Верховная вздохнула. Ну почему она забывает, каким он был в начале? Почему ей так приятна его забота, почему хочется ещё? Полюбила? Железно нет. Стоило вспомнить о Майкле, как сердце оголялось и противно ныло, а если представить, как он целует — всё внутри пылало. Но ведь его нету, и она не уверенна, что даже если бы был, что она смогла бы после такого обожания терпеть его эгоистичные и истеричные замашки.

Теперь она жалела Астарота. Он как раз истеричкой не был, стойко сносил все колкости в свой адрес, высказывал свою позицию настойчиво, но спокойно, и ей вдруг стало стыдно. Обманом заманил, чтобы сделать своей и укрыть от всего мира, влюбился, сошёл с ума, но перекроил себя. Романтично, смешно и страшно одновременно.

Стук в дверь вывел её из размышлений, заставив вздрогнуть.

— Я в ванной, — крикнула блондинка, быстро смывая с себя остатки ночи и судорожно ища полотенце.

— Делия, я подожду на кровати, можно? — осторожно послышалось за дверью.

— Мисти? Конечно, милая, минуту. — если что и могло сейчас обрадовать Королеву, то это её любимая, добрая девочка.

Гуд выскочила, игнорируя лёгкую головную боль, в плохо застёгнутой пижаме, и крепко обняла кудрявую, почти повалив её на себя, садясь на одеяла.

— Как же я по тебе соскучилась, мисс Корделия! — пропела болотная, отстраняясь от наставницы. — Прости, что так долго не приходила, мы со Стиви ездили в тур.

— Милая, ты не обязана приходить ко мне, тем более, по расписанию. Я всё понимаю, — улыбнулась старшая. — Ну рассказывай, как поездка? Как твои песни?

Мисти, дитя природы, часто посещало вдохновение, и она иногда ночами не спала, что-то сочиняя. Даже песню про любовь демона написала, насмотревшись на Делию и Астарота. Болотная ведьма долго не решалась показать певице свои труды, однако не смогла держать все, съедающие её, мысли внутри и в один день призналась. Кудрявая боялась осуждения, насмешки, слов о том, что Стиви решит, что та хочет примазаться к её славе, но Никс на такие заявления лишь покрутила пальцем у виска: «Во-первых, ты действительно отличная поэтесса, во-вторых, никогда даже думать не смей, что я могу допустить мысль, что у тебя могут быть плохие намерения, девочка моя». С тех пор некоторые стихи певица превращала в музыку и не стеснялась рассказывать об этом на концертах, называя Дэй своей находкой.

— Оу, у меня столько впечатлений, ты не представляешь! Мы даже в Амстердаме были, вот где настоящий Ад. Там столько разврата, Делия, все такие страшные, ух, наркоманы и ночные бабочки, будто мы в старом дешёвом боевике и…

Делия не устанет удивляться этой детской непосредственности и жизнерадостности. Мисти, как сорока на хвосте, приносила ей кучу новостей, печатала красивые фотографии в стиле «polaroid», которыми были забиты все ящики Верховной. Не исключено, что про полную гармонию в шабаше Мисти приукрашивала, но если старшая ловила её на этом, то она утверждала, что без маленьких неурядиц не бывает нигде. В целом, Делии было приятно слушать про ковен: уже не было той ноющей боли, лишь радость за девочек. Иногда ей присылали письма, а она с удовольствием отвечала, давая советы Мэллори или Зои. Один раз Делия передала через ведьму воскрешения сувенир: прекрасный оберег в виде книги заклинаний, сделанной из дерева, лакированной, цвета ольхи, с красивыми древними надписями на обложке. Девочки поставили её на рояль, а в последствии проверили на одной злобной ведьме, проникшей в их шабаш с целью раздора. Они давно подозревали Дафну, и оберег, заставивший её скорчиться от боли, только помог им убедиться в своих подозрениях и изгнать предательницу.

На самом деле, иногда Корделии казалось, что её всё устраивает, а если бы в Ад приходила не только Мисти, но и другие её девочки, всё было бы просто отлично. Хотя нет. Они явно осудили бы её, а этого Верховная не выдержала бы.

— Вот. А ты как? — Мисти вытащила старшую из размышлений. — Кстати, ты сегодня одна? Астарота нет?

— О чём ты? — удивлённо спросила Делия. — Разве не он тебя впустил?

— Нет, Оциус. Он ещё в прошлый раз дал ему разрешение впускать меня даже без его ведома. То есть, до уведомления, если что-то измениться.

— Значит, ушёл по делам, — задумчиво ответила ведьма. Значит, он дал разрешение приходить Мисти, когда угодно. Приятно. А вот демон, вполне вероятно, ушёл к Барбело, и, судя потому, что отвар и бульон были почти холодными, а она почти час провалялась в ванной и столько же болтала с блондинкой, ушёл приличное время назад. Давно. В голове у девушки против воли появились мысли, что могло что-то случиться. Не то, чтобы он никогда не уходил надолго, но Гуд достаточно изучила его, чтобы знать: её больную он боится оставить даже на час.

— Делия, всё в порядке? — подопечная видела озадаченность и взволнованность на лице наставницы.

— А? Всё хорошо, Мисти, правда. Просто задумалась. И…расскажи мне о Майкле, — она немного помрачнела, поначалу не собиралась о нём спрашивать, но ей необходимо было знать, что с ним.

— Ну…врать тебе я не умею, так что, — кудряшка многозначительно замолчала.

— Что? Что-то произошло? С ним всё нормально? — Верховная, до этого лежащая в кровати, резко поднялась и пытливо посмотрела на подругу.

— Корделия. Он, — она мялась и опускала глаза, иногда поднимая, но не выдерживала её напряжения. — Майкл начал встречаться с Амелией.

Она не знала, что чувствует сейчас, не могла описать. С одной стороны ворожея обрадовалась, понимая, что её, наконец, смог отпустить Антихрист, но с другой… Всё. Между ними всё закончилось, кажется. Смесь облегчения, гора с плеч, и огорчения настила её. Она, помолчав, некоторое время, проглотив непрошенные слёзы, посмотрела на собеседницу и спросила:

— Он счастлив?

Болотная тяжело вздохнула.

— Я не думаю так, Делия. Он любит тебя. Амелия просто была рядом всё это время и активно навязывалась. Он прямо говорит ей, что его симпатия и страсть никогда не станет чем-то большим, но ей по боку. Майкл пытается встать на ноги, и у него получается. Я уверена, Делия, он придёт за тобой. Ему нужен кто-то, чтобы не сойти с ума, и Амелия подходит ему в этом плане. Он старается беречь её, вроде даже они похожи на нормальную пару, но он всё время думает о тебе и…

— Не нужно, — пресекла женщина. — Я рада, что они вместе, он должен отпустить меня, и пусть продолжает, если это ему помогает. Мне действительно стало легче, милая.

— Мне передать ему…

— Нет. Не хочу напоминать о