свистящим шёпотом осведомился Глеб Портнягин. – Что? Ностальгия одолела?.. По должности участкового затосковал? Присаживайся! – приказал он, кивнув бровью в сторону длинного стола для посетителей. Обернулся к Выверзневу. – Ты – тоже!..

Присели. Генерал Лютый украдкой покосился на Африкана. Никаких тёплых чувств во взгляде его не прослеживалось. Как, впрочем, и в ответном взгляде протопарторга.

– А ну-ка прекратить! – громыхнул Президент, ляпнув по столу тяжеленной ладонью. – Ишь искосырились!.. – Перевёл дух и продолжал сквозь зубы: – Все мы сейчас в одной луже! Вот выплывем – тогда и разбирайтесь промеж собой: кто там кого укусил, кто кого дубинкой огрел… Кто под кого динамит подкладывал…

Оба контрразведчика замерли на секунду, потом с огромным уважением посмотрели на Глеба Кондратьича. А тот уже мыслил вовсю. Выразительные пальцы Президента трогали хмурое чело, словно нащупывая нужную извилину.

– А может, и хорошо, что всех повязали… – задумчиво пробормотал наконец Портнягин. – Искать не надо, собирать. Ну-ка, этого… лидера их… дёрганого… Тоже сюда!

Генерал Лютый торопливо выхватил сотовый телефон и отдал приказание немедленно доставить задержанного Кученога в кабинет Президента.

Протопарторг старчески почмокал губами. Кажется, оживал. Из-под лохматых пегих бровей насмешливо, с пониманием глянули глубокие пристальные глаза.

– Значит, даёшь ты мне, Глеб, икону… – с расстановкой и вроде бы даже укоризненно проговорил он. – Спроваживаешь меня в Лыцк… По старой, говоришь, дружбе…. Или там, я не знаю, вражде… Ой, Глеб! Ты уж не крути, скажи сразу: чем с тобой расплачиваться буду?..

Снайперский вопрос! Президент крякнул и опустил глаза. Потом встал, прошёлся по кабинету. Брови – сдвинуты, губы – задумчивым хоботком. Наконец остановился перед креслом протопарторга.

– Запуск боевой ракеты по моему Президентскому Дворцу организуешь? – негромко осведомился он.

Генерал с полковником, напрочь забыв о присутствии сзади страшков, ошалело взглянули друг на друга, и каждый мысленно покрутил пальцем у виска. Впрочем, Африкан тоже несколько обомлел. Запустить по Дворцу Портнягина боевую ракету? Да он об этом всю жизнь мечтал!

Президент Республики Баклужино с надеждой смотрел на своего бывшего подельника. И то ли показалось Президенту, то ли в самом деле поприбавилось алых прожилок в ауре Африкана: вспыхнули, заиграли…

Тот подумал, пошевелил бородой.

– Хм… Ракету! – буркнул он и поправил орден. – Легко сказать… Там только название одно что ракета. Кропил – знаю… Нет, взлететь-то она, конечно, взлетит… Ежели освятить да с молитовкой, то, глядишь, с Божьей помощью до границы дотянет. А вот дальше…

– Дальше – уже забота моя, – с облегчением прервал его Глеб. – Перехватим, зачаруем – и точнёхонько в шпиль!

– Только взрываться в ней нечему, – честно предупредил Африкан. – Покулачили крепко…

– А и не надо!.. – Повеселевший Президент звучно свёл и потёр большие ладони. – В крайнем случае Дворец заминируем. Но сделать это необходимо завтра, во время очередной встречи с комиссией ООН… – Лицо его вновь омрачилось. – Да, и вот ещё что, – озабоченно добавил он. – Хорошо бы пометить ракету… Написать на ней что-нибудь этакое… «Смерть колдунам!» или там, скажем, «Наш ответ империализму!». Чтобы ясно было, откуда запустили… Короче: «Привет из Лыцка!..»

* * *

Кученога доставили в нерасколдованном состоянии. Детскими нетвёрдыми шажками он приблизился к столу Президента, чем-то похожий на гиббона в долгополом кашемировом пальто. Глаза Панкрата не выражали ничего, кроме благостного слабоумия.

