Через три дня, в объявленный день, пророчество исполнилось.

Трое обездоленных напали на него (а по другим слухам — все четверо), когда он возвращался домой.

Ему связали руки за спину и зверски зарезали. Много легенд порассказывали о событиях, которые последовали за этим злодейским делом. Говорили, будто бы он бежал за ними, истекая кровью и крича хриплым голосом забиваемой жертвы. Другие распространяли версию, будто бы он добрался до здания суда и там совершил свой последний вздох. Оазис был известен своими любопытными людьми, охочими до всякой жажды к легендам да пересудам, народ долго еще пересказывал ход судебного заседания и те кровавые последствия, к которым оно привело. Говорили, конечно, о пророчестве, сообщали, будто аль-Беккай проклятый подкупил дорожных разбойников золотой своей пылью, прежде чем помереть, чтобы они, дескать, завершили спор с судьей, если он объявит и исполнит смертный приговор, так вот, стало быть, он козни свои завершил до конца, уже будучи в могиле, что было похлеще тех, которые он провернул, находясь среди живых.

«В то время подступили рабы Навуходоносора, царь Вавилонский, к городу, когда рабы его осаждали его. И вышел Иехония, царь Иудейский[181]к царю Вавилонскому, он и мать его, и слуги его, и князья его, и евнухи его — и взял его царь Вавилонский в восьмой год своего царствования. И вывез он оттуда все сокровища дома Господня и сокровища царского дома; и изломал, как изрек Господь, все золотые сосуды, которые Соломон, царь Израилев, сделал в храме Господнем; И выселил весь Иерусалим, и всех князей, и все храброе войско, — десять тысяч было переселенных, — и всех плотников и кузнецов; никого не осталось, кроме бедного народа земли».

Библия, Ветхий Завет, 4-ая Книга царств, глава 24

Авторитетные люди и передатчики наследия почти сходятся на том, что одна легенда не смогла бы обосноваться в Сахаре, если бы в ее создании не приняли участия джинны и не вдохнули бы в нее часть своей души. Несмотря на всю неумеренность, которую можно усмотреть в такой точке зрения, тот метод, как поколения наследовали и передавали сведения о событии, привел в конце концов к исчезновению Вау, он заставляет нас поверить в легендарную версию — как это засвидетельствовали авторитетные очевидцы и передали людям понятливым.

Населяющие мир скрытый, однако не только взяли на себя оформление целой легенды, но участвовали в произведении событий, живо втянулись в ликвидацию золотого храма и стерли-таки его с лица Центральной Сахары. По другому рассказу, это были негодяи из шакальего племени Бану Ава — они обратились с воззванием, собрали свои осколки, чтобы взять реванш и отомстить Азгеру. Но даже такая повесть не отрицает возможности участия джиннов в завоевании. Говорили, будто вождь Бану Ава позвал их на помощь и напомнил бесам о давнем союзе, заключенном предками, и они поспешили ответить на призыв, приняв для себя обличье уроженцев шакальего племени, а двуногий шакал — вероломный зверь, у которого просит благословения подлое племя и не только принимает с его головы маску вождя для набегов или празднеств, но считает его прямо-таки предком, прадедом, богом, которому приносит жертвы и щедро льет кровь, чтобы его умилостивить. Тем не менее люди гордые из пустыни, которых последователи братства аль-Кадирийя называют подвижниками и учениками Аллаха, сошлись все в том, что воинов Бану Ава, даже если они принимали участие непосредственно, было лишь меньшинство, потому что они были не в состоянии разрушить весь плотный комплекс строений Вау за считанные часы, как бы много ни было нападавших. И всю трагедию люди относили к вмешательству джиннов. Поклонники Аллаха и пустыни добавляли, что вся эта помесь вышла на Вау в среднюю стражу ночную из зева кромешной тьмы на небе с клыками шайтановыми, призраки разбежались по всей равнине, прежде чем собраться и обрушиться в штурме.

В то же время пастухи и жители сопредельных пещер рассказывали занимательную повесть о завоевании. Говорили, будто союз образовался из трех видов населения Сахары: джиннов, людей и животных. И племя шакалье Бану Ава не осмелилось на клятвопреступление — нарушить Ветхий Завет и перейти границы — не будучи ободренным поведением стай одноименных животных, что выступили из джунглей и пошли во главе, решив взять дело на себя и отомстить старым врагам своего кровного племени. Пастухи и любители сказок рассказывали много всяких подробностей о магических обрядах и повадках, применяемых племенем в своем поведении, — все, чтобы добиться благосклонности своего божества Сына Шакала. Все эти любители-рассказчики передавали, что сам вождь племени заколол семерых детей и трех девственниц, принеся их в жертву вероломному божеству, прежде чем добился согласия диких зверей и испросил позволения на передвижение. Жители потустороннего мира взяли на себя роль сокрытия всех от человеческого зрения, они незаконно переправили всех по страшному подземному ходу, который начинается у Идинана и тянется до сопредельной южным лесам пустыни. И только они спустились на равнину, как вселился в каждого бес, и принялись звери шакальего племени кусать и рвать зубами рабов на части, а двуногие совместно с джиннами взялись рубить головы, крушить жилища, выбивать двери и сеять пожары по всем домам, лавкам да переулкам.

Однако поклонники Аллаха и вечной пустыни необоснованно придумали извинения для джиннов и докопались до причин захвата. Они повторяли, согласно своей сомнительной версии, или, проще сказать, версии аскетической, будто переселенцы с того света явились, чтобы вернуть себе свои сокровища, отобрать те древние богатства, что когда-то упустили из рук, дабы собрать все вместе в тайной горе, о чем они когда-то договаривались с жителями Сахары — чтобы те их не касались. И поскольку жители Сахары стали теми, кто нарушил обещание, предал договор Завета, то возмездие за это было заслуженным, и неумолимый рок подверг их испытанию.

Великая Сахара за всю свою историю не знала завоевания, лишенного героизма.

Что впечатляет в повести о геройстве во время последнего завоевания, так это то, что проявил его сам султан-правитель. Выходило так, что массы захватчиков и жестокости всех сил нападающих хватало на то, чтобы стереть Вау за считанные часы, однако мужество султана при защите им своего земного райского уголка заставило-таки врагов отступить, повернуть к темной горе с первыми лучами рассвета. Рассказывали, будто не добились они успеха, не смогли поразить его лично во время боя. Они применяли копья и мечи, и отравленные стрелы — и не нанесли этому дерзкому бесу Анаю ни единой раны. Двуногие натравливали четвероногих шакалов, чтобы те разорвали его клыками, однако звери эти не только потеряли все зубы, но попадали наземь под зверскими ударами меча султана. Сгрудился против него весь тройственный союз — помесь человеков, животных и бесов — но не смог распахать ни единой ранки на теле, причинить хоть малейший ущерб. Они вернулись на следующую ночь и продолжили битву. Он пожал из них жатву своим легендарным (а по другим рассказам — золотым) мечом — косил не десятки, а сотни. И не могли они никак до него добраться, пока в дело не вмешался старый его противник — рябой Идкиран!