потускнело, замерцало огнями, и она исчезла… Зато появился еще один персонаж, в котором смутно угадывались знакомые черты.

– Узнаешь? – раздался тихий голос с когда-то слышанными уже интонациями.

– Заторможенный ты какой-то. Приходи быстрее в себя.

Что-то громко треснуло, внутренний объем сферы резко уменьшился, однако лицо собеседника не обрело при этом резкости, оставаясь расплывчатым, текучим и по-прежнему неуловимо знакомым.

– Горшин? – с сомнением спросил Матвей. Тотчас же лицо незнакомца проступило четче – лицо человека и Будды, живое и неживое одновременно.

– У тебя действительно мало времени, ганфайтер. Мы со Светленой можем поддерживать закапсулированный хрононереальный объем лишь в пределах определенной мысли-формы. Достучаться до твоего истинного «я» удалось только с двадцать первой попытки.

– Чем это вам грозит? Неужели в вашем раю тоже существуют запреты, суды, система наказаний?

– Да, но на другом уровне… и трудно это называть наказанием, но аналогия есть. Просто там, где я обитаю, формула: «Цель жизни не счастье, а опыт» – реализована гораздо конкретней.

– И все же вы рискуете. Ну ты-то, положим, отступник известный, а почему Светлене понадобилось сопротивляться системе общепринятого уклада?

– Есть нюансы… в том числе и личного порядка. Некогда объяснять. Читай.

Книга, висящая в воздухе, раскрылась. По ее странице ползли все те же иероглифы, знаки и буквы, понять которые Матвей был не в состоянии.

– Да что я должен прочитать, черт возьми?!

– Тут у нас со Светленой разные подходы. Она исповедует религию чистоты, этики, гармонии, красоты и хочет, чтобы ты поднялся над варварским чувственным естеством человека-зверя. Я же – практик и знаю, что ее мечта недостижима без борьбы. За истину и гармонию, любовь и жизнь надо сражаться насмерть! Иногда и с самим собой… Очень скоро тебе придется столкнуться с адептами иных реальностей, против которых даже твой тренинг ганфайтера-волкодава окажется слаб! В этой книге ты обретешь знание Внутреннего Круга, которое даст тебе новую силу, новые возможности и владение абсолютной системой защиты, которой обладали наши предки – Первые Люди – метаморфы Инсектов.

– Как?

– И это потом, читай. Используй свои способности психофизической адаптации, ведь не зря я корректировал твою нервную систему.

Гулкий удар потряс «мыльный пузырь», свет в нем померк, в воздух взметнулись мириады багровых звездочек, словно рой искр над костром.

– Засек все-таки, пограничник.

– Кто, Монарх?

– Нет, декарх, отвечающий за границу реальности. До связи, ганфайтер, будь осторожен…

Матвей проснулся с ощущением, что его сон «подсматривал» кто-то еще. Но поиск этого любопытного ничего не дал, сферу чувств Соболева не затронул ни один тревожный сигнал.

На работу он поехал с твердым намерением ни во что не вмешиваться, однако намерение это дало трещину сразу же после появления Матвея в приемной.

У стола Людочки толпился народ, она с заплаканным лицом разговаривала по телефону, дверь в кабинет Афонина была открыта. Матвей заглянул туда, но увидел лишь Баблумяна и своего зама Носкова.

– Что тут произошло?

Баблумян молча протянул Соболеву листок бумаги с коротким текстом: «Босс фирмы у нас. Требуем выкуп. Даем два дня на сбор ста тысяч баксов. Настучите мусорам – босс умрет!» И подпись: «Комитет национального спасения».

– Я чувствовал, что происходит что-то не то… – начал было Носков, но Матвей перебил его:

– Кто наехал на этот раз?

Баблумян поморщился, закурил.

– Те же, кто и раньше. Это дело рук Маракуца и его банды. «Комитет национального спасения» – их визитная карточка.

И Матвей вспомнил свое посещение хорбм некоего Маракуца по поводу избиения учительницы. Неужели это один и тот же человек?!

– Почему меня не предупредили? Я бы принял какие-то дополнительные меры.

– Решили зря не поднимать шума…

– Черт подери вашу осторожность! Вам уже погрозили пальчиком – во время выезда в Москву, неужто надо иметь семь пядей во лбу, чтобы подстраховаться? Кто такой Маракуц?

– Вор в законе, кличка Боксер, – объяснил Носков. – Местный авторитет. У него тут все куплено, милицию подкармливает, а мэра и администрацию вообще кормит.

Матвей пожалел, что давно не пользовался компьютерной сетью спецслужб. Этот пробел надо было восполнить как можно быстрее.

– Данные по Алимбаеву в компьютере имеются?

– Зачем это тебе? – Баблумян выпустил клуб дыма. – Мы решили заявить в местное отделение ГУБО… хотя надежд все равно мало.

– Так. И кто посоветовал обратиться к «губошлепам»?

– Аркадий Самсонович.

– Я так и думал. Позволь еще один вопрос, последний: в случае… э-э… летального, так сказать, исхода, кто будет командовать парадом в «Рюрике»?

– Номинально я… до собрания акционеров, фактически – Шаровский, у него контрольный пакет акций.

– Вопросов больше не имею. Пошли, Вадим.

Носков послушно направился следом за начальником.

– А-а… э-э… – растерянно промямлил им в спины Баблумян. – Что вы предлагаете? Собирать деньги?

– Делайте что хотите, – не обернулся Матвей. – Если начнете звонить местному отделению ГУБО, Сергей Сергеевич вряд ли вернется живым. Я займусь этой проблемой на своем уровне. Единственное, что мне нужно, – доступ к делам фирмы.

Заместитель Афонина нервно закурил очередную сигарету.

– Я не имею права… Да черт с ними, дам я тебе файл входа. Но только никому ни слова… Уверен, что выручишь Сергеевича?

– В нашем милом государстве стопроцентную гарантию не дает даже страховой полис. Но я попробую. Потяни время до завтра, потом сообщай в ГУБО.

Из дежурки Матвей позвонил Василию, застал его за завтраком и коротко поведал историю похищения Афонина. Василий остался к услышанному равнодушным, пребывая в отвратительном состоянии духа. На вопрос Матвея, в чем дело, ответил:

– Лариса моя где-то затерялась… Дома не появляется, на работе тоже…

– Не думаешь же ты, что и ее похитили? – хмыкнул Матвей, Балуев, видимо, разобрался в интонациях друга и попытался оторваться