Портнягин досадливо поморщился и одним мановением мизинца снял чары. Кученог вздрогнул – очнулся… Узрев прямо перед собой врага человечества номер один, судорожно сунул правую руку под белое кашне, но пистолета, понятное дело, нигде не раскопал.

– Так… – властно сказал Президент. – Уговаривать мне тебя некогда. Поэтому слушай внимательно… Боевиков твоих сейчас освободят… Вместе с ними ты отправляешься к музею и завершаешь то, что начал. Врываешься в правое крыло и, пока Африкан будет брать икону, устраиваешь там как можно больше шума…

Продолжая испепелять Портнягина исполненным ненависти взором, Панкрат Кученог содрогнулся и мелко затряс смоляными кудрями. Дескать, с чернокнижниками – никаких переговоров.

– Хорошо… – процедил Президент. – Не веришь мне – поверь хотя бы ему…

Зачарованный плавным широким жестом первого чародея страны, Кученог обернулся. При виде откинувшегося в кресле Африкана дёрнулся, придурковато закатил глаза, и полковник Выверзнев, зная пристрастие главы подполья к эпилептическим припадкам, поспешно встал, готовясь подхватить оползающее в конвульсиях тело. Однако припадка не последовало.

– Ах ты, гад! – злобно выпалил Кученог, выпрямляясь и делая шаг к протопарторгу. – Лиге продался?

Ни Африкан, ни Портнягин, ни Выверзнев, ни Лютый, ни даже сам Кученог в первые секунды не уразумели, что произнесено это было чисто, без заикания. Человеческая психика тоже имеет пределы прочности. Видимо, шок оказался настолько сильным, что выправил речь и осанку Панкрата раз и навсегда.

– Бог с тобою, Панкрат… – с шутливым упрёком молвил Африкан, поднимаясь из кресла. – Кто кому продался? Мы с Глебом по-прежнему враги – ну и что из этого? Вас вон с полковником тоже ведь друзьями не назовёшь, а гляди, как сработались…

Чудотворная сила покинула Африкана, но красноречия он не утратил. Чтобы заговорить зубы главе подполья, ему потребовалось немногим более пяти минут.

Ещё пять минут ушли на то, чтобы развернуть посреди стола подробную карту города и составить план операции по изъятию чудотворной иконы. Но тут в кармане генерала Лютого ожил сотовый телефон. Извинившись, генерал отступил в сторонку и злым звонким шёпотом произнёс в трубку:

– Слушаю… Кто-кто?.. Позвоните в другое время… Как ограбили?!

Услышав это восклицание, все вскинули голову и тревожно уставились на генерала. Из наушника явственно раздавалось взволнованное старушечье кваканье.

– Ну, что там ещё? – процедил Президент.

Закончив разговор, Лютый некоторое время стоял и моргал, уронив руку с сотовиком. Два генеральских страшка устроили за его спиной целую пантомиму. Глава Лиги Колдунов холодно смотрел, с каким злорадством и торжеством энергетические двойники Толь Толича корчат рожи полковнику Выверзневу – расширяют рот, высовывают язык… Наконец Лютый, как ему самому казалось, взял себя в руки и, притушив внутреннее ликование, повернулся к Портнягину.

– Звонила директриса краеведческого музея… – доложил он. – Десять минут назад на музей был совершён вооружённый налёт. Зданию нанесён ущерб, чудотворная икона – похищена.

Такое впечатление, что это роковое известие позабавило Президента, и только. С огромным интересом разглядывал он суровое непроницаемое рыло бывшего участкового:

– Чья работа?

– Гражданки Невыразиновой… Директриса её опознала… – нехотя выдавил генерал и хмуро покосился на Николая. Ты уж прости, дескать. Дружба дружбой…

– Хозяйка конспиративной квартиры, – вздохнув, пояснил Африкан. – Тоже из «херувимов»… Я её как раз собирался задействовать в акции…

Пожимая плечами, озадаченно покручивая головой, Президент вернулся за свой рабочий стол, сел.

– Подробности! – негромко потребовал он, прихлопнув тяжёлой дланью номер «Краснознамённого вертограда».

– Грабили на пару с