Николай Николаевич Старший — брат Александра II — был покорен бывшей воспитанницей балетного отделения мадемуазель Числовой. Это случилось в 1865 году, когда прошло уже девять лет со дня свадьбы Николая Николаевича Старшего с Александрой Петровной Ольденбургской. Однако отношения Великого князя с балериной интрижкой назвать было нельзя: у них возникла большая семья, и Николай Николаевич в этой семье был по-настоящему счастлив.

Еще один брат императора, Великий князь Константин Николаевич, сам стал жертвой неверности и порочных склонностей своей жены, Великой княгини Александры Иосифовны, которую он однажды на время вынужден был отправить за границу. Говорили, что поводом к изгнанию Александры Иосифовны были излишне нежные отношения ее к бывшей ее фрейлине Анненковой. «Невероятности» такого рода случались с Александрой Иосифовной и за границей. Обыватели швейцарского города Веве рассказывают, что Великая княгиня Александра Иосифовна во время своего проживания там в пансионе «Эрмитаж» имела недоразумение с двумя матерями девочек 14 и 16 лет и что матери этих девочек получили от нее по 8 и 10 тысяч франков, чтобы не давать дальнейшего следствия этим скандальным «недоразумениям». По утверждению князя С. Д. Урусова, Александра Иосифовна была весьма неравнодушна и к мужчинам и даже доводила адъютантов своего мужа до истощения.

История сохранила и ее роман с великим музыкантом Иоганном Штраусом, когда он в 1856 году был приглашен в Россию и в вокзале Павловска дирижировал концертами, привлекшими к «королю вальса» огромное стечение публики. Александра Иосифовна, как и многие другие, до такой степени была им очарована, что даже вышила Штраусу его подтяжки. Это чувство она сохранила к великому композитору на всю жизнь, выписав его в Петербург на очень непродолжительное время, когда он был уже стариком.

В большой императорской семье были и другие подобные истории, скандалы и казусы, но автор будет рассказывать лишь о тех из них, которые касались членов династии Романовых и представителей немецких владетельных домов.

В апреле 1876 года началось восстание в Болгарии, к лету безжалостно подавленное турками. Это вызвало необыкновенно сильное сочувствие к братьям-болгарам, а затем и к другим славянским народам Балкан — сербам, черногорцам, боснийцам.

Видный французский историк и крупный дипломат академик Жорж Морис Палеолог писал: «Красноречие Аксакова, Самарина, Каткова, Тютчева взволновало общественное сознание и оживило идеи панславизма. В опьяняющей атмосфере Московского Кремля говорили лишь о Византии, о Царьграде, Золотом Роге, Святой Софии и об исторической миссии русского народа. Вскоре все слои общества, от дворянства до крестьян и от интеллигенции до купцов, были охвачены националистическим бредом. Немногие уцелели от этой заразы. Еще меньше было тех, кто открыто с ней боролся». К числу тех, кто долго противился этому панславистскому дурману, принадлежал и Александр II. Однако сила общественного мнения была столь велика, что царь не мог более ей противиться, и 12 апреля 1877 года, в годовщину начала Болгарского восстания, Россия объявила войну Турции.

Россия основательно подготовилась к новой войне и загодя отмобилизовала против турецких войск две армии — Бессарабскую и Кавказскую.

В день объявления войны Турции Бессарабская армия, находившаяся под командованием великого князя Николая Николаевича Старшего, перешла Прут и двинулась к Дунаю. Одновременно с нею в Армению вступила Кавказская армия, которой командовал другой брат царя — Великий князь Михаил.

В день начала войны Александр прибыл в Кишинев, где стоял штаб его брата Николая Николаевича и находилась его собственная ставка. Среди местных жителей здесь были тысячи бессарабских болгар. Император сам подписал приказ о выступлении против турок и провожал войска, двинувшиеся в поход.

Затем и сам Александр выехал в действующую армию и, подобно Петру Великому, делил с солдатами и офицерами все тяготы войны, нередко ночуя в избах и хатах, питаясь из солдатского котла, бесстрашно стоя под пулями неприятеля.

Братья царя не блистали воинскими талантами, и царь назначил командующим Передовым отрядом генерал-адъютанта И. В. Ромейко-Гурко, показавшего себя выдающимся полководцем. Столь же блистательным военачальником был и командующий Западным отрядом генерал Криденер.

Передовой отряд генерала Гурко, состоявший всего из 12 тысяч солдат и офицеров, перейдя Дунай, стремительно бросился вперед и, разбив под Карабунаром турецкую конницу, 25 июня освободил древнюю столицу Болгарии — Тырново, и вскоре занял Шипкинский перевал, ставший ареной длительных и тяжелых боев с быстро подошедшими сюда турецкими силами.

Александр шел по Болгарии вместе со своей армией. Английский военный атташе полковник Веллеслей, участник этого похода, доносил своему министру: «Царь Александр живет в разрушенном болгарском доме с земляным полом и земляными стенами. Он целые дни посещает раненых, появляясь лишь во время завтраков с двумястами своими офицерами в обширной военной палатке, воздвигнутой среди поля… Александр выглядит усталым и осунувшимся. И хотя его заставило предпринять эту войну общенародное рвение, не было у него к ней личного вдохновения и был он глубоко озабочен оборотом, который принимала военная кампания».

* * *

…Среди русских военачальников в действующей армии находился храбрый и талантливый молодой офицер — принц Александр Баттенбергский, племянник императрицы Марии Александровны. Отцом принца был родной брат императрицы — Александр, считавшийся, как и она сама, сыном швейцарского барона Людвига де Гранея и великой герцогини Гессен-Дармштадской Вильгельмины. Юный шурин цесаревича Александра Николаевича появился вместе с сестрой в Петербурге, когда ему было пятнадцать лет. Юноша очень понравился императору Николаю I своей статью, ловкостью, немецкой подтянутостью и исполнительностью. Кроме того, юный принц оказался еще и прекрасным кавалеристом.

Все это склонило Николая I дать мальчику чин ротмистра конной гвардии. После помолвки сестры с цесаревичем Александром юный принц получил чин полковника, а в 1843 году новый восемнадцатилетний родственник царя стал генерал-майором. К счастью, принц оказался не из тех, кому чины достались понапрасну. Он не был паркетным шаркуном и рвался на войну. В 1844 году Николай разрешил ему отправиться на Кавказ, в армию князя Воронцова, где принц стал командующим всей кавалерией Кавказской армии. В 1845 году он отличился при штурмах крепостей Анди и Дарго, подтвердив еще раз репутацию храбреца и рубаки.

Вернувшись в Петербург, молодой генерал влюбился во фрейлину императрицы Марии Федоровны — Юлию фон Гауке. Она была дочерью польского военного министра, генерала от артиллерии графа Морица фон Гауке, служившего вместе с великим князем Константином Николаевичем в Варшаве. В 1830 году, во время восстания, когда Константин Павлович чудом избежал смерти, граф Гауке пал от руки мятежников, и его дочь Юлия осталась сиротой. Пятилетней девочкой ее поместили в Смольный. Оттуда юная графиня попала во дворец, став фрейлиной императрицы, где и увидел ее принц Александр.