сейчас. Цепочка их мгновенно-реакционных размышлений выглядела примерно так:

На столе передо мной лежит зефир, который я могу съесть сейчас → У меня может не быть другой возможности съесть этот зефир → Я съем его сейчас

Когда жизнь не предлагает гарантий, инвестировать в будущее, а не настоящее кажется рискованным занятием. Эти дети руководствовались мышлением мгновенно-реакционной среды. Другими словами, их инстинкты выживания были включены на полную мощность.

В 2011 году исследование испытуемых оригинального «теста с зефирками» обнаружило, что у тех детей, которые смогли дождаться награды, во взрослом возрасте активнее работала префронтальная кора головного мозга, чем у тех, кто выбрал мгновенную реакцию, – даже 40 лет спустя! Это предполагает, что дети, которые могли сдержаться, больше полагались на силу когнитивных процессов, которая и помогла преодолеть базовые инстинкты. Последовавшие эксперименты показали, что у детей, способных противостоять искушению, также были более высокие оценки при приёме в колледж, более здоровый индекс массы тела и более долгая ожидаемая продолжительность жизни.

Если мы способны преодолеть тягу инстинкта, когда мы правда верим в то, что в относительно скором будущем нас ждёт награда, то почему наш мозг постоянно подрывает наши попытки достичь долгосрочного успеха? Во-первых, мгновенное удовлетворение просто хорошо ощущается. Мы получаем резкий выброс дофамина в мозг. И чем больше времени проходит между решением и наградой, тем сложнее мозгу сделать «правильный» выбор сейчас, чтобы потом добиться лучшего результата.

Подумайте о последней опробованной вами диете. Вы, скорее всего, продержались несколько дней, но затем ваш энтузиазм погас. К третьему дню, когда вы не получили мгновенной награды – цифры на весах не изменились и ваши штаны не стали свободнее в талии, – временной промежуток стал казаться слишком долгим, чтобы дожидаться отложенной награды. С этого момента мы начинаем оправдываться: «Почему бы не съесть тот бейгл? Кажется, не будет особой разницы, съем я его или нет». А что по поводу вашей вовлечённости? «Я откладывала, чтобы заплатить за колледж, получить новую работу и купить дом, но деньги на моём счету СЕЙЧАС! Может быть, мне купить машину? Или не съездить в отпуск?»

Ваши выборы и предсказуемость среды вокруг вас очень прочно связаны друг с другом. Если мы точно знаем, что не поддаться искушению сейчас принесёт большую выгоду в дальнейшем, то многие из нас победят своё настроенное на немедленную реакцию мышление.

Но есть другой фактор, который может снизить выгоду отложенной награды: нам сложнее преодолевать одержимый выживанием и мгновенно реагирующий мозг, когда количество вариантов увеличивается.

Представьте: я предлагаю вам брауни на десерт. Вы вежливо отказываетесь. Но затем я показывают вам буфет. Там, конечно, есть брауни, но также пироги, тортики, конфеты и мороженое. Вот теперь вы с гораздо большей вероятностью согласитесь на десерт. Вы можете даже убедить себя, что печенье, которое вы выбрали, будет не таким вредным, как брауни, которое я предложила ранее. Ваша неспособность отказаться от десерта – не ваша личная неудача. Это происходит оттого, что наш мозг не приспособлен к принятию решений с расчётом на дальнейшую пользу, когда перед ним переизбыток вариантов. Сказать «да» или «нет» одной вещи достаточно трудно, но с увеличением количества возможностей нужно не просто отказаться от десерта (партнёра, работы или любой другой единичной категории), но от каждого из вариантов. Давайте вернёмся к примеру мгновенного мышления, который я привела, рассказывая о наших предках в условиях непредсказуемого мира с ограниченным выбором:

Я голоден → Я съем этот кусок мяса → Я больше не чувствую голод

или

Я голоден ® Я съем этот кусок мяса → Мне нехорошо → Я больше не буду есть мясо животного, чей труп я нашёл неподалёку → Вместо этого я буду охотиться и найду свежее мясо

Отчасти в первобытной среде наши решения были настолько лёгкими, потому что были ограниченными. Представьте рассуждение выше, но вместо туши мёртвого зверька – целый холодильник мяса, из которого можно выбрать. Что, если вы отравились? Рискнёте продолжить есть это мясо или пойдёте охотиться? Или попробуете другой вид мяса? А что, если вы отравитесь всем этим мясом? Или ягодами? Что, если на охоте у вас есть возможность использовать стрелы, ружья, ловушки, яд, арбалеты и вы уже успешно загнали несколько крупных животных, но также некоторых упустили? Когда вы добавляете варианты выбора, решать становится гораздо сложнее по той простой причине, что сам факт разнообразия становится мгновенно-реакционным положительным опытом. Другими словами, наш мозг жаждет этого!

