Это жестокое убийство вызвало большой резонанс не только в Петербурге, но и на самом Кипре – островном государстве, традиционно считавшемся спокойным в плане криминальных происшествий.

30 марта тела убитых были вывезены на родину. К этому времени уже стали известны результаты судебно-медицинской экспертизы: смерть наступила в результате множественных черепно-мозговых травм, причиненных острым тяжелым предметом, скорее всего топором. Местные СМИ сразу же связали убийство Шевченко и его партнера с их коммерческой деятельностью (кстати, на Кипре погибшие также владели несколькими офшорными компаниями, одна из которых вела инвестиционную деятельность), причем несколько изданий впрямую назвали погибших «криминальными авторитетами». Правоохранительные органы Кипра заявили, что убийство является заказным, а нити от него ведут за границу островного государства. Куда именно – они, со свойственной им деликатностью, не уточнили.{ Примечательно, что Следственное управление Петербурга возбудило уголовное дело по факту убийства двух авторитетных петербургских предпринимателей только 13 марта 2009 года – то есть лишь пять лет спустя после убийства.}

Погибших похоронили в весьма легкомысленный день – 1 апреля. Отпевание прошло в Казанском кафедральном соборе. После панихиды пути давних деловых партнеров разошлись: Юрия Зорина похоронили на Смоленском кладбище на Васильевском острове, а Вячеслава Шевченко – на маленьком казачьем кладбище в Юкках. Дело в том, что при жизни Вячеслав Алексеевич весьма кичился своей родословной – он был потомком донских казаков. Вместе со своим отцом и братом он стоял у истоков движения за возрождение казачества в Петербурге и пожертвовал немало средств на его финансирование. Кстати сказать, после гибели Шевченко один из основателей Союза казаков России Борис Алмазов в интервью газете «Ваш тайный советник» поставил убийство «донского казака» в один ряд с убийством товарища атамана Союза казаков Владимира Наумова и еще одного «казака-бизнесмена» Дмитрия Варварина. Однако в данном случае я абсолютно убежден в том, что убийства Шевченко и Варварина никак не связаны с казачеством, а носят сугубо экономический характер.

У меня нет однозначной версии относительно того, кто мог выступить заказчиком убийства Вячеслава Шевченко. Я лишь уверен в том, что именно Шевченко был целью киллеров, а его спутники оказались случайными жертвами – попали под замес как невольные свидетели…

Я немного знал Шевченко лично. В данном случае «немного» – это одна встреча и один телефонный контакт, в ходе которых у нас состоялись два крайне неприятных разговора. Конечно, по двум разговорам трудно судить о человеке, но в сочетании с тем, что я слышал о Шевченко от других людей, мне кажется – во многих бедах, возникавших в его жизни, был виноват его неуживчивый характер. Бывает так, что с годами характер человека меняется, однако похоже, что как раз у Шевченко он лучше не стал. И, скорее всего, где-то именно в этой сфере можно найти объяснение тому, что произошло на Кипре 23 марта 2004 года…

У некоторых читателей предыдущих изданий «Бандитского Петербурга» искреннее недоумение вызвал тот факт, что в книге почти ничего не говорится о такой известнейшей в Петербурге личности, как хозяин концерна «Петромир» и глава корпорации «Конти» Михаил Михайлович Мирилашвили. Некоторые даже поспешили обвинить меня, мягко говоря, в ангажированности – мол, раз он о Мирилашвили ничего не пишет, значит, тот ему заплатил за молчание. По поводу «продажности» и «пиара авторитетам» я уже высказывался ранее. Что же касается Михаила Михайловича, отчасти я вынужден признать свое упущение, поскольку Мирилашвили действительно является одной из ключевых фигур того особого, сложного и безусловно интересного мира, который мы вывели под условным названием «Бандитский Петербург»…

