария впервые сделал то, чего не позволял себе ранее — сморкнулся и плюнул.

Не выдавая переживания, Вика отдалилась от него, попутно ощупывая поясную сумку: Кейси была на месте, пистолет, что одним утром дал ей Авария, лежал рядом.

— Что ты знаешь? — спросил Илья.

— А? — одернулась Вика. — Чего?

— «А еще очень хорошо зна…» — твои слова?

— Да. Поняла. Я хотела сказать, что хорошо знаю тетю Валю, что она никогда бы не превысила скорость и уж тем более никогда бы не сбила человека, но… Но, учитывая его с ней ночь, — Вика посмотрела на Аварию, — учитывая ее погоню за… за Витей, учитывая темную фигатень в ее организме… Ой, что-то мне дурно… Думаю, теперь я ее совсем уже и не знаю… Может быть, за рулем была она?

— За рулем точно была не она, — заверил Авария. — Я успел уловить цвет шевелюры водителя, и он отличался от цвета волос Валентины. За рулем был Игорь. Но автомобилем он не управлял.

Они насторожились — позади послышался вой сирены, и через некоторое время возле них промчался тот самый полицейский автомобиль, спешащий к тому самому злополучному перекрестку, где сотрудников дожидался одинокий обрубок ноги в кроссовке. Как и подобало городским зевакам, Илья, Авария и Вика проводили его открытыми ртами и тыкающими пальцами.

— Вовремя мы свалили, — заметил Авария. — Нет свидетелей — нет проблем.

— Опять эти слуги народа еле шеперятся, — промолвил Илья, вспоминая пожар на даче, и вновь пожалел, что ему непосчастливилось родиться уникальным.

«Тру Стори» попал в зону видимости. В пасмурную погоду огоньки и неоновые вывески светили ярче обычного, рассеиваясь во влажном воздухе и освещая его. Парковка пустовала. У входа не толпился народ. Только усталые глаза охранника, скучающего за стеклянной дверью, напоминали о хоть какой-то жизни. Если в заведении и были посетители, то все они прятались от дождя за барной стойкой.

— Почему вы не боитесь, что Игорь, то есть, Смайл не охотиться сейчас на нас? — заволновалась Вика.

Она чувствовала, что что-то не так. Все утро и день она знала, что что-то, мать его, идет не так. Она не могла описать это словами, поэтому и молчала. Молчала лишь для того, чтобы не посеять хаос в их отряде. Совсем не нужный хаос.

Как гипертоники чувствуют перемену погоды, так и она чувствовала неладное. Сначала — не пойми откуда взявшаяся заноза в подушечке большого пальца, потом — ливень, улетевший зонт… И как вишенка на торте — автомобиль ее тети, сбивший бывшего одноклассника Ильи, бывшего обладателя злой прагмы. И о симптомах заражения Аварии забывать не стоит.

Вика неоднократно обращалась к Кейси, но та уверяла, что все в порядке. Все потому, что я, «король добрых прагм» уверял ее в этом.

— Если бы ему нужны были мы, он бы дождался нас на том же перекрестке. Или на любом другом, — обнадежил Авария. — Сдается мне, наша маскировка работает на славу — он нас даже не узнал. Или не заметил.

— Или он даже не знает, что мы здесь, — предположил Илья, прикасаясь ко мне через футболку. — Профессор опасности не видит.

— Но… но Смайл силен, и мы не представляем, насколько, — настаивала Вика. Она следила за Аварией, то и дело ощупывая поясную сумку.

— Он точно не простачок, — согласился Авария. — Поэтому сохраняем бдительность. А теперь слушайте меня внимательно и запоминайте. Пальцем тыкать не надо, глазеть тоже. Мы — всего-навсего счастливая семья, случайно попавшая под дождь…

27

Пора. Лучшего момента не сыскать.

28

— Ты куда намылилась… в такую-то погоду? — спросил Николай Соломин, ерзая на диване и почесывая зад.

— Пап, я уже не маленькая девочка, которая должна перед тобой отчитываться.

— Вот так всегда и бывает, — буркнул Николай. Он пересматривал фотографии со своего выпускного и гадал, сколько его одноклассников уже померло. — Всю жизнь печешься, растишь, кормишь, заботишься, одеваешь. Один твой выпускной чего стоит! А она: «Не должна отчитываться!» Если школа уже за плечами, думаешь, все? Думаешь, взрослая? Не забывай, впереди — институт. — «Этот точно помер, — подумал он. — Ну и причесон у него тогда был. А эта… Жаль, так и не удалось потрахаться с ней на выпускном». — Посмотрим, как запоешь. И не вздумай напиваться на выпускном… И подальше от парней… Ты хоть и «ВЗРОСЛАЯ», тебе еще рано… эм… рано, понимаешь? Лиза? Лиза? Слышишь меня?

Лиза его не слышала. Она уже шла под дождем с распущенными волосами и пустыми глазами смотрела в никуда. Брендированный пакет онлайн-магазина в ее руке наполнялся дождевой водой, но на его содержимом это никак не сказывалось.

В отличие от Лизы, оба родителя Насти были на работе, поэтому обошлось без лишних вопросов, скудных речей и дурацких напутствий. Настя просто достала из шкафа рюкзак, променянный на сумочку еще в седьмом классе, полностью забила его пропитанными раствором аммиачной селитры, высушенными и скомканными листами газет, тетрадей и книг. С трудом застегнула молнию. Коробок охотничьих спичек она положила в карман джинсов, а керамбит прижала длинным носком к голенищу и накрыла штаниной. Острое лезвие сразу прорезало носок. Досталось и ноге. Кровь стекала по лодыжке в кроссовку, и уже в подъезде каждый второй шаг Насти сопровождался чавканьем.

Как и Лиза, на улицу Настя вышла без телефона. Теперь они впервые слышали друг друга на расстоянии. Теперь их обеих