Выбор в современности

Наш инстинкт разнообразия хорошо служил нашим предкам. Он был нужен им, чтобы все их яйца были разложены по разным корзинам (весьма буквально, когда речь шла о потомстве) и чтобы их рацион обеспечивал все потребности организма. Обычное отсутствие вариантов выбора в сочетании с мгновенно-реакционной средой быстро научило наших предков тому, что разнообразие часто приносит позитивный исход.

Но скудная среда обитания наших предков ничуть не похожа на бурлящие жизнью мегаполисы современности. Сегодня нельзя и за угол повернуть не наткнувшись на забегаловку с фастфудом и тысячами возможных вариантов еды. Новый потенциальный партнёр находится на расстоянии свайпа в мобильном приложении. Все ваши решения на работе начинаются с того, чтобы выбрать, какой из проектов требует внимания здесь и сейчас, а какие могут быть понижены в приоритете. В мире практически неограниченного выбора – вознаграждение за многие из которых значительно отложено – мы сталкиваемся с неожиданными трудностями.

На самом деле человек в среднем принимает в день около 35 000 разных решений. Подумайте о том, как вы сегодня проснулись: «Отложить ли будильник? Сделать зарядку? Поесть овсянку или готовый завтрак? Яйца. Сколько? С сыром? Каким? Оливковое масло или авокадо? Наверное, сливочное масло. Добавить в кофе сливки или миндальное молоко?»

Исследование Университета Корнелл обнаружило, что мы принимаем минимум 227 решений каждый день только относительно еды, и наши инстинкты нам в этом ничуть не помогают.

Вспомните последний раз, когда вам ужасно захотелось мороженого. Как только вы наконец определились, какой вкус взять, возродите в памяти тот первый, невероятный вкус холодной сливочной сладости. Этот укус незабываем! Но когда вы уже доедаете рожок, вы, скорее всего, не так уж сильно наслаждаетесь вкусом. Это происходит из-за того, что мы естественно запрограммированы на сенсорно-специфическое насыщение, механизм, который заставляет нас сменить источник энергии. Вы говорите: «Я всё – что там у нас дальше в меню?»

Это было полезно нашим предкам, потому что обеспечивало разнообразие рациона, а не постоянную диету из одной только голубики. Но сегодня съев рожок ванильного мороженого, мы переходим к шоколадному. Или карамельному? О, а как насчёт картошечки фри!

Инстинкт разнообразия настолько силён, что, как обнаружили исследователи, люди едят в четыре раза больше, когда у них есть доступ к разнообразной еде. При этом её вкус даже не должен сильно отличаться. Достаточно разной формы пасты, чтобы подстегнуть вас съесть больше, ведь мозг радуется разнообразию текстур!

Но наш инстинкт разнообразия не ограничен едой. Выборы, варианты и, кажется, бесконечное количество задач, которые мы постоянно получаем на работе, мешают принимать правильные решения – да даже какие угодно решения!

Как часто вы пишите список дел из 20 пунктов, только чтобы провести первые часы утра в прокрастинации? Вы не знаете, с какой задачи начать, – и не начинаете вовсе.

Настолько же печально заканчиваются наши попытки выполнить несколько задач одновременно. Мы пытаемся поставить галочку около каждой задачи в списке, отвечая на каждый запрос, который приходит к нам по электронной почте.

Мы скачем от одной задачи к другой, пытаясь сделать всё и сразу. Но многозадачность – это миф.

Исследователь нейронаук из Массачусетского технологического института Эрл К. Миллер говорит прямо: «Многозадачность – невозможная для человека задача». Когда мы пытаемся быть многозадачными,