1. Итак, относительно первого следует сказать, что по-разному дело обстоит с универсальными и с частными причинами. Нечто может избежать порядка частной причины, но не порядка универсальной причины. Ведь нечто изымается из порядка частной причины только из-за некоторой другой препятствующей частной причины; так, действие воды препятствует сжиганию дерева. Поэтому, поскольку все частные причины подводятся под универсальную причину, невозможно, чтобы какое-либо действие избежало порядка универсальной причины. Следовательно, коль скоро какое-либо действие избегает порядка какой-либо частной причины, то говорится, что это произошло случайно или беспричинно относительно частной причины; но относительно универсальной причины, от порядка которой она не может отклониться, говорится, что это было предвиденным. Так и встреча двух слуг, хотя по отношению к ним она случайна, является, однако, предвиденной господином, который умело направил их в одно место таким образом, чтобы один не знал о другом.

2. Относительно второго следует сказать, что иначе дело обстоит с тем, кто имеет заботу о частном, и с тем, кто провидит общее, поскольку тот, кто провидит частное, устраняет недостаток из того, что подлежит его заботе, насколько может, но тот, кто провидит общее, допускает, чтобы в некотором частном случался некоторый недостаток, не препятствующий благу целого. Поэтому разрушения и недостатки в природных вещах называются противными частной природе, однако они относятся к намерению универсальной природы, поскольку недостаток одного переходит в благо другого или даже целого универсума; ведь разрушение одного есть порождение другого, посредством чего сохраняется вид. Следовательно, поскольку Бог — универсальный провидящий всего сущего, то к Его провидению относится то, что Он допускает, чтобы в каких-либо частных вещах были некоторые недостатки, что не препятствует совершенному благу универсума. Но если бы все зло подавлялось, то многие благие вещи были бы изъяты из универсума, ведь не было бы жизни льва, если не было бы умерщвления животных, и не было бы стойкости мучеников, если бы не было гонения тиранов. Поэтому Августин говорит в «Энхиридионе» (11): «Всемогущий Бог никоим образом не допустил бы, чтобы в Его творениях было какое-либо зло, если бы Он не был до такой степени всемогущим и благим, чтобы творить благое даже из злого». И кажется, что этими двумя доводами, которые мы сейчас разрешили, были движимы те, кто устраняли от божественного провидения разрушимое, в котором обнаруживается случайное и злое.

3. Относительно третьего следует сказать, что человек не является устроителем природы, но использует в действиях искусства и разума природные вещи для своей пользы. Поэтому человеческое предвидение не распространяется на необходимое, которое происходит из природы. Но на это распространяется провидение Бога, Который является творцом природы. И, по-видимому, этим доводом были движимы те, которые исключали из божественного провидения ход природных вещей, относя его к материальной необходимости, как Демокрит и другие древние натурфилософы.

4. Относительно четвертого следует сказать: тем, что говорится, что Бог предоставил человека самому себе, человек не исключается из божественного провидения, но показывается, что за ним не закрепляется некоторая способность, определенная к одному, как у природных вещей, которые действуют только лишь как бы направленные чем-то другим к цели, но не действуют сами по себе, как разумные создания посредством свободного выбора, благодаря которому они решают и выбирают. Поэтому ясно говорится: «В руки их решения». Но поскольку сам акт свободного выбора возводится к Богу как к причине, то необходимо, чтобы то, что происходит из-за свободного выбора, подлежало божественному провидению, ведь предвидение человека содержится в провидении Бога, как частная причина — в универсальной причине. Бог же имеет провидение относительно справедливых людей некоторым более совершенным образом, чем относительно нечестивых, поскольку не допускает, чтобы против них происходило нечто, что в конце концов препятствовало бы их спасению, ведь «любящим Бога все содействует ко благу», как говорится в Послании к Римлянам (8, 28). Но из-за того, что Он не удерживает нечестивого от зла греха, говорится, что Бог его оставил. Однако не таким образом, что тот полностью исключается из Его провидения; в противном случае он обратился бы в ничто, если бы не сохранялся Его провидением. И кажется, что таким доводом был движим Туллий (Цицерон. О предсказаниях. 11, 5), который исключал из божественного провидения человеческие действия, относительно которых мы принимаем решение.

5. Относительно пятого следует сказать: поскольку разумное творение распоряжается своим действием благодаря свободному выбору, как было сказано (q. 19, a. 10), то оно подлежит божественному провидению некоторым особым образом, то есть нечто вменяется ему в вину или в заслугу и нечто воздается ему в качестве возмездия или наказания. И в этом смысле Апостол устраняет заботу Бога от волов, однако не таким образом, что индивиды неразумных творений не относятся к божественному провидению, как полагал рабби Моисей.

Глава 3. Относится ли Божественное провидение ко всему непосредственным образом?

1. Кажется, что Бог провидит все не непосредственным образом. Ведь что-либо, относящееся к достоинству, должно атрибутироваться Богу. Но к достоинству какого-либо царя относится то, что он имеет посланников, посредством которых он осуществляет провидение над подчиненными. Следовательно, Бог тем более провидит все не непосредственным образом.

2. Кроме того, к провидению относится направление вещи к цели. Целью же какой-либо вещи является ее совершенство и благо. Ко всякой же причине относится приведение своего действия ко благому. Следовательно, всякая действующая причина является причиной действия, осуществляемого провидением. Следовательно, если бы Бог провидел все непосредственным образом, то все вторичные причины устранялись бы.

3. Кроме того, Августин говорит в «Энхиридионе» (17), что «лучше некоторое незнание, чем знание, например, ничтожного», и то же говорит Философ в двенадцатой книге «Метафизики». Но все, что является лучшим, должно атрибутироваться Богу. Следовательно, Бог не имеет непосредственного провидения относительно ничтожного и злого.

Но против: в Книге Иова (Иов. 34, 13) говорится: «Кого иного Он установил над землей? Или кого поставил над миром, который создан?». Григорий (Григорий Великий, Книга о нравственности или Комментарий на Книгу Иова, 14, 20) комментирует это: «Он Сам правит миром, который Сам сотворил».

Отвечаю: следует сказать, что к божественному провидению относятся два действия, то есть знание порядка провидимых вещей по отношению к цели и осуществление этого порядка, которое называется управлением. Относительно первого из них Бог провидит все непосредственным образом. Поскольку Он имеет в своем интеллекте понятие всего, также наименьшего, то Он и предназначил некоторые причины к некоторым действиям и дал им способность к произведению этих действий. Поэтому надлежит, чтобы Он прежде имел порядок этих действий в своем уме. Относительно же второго действия существуют некоторые средние божественные провидения. Поэтому низшими вещами Он управляет посредством высших и не из-за недостатка Его способности, а из-за избытка Его благости, чтобы достоинство причинности также сообщалось творениям. И в соответствии с этим отвергается мнение Платона (Тимей, 40 а), которое сообщает Григорий Нисский, полагающее провидение трояким образом. Первое из них относится к высшему Богу, Который первично и изначально предвидит духовные вещи и, следовательно, весь мир в отношении родов, видов и универсальных причин. Второе же провидение, посредством которого предвидятся единичные, порождаемые и разрушимые вещи, и его он приписывает богам, которые совершают круговое движение небес, то есть отделенным субстанциям, которые движут небесные тела по кругу. Третье же провидение относится к человеческим делам, и он приписывает его демонам, которых платоники считали посредниками между нами и богами, как сообщает Августин в девятой книге «О граде Божием» (9, 1).