— Пока нет.

Фил Таззи едва сдерживал волнение, и Сонни обнял его за плечи, а потом сжал их. Он был здесь главным.

— До того как это произойдет, у нас минут десять или пятнадцать, верно, Фил?

Таззи рассмеялся, и все немного успокоились. Они, конечно, по-прежнему понимали, что у них очень серьезная проблема, но первая вспышка паники прошла. Теперь они постараются ее решить.

— Ладно, — сказал Бенца. — И с чем же мы имеем дело? Что у Смита в доме?

— Сейчас время налогов, Сонни. Мы должны представить квартальный отчет. У него все данные.

Короткие волосы на голове Бенцы встали дыбом.

— Уверен? Глен ничего не забрал?

— Он собирался, когда случилось все это дерьмо. Он приехал туда и обнаружил, что весь район оцеплен. Глен говорит, что Смит не отвечает на телефонные звонки, а тебе известно, что он бы это сделал, если бы мог. А потом репортеры сообщили Глену, что случилось. Какие-то придурки ворвались в дом, чтобы спрятаться от копов, и теперь держат Смита и его семью в заложниках. Речь идет о нашем Уолтере Смите.

— И все, что касается наших налогов, находится в его доме.

— Все.

Бенца уставился на телевизионный экран, на полицейских, прячущихся за кустами и машинами, окружившими дом.

Законный бизнес Сонни Бенцы включал шестнадцать баров, восемь ресторанов, компанию, обслуживающую самые разные мероприятия, и тридцать две тысячи акров виноградников в центральной Калифорнии. Эти предприятия обеспечивали ему вполне приличный доход, но, кроме всего прочего, использовались для отмывания девяноста миллионов долларов, которые приносили каждый год торговля наркотиками, угон и вывоз из страны автомобилей, а также строительного оборудования. В обязанности Уолтера Смита входило сочинять фальшивые, но правдоподобные декларации о доходах для легальных владений Сонни. Он потом представлял их своим штатным бухгалтерам, а они составляли налоговые декларации, так и не узнав, что полученные ими цифры фальсифицированы. Бенца аккуратно платил налоги (снижая их всеми доступными, разумеется законными, способами) и получал возможность открыто вкладывать в дело, тратить и класть на свой счет то, что осталось после всех выплат. А Уолтер Смит имел доступ ко всем данным о доходах Бенцы — как законных, так и незаконных.

Все они находились в его компьютере.

В его доме.

В доме, окруженном копами.

Сонни подошел к высокой стеклянной стене, сквозь которую открывался восхитительный вид на Палм-Спрингс и раскинувшуюся внизу пустыню.

Фил Таззи, который изо всех сил старался не падать духом, встал рядом.

— Послушай, Сонни, это всего лишь три молокососа. Они устанут и выйдут наружу. Смит знает, что нужно делать. Он все спрячет. Плохие детки выйдут из дома, и копы их арестуют. Зачем полиции обыскивать дом?

Сонни его не слушал. Он думал о своем отце. Чуть дальше по улице жил Фрэнк Синатра, в доме, который он специально перестроил, чтобы принять Джона Кеннеди. Он истратил несколько сотен тысяч, привел его в порядок, чтобы они с Великим Человеком могли устроиться поудобнее около маленького бассейна и обсудить международные дела. Фрэнк столько денег вложил в свое гнездышко, а Кеннеди взял и отказался к нему приехать. Говорят, Синатра пришел в такую ярость, что принялся палить по стенам, швырял мебель в бассейн, орал, что он не спустит такого оскорбления вонючему сукину сыну, президенту Соединенных Штатов. А чего еще он ожидал? Разве мог Кеннеди водить дружбу с дешевым певцом, связанным с мафией?

Дом Сонни Бенцы стоял на склоне чуть выше старого дома Фрэнка и был больше, но его отцу страшно нравился дом Синатры. Первый раз приехав к сыну в гости, он подошел к дому Синатры, остановился на улице и уставился на дом так, словно увидел перед собой призрак Римской империи.

— Передав тебе руль, Сонни, я сделал самый разумный шаг в своей жизни. Ты посмотри, как великолепно идут твои дела: ты живешь рядом с Фрэнсисом Альбертом.

Поведение его отца произвело такое сильное впечатление на иранцев, которые поселились в доме Синатры, что они вызвали полицию.

— Сонни?

Бенца посмотрел на своего друга. Таззи всегда был для него ближе остальных, они дружили с самого детства.

— В отчетах не только показано, чем мы занимаемся, Фил. Из них становится ясно, откуда мы берем деньги, как отмываем их, как делимся с семьями на востоке. Если копы наложат на них руки, пострадаем не только мы. Удар будет нанесен и по Восточному побережью.

Фил Таззи тяжело выдохнул, словно собирался рухнуть в обморок.

Сонни повернулся к остальным. Они наблюдали за ним, ждали указаний.

— Итак, мы имеем троих парнишек. Полиция даст им время успокоиться, они поймут, что попались, и им останется только одно — сдаться. Думаю, самое большее через два часа они выйдут с поднятыми руками и все отправятся в участок, чтобы получить у них показания.

Звучало вполне разумно.

— Это если нам повезет. В противном случае начнется стрельба и копы войдут в дом, чтобы собрать улики, — и вынесут компьютер Смита. И тогда мы отправимся в тюрьму, где проведем остаток жизни.

Он посмотрел на всех своих людей по очереди.

— Если, конечно, доживем до суда.

Сальветти и Таззи обменялись взглядами, но никто из них ничего не сказал, потому что они знали — все так и есть. Семьи с Восточного побережья их прикончат.

— Может быть, нам следует их предупредить, — сказал Таззи. — Давайте позвоним старику Кастеллано и расскажем, что произошло. И тогда они не станут ничего предпринимать.

Сальветти поднял вверх обе руки.

— Боже праведный, ничего не выйдет. Они придут в ярость и тут же сюда заявятся.

Сонни считал так же.

— Сэлли прав. Мы должны как можно быстрее решить проблему со Смитом, прежде чем ублюдки на Манхэттене узнают, что́ у нас тут произошло.

Сонни посмотрел на экран телевизора и задумался. Контроль и политика сдерживания.

— Кто контролирует ситуацию? Полицейское управление Лос-Анджелеса?

Сэлли фыркнул. Сальветти, как и Фил Таззи, был хорошо знаком с Кодексом Соединенных Штатов, поскольку еще в школе занимался угоном машин и торговлей наркотиками. Криминальные законы он знал превосходно.

— Бристо имеет статус города, у них свое полицейское управление, которое насчитывает человек десять или пятнадцать. Прыщ на заднице Лос-Анджелеса.

Таззи покачал головой.

— Если они не смогут сами справиться с ситуацией, они обратятся в офис шерифа или вызовут федералов. А нам только их не хватало. В любом случае придется иметь дело с целой кучей копов.

— Конечно, Фил, но все действия должны быть одобрены полицейским отделением Бристо, потому что это их юрисдикция. Там на месте находится их шеф. И он там главный, даже если передаст контроль кому-то еще.