– Зови – или снова ребра переломаем! – пригрозил Локк.

Во двор высыпали охранники, но к Локку с Жаном приближаться побоялись. Вышибала скрылся в дверях, и чуть погодя во двор вышла Селендри:

– Вы же в плавание собирались…

– Ох, долго объяснять… Селендри, архонт велел нас арестовать, отряд гвардейцев послал… Они вот-вот сюда явятся.

– Что?

– Страгос обо всем разузнал, – вздохнул Локк. – Не знаю уж, как ему это удалось. В общем, ему известно о нашем заговоре и…

– Заткнитесь! – прошипела Селендри.

– Умоляю, спасите нас! Спрячьте!

На лице Селендри, точнее, на его неизувеченной половине отразилась буря чувств: замешательство, досада, недовольство… Если приятели попадут в руки архонта, то под пытками во всем сознаются; здесь, во дворе, при свидетелях, убивать их нельзя – за это придется отвечать. Значит, придется впустить их в «Венец порока»…

– Ладно, – вздохнула Селендри и велела охранникам: – Обыщите их!

Два охранника отняли у Локка с Жаном кинжалы и кошельки, вручили их Селендри.

– А этот с собой еще и колоду карт принес! – удивился охранник.

– С него станется, – хмыкнула Селендри. – Ничего страшного. Так, идем на девятый этаж.

Приятели в последний раз вошли в роскошный чертог удачи, в это святилище пресыщенной алчности, где над толпами разнаряженных гостей витали, будто неупокоенные души, густые клубы дыма; широкие пролеты мраморных лестниц вели к вожделенным этажам, где посетители кичились своим могуществом, а ставки все возрастали.

Локк украдкой оглядел игорные залы, – похоже, сегодня здесь нет приоров: счастливая случайность или предусмотрительный умысел?

На пятом этаже приятели едва не столкнулись с Маракозой Дюренной, которая проводила их ошеломленным взглядом. Впрочем, ее ошеломление очень быстро сменилось злобным торжеством: Локк с Жаном – в обносках, загорелые до черноты, исхудавшие, потные и растрепанные, да еще и в окружении охранников – являли собой весьма прискорбное зрелище.

«Она наверняка решила, что у нас крупные неприятности», – подумал Локк и, поднимаясь на следующий этаж, весело помахал Дюренне.

На последних, самых роскошных этажах Реквинова чертога удачи приоров тоже не оказалось – опять же, случайность или доброе предзнаменование?

Наконец Селендри ввела их в кабинет владельца «Венца порока», который, стоя перед зеркалом, облачался в черный камзол, отороченный серебряной парчой. При виде Локка и Жана Реквин оскалился и гневно сверкнул глазами из-за алхимических стекол очков.

– Очи архонта собираются арестовать Косту и де Ферра, – объявила Селендри.

Реквин с глухим рычанием метнулся к Локку и наотмашь хлестнул его по лицу. Локк, сбитый с ног неожиданным ударом, шлепнулся на задницу и, скользнув по паркетному полу, въехал в письменный стол, откуда со звоном свалилось блюдо.

Жан рванулся на помощь другу, но два охранника схватили его за руки, а Селендри, щелкнув бронзовым протезом, угрожающе выставила клинки.

– Что вы натворили, Коста? – взревел Реквин и пнул Локка в живот.

Хрустальный бокал упал со стола и разлетелся вдребезги.

– Я не виноват! – простонал Локк. – Он сам обо всем догадался! Ему известно, что мы против него замыслили! Он за нами гвардейцев в погоню отправил!

– Очи архонта в «Венце порока»? – прорычал Реквин. – Немыслимо! Это нарушение священных традиций Золотой Лестницы. Вы ставите меня в безвыходное положение, Коста. Вы все провалили!

– Простите! – взмолился Локк, поднимаясь на четвереньки. – Простите! Нам больше некуда было деваться! Если он нас схватит, то…

– Вот именно, – вздохнул Реквин. – С вашими преследователями я сам разберусь. А вы меня тут подождите. Нам есть о чем поговорить.

«Как же, есть о чем поговорить, – подумал Локк. – Приведешь охранников, и мы с Жаном ненароком выпадем из окна…»

Пришло время действовать.

Как только на лестнице смолк стук Реквиновых каблуков, два охранника отпустили Жана. Селендри, угрожающе выставив клинки, оперлась о край письменного стола и холодно взглянула на Локка:

– Вы больше ничего не хотите сказать, господин Коста?

– Селендри, я…

– Господин де Ферра, а вам известно, что ваш приятель собирался вас убить? Вы живы лишь потому, что мы ему этого не позволили…

– Селендри, послушайте…

– Я сразу поняла, что с вами связываться не стоит, – сказала она. – Вот только не ожидала, что развязка наступит так быстро.

– Вы совершенно правы, – сказал Локк. – Со мной связываться не стоит. Наверняка после этого Реквин станет внимательнее прислушиваться к вашим советам. Дело в том, что Жерома де Ферра я убивать не собирался. Видите ли, Жером де Ферра – вымышленная личность. И Кало Каллас тоже. – Локк усмехнулся. – А с вашей помощью мы сейчас сделаем то, к чему готовились два долгих года, – ограбим ваше проклятое заведение.

Один из охранников с грохотом отлетел к стене – на скуле его заалел отпечаток Жанова кулака.

От стремительного выпада Селендри Локк увильнул без особого труда; ввязываться с ней в драку он не собирался, главное – не напороться на смертоносные клинки. Он легко перескочил через письменный стол – бумаги разлетелись во все стороны – и захохотал, глядя, как Селендри пытается до него дотянуться.

– Вам жизнь надоела, Коста?

– Так вы же все равно меня убили бы! Между прочим, Леоканто Коста тоже вымышленная личность. А вы и не знали… Вы много чего еще не знаете, верно?

Тем временем Жан обезвредил второго охранника: саданул его головой в лицо, раскровенив бедняге нос. Охранник упал на колени и, получив локтем по шее, гулко впечатался лбом в пол.

Локк сочувственно поморщился, а Жан уже зловеще навис над Селендри. Она замахнулась сверкающими клинками, но долго сдерживаемая ярость придала Жану не только сил, но и проворства. Он ударил Селендри в живот, а когда та согнулась от боли, перехватил бронзовый протез и, выкрутив руку, завел за спину. Селендри, тяжело дыша, безуспешно пыталась вырваться.

– Как здесь у вас красиво, – учтиво произнес Жан, всем своим видом показывая, что безмерно рад новому знакомству.

Локк недоуменно сдвинул брови, но времени на раздумья не оставалось.

– Селендри, смотрите внимательно, потому что этот трюк у меня больше одного раза не выйдет, – заявил он, картинно перетасовывая колоду алхимических карт. – У вас подают крепкие напитки? Из тех, что глотку обжигают? Ах, так вот же! – Он с притворным изумлением снял с полки бутылку, потом небрежно швырнул на пол цветы из серебряной чаши на столе, а саму чашу на три пальца наполнил бренди. – У меня в руках обычная, ничем не примечательная колода самых обычных, ничем не примечательных карт, верно? А давайте-ка проверим… – Он еще раз перетасовал колоду и уронил ее в чашу.