– А может, не хочет?

По этому обмену репликами вы можете понять, что Оля еще наивна и оптимистична, а Лена ни в жизнь, ни в мужчин не верит. Ее молодость миновала, так толком и не начавшись.

– Ты его не знаешь, – сказала Оля. – Он совсем не такой плохой, как тебе кажется.

– Мне не кажется, я знаю, – отозвалась Алена. – Он на Армена пашет. А Армен – нашего магазина крыша. Вот твой Славик и следит, чтобы мы не заработали больше, чем положено.

Это был не первый разговор на эту тему. И развивался он по стандарту.

– Прежде чем Славика обвинять, ты бы о своем Бореньке вспомнила! Сделал тебе ребеночка – и с концами! В восемнадцать будешь ты матерью-одиночкой.

Бывает же такое в жизни: Лена детей терпеть не могла, даже в детстве со сверстниками не играла в песочек. И надо же – стала жертвой нескольких ночей любви. И решила: бог с ним, с Борькой, рожу ребеночка, Борька от меня никуда не денется – женится как миленький, испугается общественного мнения. Алена никому не сказала, что подзалетела, даже от сестры скрыла. И когда уже никаких сомнений не оставалось, то сообщила радостную весть Бореньке, в которого была влюблена, как дикая кошка. Вы не поверите, но Боренька вовсе не обрадовался. И не поспешил жениться на юной возлюбленной. А сказал примерно следующее: «Учти, денег на аборт у меня нет и не будет. Проси у своей мамаши».

Это был непереносимый удар, потому что и у самой Лены денег не было ни копейки, у нее все Боренька отнимал, чтобы прилично одеться. И у Оли не было, она только что туфли купила фирмы «Габор», а у мамы просить – проще сразу повеситься.

Лена проплакала всю ночь, а потом что сделала? Вы думаете, взяла денег в кассе магазина? Заняла их у друга детства? Ничего подобного. Она пришла к твердому выводу, что Боренька так среагировал на ее слова от свойственного мужикам чувства робости, нерешительности и стеснительности, хотя в том Бореньку обвинить было невозможно. И она стала ждать, когда Боренька придет к ней со словами: «Я все понял! Побежали в загс. Как мы назовем нашего малыша?» Через два месяца пустого ожидания, когда ни о каком аборте и речи быть не могло, Боренька уехал из Великого Гусляра. На заработки и поиски счастья.

А животик Алены принял такие очертания, что даже мама догадалась: это не избыточный вес.

Пороть Алену было поздно и негигиенично. Дом был залит мамиными слезами, которая всю жизнь пахала как проклятая, выращивая двух дочек без отца-беглеца, и лишь сестра Оля оставалась спокойной. И знаете почему? Оля обожает и маленьких, и больших детей. Она мечтала даже пойти после восьмого класса работать уборщицей в детский садик, но там так мало платят, что о туфлях фирмы «Габор», которые Оля тоже любила, нельзя было и подумать. Вот и работали сестрички рядом до этого знаменательного дня и опомнились в пустом магазине с одной рыбкой на двоих.

– У нас три желания, – сказала Оля. – Как будем делить? Я предлагаю по одному желанию личному, а одно общее. Не возражаешь?

– Не верю я в сказки, – ответила Алена.

– А может, тебе загадать колясочку для маленького? – спросила Оля.

Лена отрицательно покачала головой. Она была куда мудрее сестры и понимала, что загадывать колясочку все равно что колоть паровозом орехи.

– Я подумаю, – сказала Лена, хотя в ее сознании желание уже начало материализовываться.

Вы догадываетесь?

Я тоже догадался с самого начала. Лена решила вернуть себе Бореньку. А почему бы и нет? Но она не спешила говорить об этом вслух. Надо бить наверняка.

– И я пока подумаю, – сказала Оля, но, вместо того чтобы просто думать, она достала листок бумаги и принялась записывать в столбик приходящие в голову желания. Как значительные, так и пустяковые.

Столбик у нее получился примерно такой:

Чтобы Мирослав вел себя прилично и не приставал.

Дубленка.

Поступить в техникум.

Встретить такого парня, чтобы все лопнули от зависти, а он бы ей цветы покупал.

Чтобы Мирослав не матерился.

Чтобы с Ленкой было по отдельной комнате.

Чтобы у Ленки родился ребеночек и они его вместе воспитывали, без мужиков, от которых никакой пользы.

Чтобы в третьем квартале не было недостачи.

Новый стильный купальник, чтобы ничего не закрывал.

…У Ольги все возникали новые желания, но ни одно из них не было главным или страстным. Если бы все исполнить, это был бы кайф, а если выбирать, то не известно какое.

Но Алена была готова к первому и единственному желанию, которое свойственно будущим матерям.

– Я загадаю, хорошо? – спросила она.

– Давай, сестра, – произнесла Ольга.

И Алена, зажмурившись, произнесла. Тихо и внушительно, словно колдовала:

– Пускай Борис немедленно вернется ко мне!

Ольга только ахнуть успела.

И посреди магазина стоял Боренька, эгоистичная душонка, отец нашего ребенка, ни дна ему, ни покрышки.

Несмотря на то что день был в полном разгаре, Боренька был одет лишь в трусы в цветочек и шлепанцы – на плечах полотенце, щеки в алой губной помаде, взгляд утомленный и обалдевший.

– Это что происходит? – спросил он грозно, вместо того чтобы броситься на шею своей возлюбленной.

– Боря, – ахнула Алена, которая глазам своим не верила. – Ты почему пришел в таком виде?

– Я пришел? – удивился Боря. – Я пришел? Я попал в ловушку! Мне это снится.

Если вы думаете, что соблазнитель Боря был героем, молодцем вроде купца Калашникова, то вы ошибаетесь. Боря был невысок ростом, склонен к полноте, но руки и ноги у него оставались тонкими и голубоватыми, несмотря на все попытки загореть.

– Что творится, где Римма? – кричал он. – Кто посмел вырвать ее из моих объятий?

– Ты дома, – сказала Алена. – Ты вернулся ко мне и своему будущему ребенку. Успокойся и иди одеваться.

– Какой дом? – возмутился Боренька. – Мой дом в Вологде, я пребываю сейчас на берегу в оздоровительном комплексе «Северное сияние».

– И рядом с тобой новая возлюбленная? – строго спросила Ольга, которая поняла, какую глупую ошибку совершила ее сестра.

– Какого чёрта! – Боря топнул ногой. – Как ты меня затянула в омут мещанской жизни?

– Это золотая рыбка, – призналась Алена, – как в сказке. Я ей загадала желание, чтобы ты вернулся. Я думала, что ты будешь рад…

Голос ее колебался, словно оборванная скрипичная струна. Она уже поняла, что совершила глупую ошибку.

И свидетельством тому стали ее слова:

– И аборт уже поздно делать.

– Какие рыбки? – спросил Боря. – Повторите, какие рыбки? Где они? Кто выдает желания?