Я слежу за деятельностью Мирилашвили с начала 1990-х годов и за это время услышал и прочитал о нем бездну самой разнообразной информации. Эта информация настолько противоречива, а порою настолько невероятна и шокирующа, что я до сих пор не берусь оценить ее должным образом и сделать для себя однозначные выводы. Разброс характеристик Мирилашвили лежит в интервале от «доброго гения» до «злого гения», но в любом случае слово «гений» почти всегда фигурирует. С одной стороны – он безусловный авторитет, в том подтексте, который вкладывается в это понятие в криминальных и околокриминальных кругах, но с другой стороны, Мирилашвили – это показательный пример того, как имидж бизнесмена и мецената почти полностью победил имидж авторитета. О нем почти ничего нельзя сказать наверняка. Большинство источников, рассказывая о Мирилашвили, либо ссылаются на где-то ранее услышанное, либо неизменно добавляют: «по слухам», «есть мнение» и т. д.

В отличие от жизни других питерских олигархов, о теневой стороне Мирилашвили говорили гораздо меньше. Зато его много чаще можно было лицезреть на разного рода официальных мероприятиях и в кругу не менее официальных лиц. Причем держался среди этих лиц Михаил Михайлович всегда запросто, очень даже по-свойски. Между тем в свое время один мой хороший знакомый опер из УУР советовал получше присмотреться к Мирилашвили. По его мнению, фигура Михал Михалыча на самом деле стоит где-то вровень с Кумариным. «А может, даже и выше», – после некоторых раздумий добавил прозорливый опер…

Когда-нибудь обязательно постараюсь вернуться и более подробно рассказать о личности этого, безусловно, незаурядного во всех отношениях человека. Пока же ограничусь лишь небольшим рассказом о судебном процессе над Мирилашвили, обойти который в настоящем издании было бы абсолютно неправильно – поскольку «дело МММ» (так иногда называют Мирилашвили) является, пожалуй, самым таинственным и сенсационным в новейшей истории петербургского судопроизводства начала третьего тысячелетия.

МММ был арестован 23 января 2001 года. В течение двух последующих дней также были задержаны люди из числа его ближайшего окружения: заместитель директора ЗАО «Конти» по внешнеэкономическим связям Андрей Деменко; начальник личной охраны сотрудник ООО ОП «Центробалт» Евгений Казмирчук; консультант ЗАО «Конти» по безопасности Виктор Петров; подполковник медицинской службы, заместитель начальника кафедры военной и экстремальной медицины, начальник учебной части Санкт-Петербургского медицинского университета им. академика Павлова Марк Сидлер и другие. Они обвинялись в преступлении, которое отнесено законом к категории особо опасных, – похищение человека. А началась эта история 7 августа 2000 года, когда отец братьев Мирилашвили – Михаил Габриэлович, вице-президент шведской компании «Лемо Эдженси», – был похищен по пути на работу. Четверо похитителей (двое из них в форме сотрудников ГИБДД) увезли Мирилашвили-старшего на его же «Тойоте-лексус» в неизвестном направлении. Водителю Мирилашвили тогда удалось сбежать. Добравшись до гостиницы «Санкт-Петербург», он сообщил о похищении в милицию, и к делу быстро подключились оперативники Выборгского РУВД, РУБОПа и ФСБ. Естественно, тогда же были подняты по тревоге и структуры, отвечающие за безопасность в «империи Мирилашвили».

Известие о похищении отца застало МММ в Израиле, откуда он сразу вылетел в Петербург. Уже к вечеру МММ был в здании на Тверской, 8, где расположены офисы ряда принадлежащих семейству Мирилашвили компаний. К тому времени дом на Тверской превратился в своеобразный штаб по поиску Михаила Габриэловича: здесь суетилась масса народа, работали консультанты по безопасности, сюда приходили друзья семейства, готовые оказать помощь в поисках или просто выразить моральную поддержку родственникам. Здесь же было немало людей в милицейской форме. Очевидцы утверждают, что в течение полутора дней поисков оперативники доставляли на Тверскую множество людей и там же допрашивали их.