его потустороннем свете Ровертон увидел громоздящиеся впереди корпуса́ еще каких-то машин и бросился туда.

Сзади нарастал шум погони, во мраке двигались красные огни. Ровертон бежал между бесконечными рядами циклопических цилиндров и конусов, черных реторт и погасших плавилен и спустя вечность добрался до следующего выхода. Отсюда он попал в новое помещение – очевидно, естественную пещеру со стенами из неровного камня, в котором поблескивали светлые вкрапления руды.

Пещера изгибалась, как змея, и скоро начала сужаться. Влажные, все в потеках стены и пол пестрели пятнами известкового налета. Ровертон то и дело оскальзывался в лужах, и из-под ног у него расползались в испуге мерзко-медлительные существа – наполовину земноводные, наполовину насекомые.

Еле держась на ногах, почти теряя сознание, Ровертон все же тащился вперед. Разум почти отключился, все случившееся забылось, остался только бесформенный неопределенный ужас. Ровертон уже и сам себя почти не помнил – он был крохотной умирающей частичкой сознания, затерянной в чудовищном мире без цели и смысла, без конца и края.

Он с трудом осознал, что какая-то помеха не дает ему двигаться дальше. Со свода пещеры свисал словно бы занавес из длинных белесых то ли плетей, то ли побегов, и Ровертон слепо наткнулся на них. Что это такое, он не мог даже вообразить. Разум искал и не находил аналогов.

Побеги медленно обвивались вокруг него, опутывали с головы до ног змеиным клубком; некоторые, корчась, отдергивались от светящегося жезла у землянина в руке.

Ровертон инстинктивно рванулся прочь, изнемогая от ужаса и усталости. Он качнулся назад, вперед, но паутина побегов держала крепко. Ровертон обмяк, почти без чувств. Жезл выпал из слабеющих пальцев, но сам Ровертон не упал – его держали цепкие побеги. Он так и не узнал, что это было такое; скорее всего, некий организм, принадлежащий отчасти растительному, отчасти животному царству.

Послышались голоса, и на сотнях бледных спутанных отростков заиграли отсветы пламени. Последним проблеском сознания Ровертон понял, что погоня его настигла. Но казалось, это не имеет значения. Ничто не имело значения с той минуты, когда Вольмар погиб, а сам Ровертон заблудился в бессмысленных лабиринтах темной бесконечности.

Глава VII

О том, что было дальше, у Ровертона сохранились лишь отрывочные воспоминания. В полуобмороке он вдруг ненадолго приходил в себя и понимал, что его куда-то несут, обхватив великаньими руками толщиной с боа-констриктора. В неверном тусклом свете он видел над собой невообразимое лицо, а вокруг – темные громады подземных механизмов.

Казалось, прошли века, а его всё несли по нескончаемым подземным дорогам. Убаюкивающая монотонная качка погрузила Ровертона в тревожную дремоту. Потом вдруг, неизвестно где и как, оказалось, что он возносится вверх, из необъятной темной пропасти к далекой светящейся точке, и вместо гигантских рук его охватывают металлические цепи. Он закрыл глаза, борясь с головокружением, а вскоре окончательно потерял сознание и очнулся уже на ярком свету.

Поначалу он не помнил, что с ним было, не понимал, что видит вокруг. Полуослепленный безжалостными лучами, взгляд его повсюду натыкался на ошеломляющие картины. Казалось, он смотрит в багрово-фиолетовую бездну, где висят опрокинутые алебастровые стены, башни и арки титанической архитектуры, и сам он подвешен, будто поддерживаемый обратной силой тяжести, на дне перевернутого мира.

И вдруг он почувствовал, что не один здесь. Огромным усилием повернув голову, он с изумлением обнаружил, что рядом висит Вольмар, привязанный толстыми ремнями к крюкам, вбитым в металлическую поверхность.

Жив ли Вольмар, было пока неясно. Закрытые веки за стеклами очков дыхательной маски были бледны и неподвижны, как мрамор. Но радостное удивление оттого, что они снова вместе, вернуло Ровертона к жизни и помогло проясниться мыслям. Впрочем, он еще не решался заговорить, боясь, что Вольмар не ответит.

Далее последовал момент фантастического bouleversement[5], когда все вокруг словно бы перекувырнулось, как в огромном колесе. Ровертон понял, что лежит на спине, глядя в небо между высокими зданиями инопланетного города, куда их с Вольмаром привезли на эфирном корабле чужаков.

Он попытался сесть, но выяснил, что привязан кожаными ремнями к той самой металлической поверхности. Голова оставалась свободной. Ровертон как мог вывернул шею, осматриваясь. Они с капитаном находились посреди широкой улицы или площади, а вокруг торжественно и безмолвно стояли жители города. Связанные земляне были распростерты на помосте – неясно, какого размера, но вряд ли выше фута над мостовой.

Ровертон чувствовал на себе упорные загадочные взгляды перламутровых гномов, по-прежнему хранивших гробовое молчание. Над головами толпы, над мириадами зданий, в конце едва ли не бесконечного проспекта заходящее солнце почти касалось горизонта, окружая белые башни волшебно-прекрасным розовым и аметистовым сиянием.

Что дальше? Их с Вольмаром принесут в жертву какому-нибудь иномирному божеству? Или они станут жертвами некоего таинственного и непостижимого научного опыта? Безмолвие толпы было исполнено сокровенного смысла и зловещих тайн чуждой человеку психологии. Все-таки не понять нам эту загадочную расу, подумал Ровертон.

Мертвое молчание нарушил громкий щелчок, и вслед за тем – стрекот металлического колеса или пружины. Мир под Ровертоном задрожал и колыхнулся, лица гномов исчезли из виду. Плоскость, к которой их с Вольмаром привязали, начала стремительно подниматься между фантастическими мостиками и зданиями белого города.

Мимо проносились балконы и галереи. Ровертон мельком видел гномов, идущих по мостикам. Затем с ним поравнялись и быстро ушли вниз крыши и шпили. На миг вернулось ужасное ощущение, словно он вниз головой падает в бездну. Теперь вокруг была только пустота.

– Где мы? – послышался рядом слабый голос.

– Вы правда живы?! – вскричал Ровертон, оборачиваясь к Вольмару.

Глаза капитана были открыты.

– По-видимому, живы мы оба, как это ни удивительно. Но сие не дает ответа на мой вопрос: где мы?

– Насколько могу судить, мы на каком-то антигравитационном плоту летим в космос. Видно, гостеприимные хозяева решили, что мы с вами – нежеланные гости на их планете… А что же с вами было в башне? Я видел, как вы упали… Думал, вы убиты.

– Я и впрямь был все равно что мертвый. Пока вы сражались с командой летучего корабля, другие жители здешней планеты – которую, вы говорите, мы покидаем – начали метать в меня эти свои парализующие жезлы. Один жезл зацепил меня рабочим концом – и я отключился. Ваша история, вероятно, примерно такая же?

Ровертон коротко пересказал капитану свои приключения, насколько смог вспомнить.

– Значит, лифт все-таки был, – сказал Вольмар. – Вот я подозревал, что астроном не зря так рвался к этому черному диску.

– Чудо, что нас не убили на месте, если вспомнить, сколько мы тут всего покрушили, – помолчав, заметил