Джин Сиберг встретила Ахмеда Хасни в «Медине». Он сказал, что в Алжире у него большие политические связи. Джин видела, что у Ахмеда нет даже работы, но поверила ему и стала называть Шерифом, представив друзьям как Ахмеда Хасни Шерифа, двоюродного брата ее «друга, министра Абдулазиза Бутефлики». 31 мая 1979 года они пришли в Американскую церковь, чтобы получить от пастора Томаса Е. Дьюгана благословение. Пастор исполнил их просьбу, полагая, что благословение мужчины и женщины еще не может считаться браком, последний считается во Франции заключенным только после проведения гражданской церемонии. Несмотря ни на что, по закону Джин Сиберг оставалась все еще женой Денниса Берри. В книгу регистраций Хасни вписал себя под именем Хасни Ахмед Бутефлика. Джин, вновь мечтая стать матерью, обставила под детскую одну из комнат в своей квартире.

Ахмед вообразил, что может стать агентом или секретарем Джин Сиберг и главное — заработать на этом кучу денег. Джин написала Дину Риду, планировавшему снять фильм о Ясире Арафате и Организации освобождения Палестины, что у Хасни большие связи в арабском мире и что он наряду с Арафатом и Бутефликой присутствовал на похоронах президента Хуари Бумедьена. Она хотела написать мемуары, а потом, сколотив состояние, вместе с Хасни переехать из Франции в Испанию или Северную Африку.

Однако скоро поведение Хасни изменилось. В приступах гнева он не раз выставлял Джин за дверь. В такие моменты она шла к своей старой приятельнице Аки Леман, которая переехала на рю дю Бак в очаровательный старинный дом с садом, примыкавшим к парку здания иностранных миссионеров. Фредерику Миттерану Джин говорила, что сожитель ее бьет. Весной она вместе с Ахмедом Хасни приехала на студию «Булонь», где Коста-Гаврас руководил монтажом «Света женщины». Но на обед с режиссером Джин пришла одна, и тот заметил, что она не в себе.

Сначала Ромен Гари не видел ничего плохого в появлении Хасни: его бывшая жена, казалось, перестала пить и бесконтрольно принимать транквилизаторы. Но после того как Ахмед несколько раз появился у него дома, требуя от имени Джин деньги, Гари был возмущен до глубины души и грубо выставил его за дверь.

Весной 1979 года приятельница Гари Габриэлла ван Зюйлен пригласила его к себе на выходные в свой роскошный замок. Кроме Гари, были приглашены еще человек тридцать, в том числе Карлос Фуэнтес, с которым он какое-то время беседовал в одном из лабиринтов парка. Гари явился в брезентовых брюках, кашемировом пиджаке и тяжелых солдатских сапогах. Его наряд был замечен в первый же вечер, когда все гости переоделись к ужину в вечерние платья и смокинги.

На следующий день Ромен, умиравший от скуки в этой компании, отправился на кухню побеседовать с поварами — «настоящими людьми, которые чистят овощи», как он пояснил Габриэлле. А потом спросил ее: «Ты не могла бы одолжить мне велосипед? Пожалуй, я еще прогуляюсь».

На одном из обедов, который устраивали его друзья Андре Ассео и Виржини Соленн, Гари познакомился с Лейлой Шеллаби.

Роберта Шеллаби, называвшая себя Лейлой, только что рассталась с мужем Фабрис-Симоном Бесси, который работал ведущим на радио RTL вместе с Виржини Соленн, женой Андре Ассео. Лейла не раз слышала от Виржини о Ромене Гари и просила ее с ним познакомить. Был устроен званый ужин, который имел существенные последствия для последних месяцев жизни писателя. Разговаривая с Андре Ассео по телефону, Гари принял приглашение, заметив как обычно, что, возможно, придет с одной из своих случайных любовниц. Пришел он один.

Гари думал о самоубийстве. Благодаря тому обеду ему случайно удалось достать разрывные пули через друга Андре Ассео, который служил в полиции и тоже был приглашен. Во время беседы Ромен упомянул, что в молодости был отличным стрелком, и как бы невзначай заметил: «Досадно, что у меня нет пуль для моего „Смит-и-Вессона“». Решив, что на досуге Ромен хочет потренироваться в стрельбе, полицейский достал ему ящик патронов.

В июне 1979 года Гари и Лейла жили три недели в Пуэрто-Андре, где снимали Симаррон — дом, когда-то бывший собственностью Гари. Они навестили Николь и Педро Оцупов, которые подбирали всех бродячих кошек Ла-Молы. Потом отправились в Рио-де-Жанейро, где, по данным Поля Павловича, Гари нашел Пьера Мишо и потребовал вернуть ему все письма, связанные с делом Ажара. Но (опять же по словам Павловича) Мишо отказался это сделать. Тогда Гари сразу засобирался в Париж. Лейле, которая предпочла остаться, он объяснил, что не в состоянии работать в такой атмосфере.

Лейла Шеллаби родилась в Касабланке 26 июля 1940 года. Лусин Шеллаби, ее отец, работал по сбыту пробкового дерева. Жанна Сериа, ее мать-француженка, была родом из департамента Жиронда. За отвагу, проявленную на Первой мировой войне, Лусин Шеллаби был награжден орденом Почетного легиона. В детстве Лейла серьезно занималась балетом. В девятнадцать лет в гостях у танцовщицы Гислен Темар она познакомилась с Жоржем Бувье, который был почти на двадцать лет ее старше. Едва увидев Лейлу, он безумно влюбился и попросил ее руки.

«Товарищ освобождения» Жорж Бувье родился в Китае в 1921 году. Он учился в английской школе, продолжил обучение в Гарварде, который окончил с дипломом специалиста по китайскому языку и культуре, а затем записался в ряды британской армии, услышав обращение Уинстона Черчилля к главам государств, подписавших Мюнхенское соглашение 1938 года: «Вы хотели добиться мира ценой стыда — вы получите и стыд, и войну». 15 июня 1960 года Жорж Бувье женился на Лейле Шеллаби. Об их разводе официально было объявлено 27 апреля 1971 года. Со своим вторым мужем, Симоном Бесси, Лейла познакомилась в то время, когда танцевала в мюзик-холле и телепостановках, в том числе в составе труппы Джонни Холидея и Сильви Вартан.

Андре Ассео руководил первым телеканалом. С Роменом Гари он подружился после того, как прочел «Ночь будет спокойной». Книга так ему понравилась, что он обеспечил ей шумную рекламу вплоть до написания репортерам-невеждам списка вопросов для интервью с писателем, которые затем демонстрировались в прайм-тайм. Познакомившись ближе, Ромен Гари и Андре Ассео обнаружили, что у них есть общий друг — Жозеф Кессель. Но Андре и Жозеф, оба выходцы из Литвы, участники движения «Свободная Франция», авиаторы и дамские угодники, уже давно не виделись. Жена Жозефа Мишель отличалась склонностью к алкоголю и дурным характером, она невзлюбила Гари, потому что почувствовала в нем врага своей привычки. Однажды утром Ромен Гари в приступе ностальгии позвонил Андре Ассео и попросил его устроить ужин с Кесселем. Друзья встретились в ресторане «Бауман» на улице Терн, сердечно обнялись и расцеловались. Вечер прошел в беседах о прошлом, о Лондоне, о борьбе с фашизмом.

Жозеф Кессель умер 23 июля 1979 года, Гари присутствовал на его похоронах. Когда опускали гроб, к Гари, который не мог сдержать слез, подошел Морис Шуман[109] и сказал на ухо: «Вас ждет место в Академии». Через плечо Гари бросил на него ледяной взгляд и потом никак не мог простить этих слов.