до урочища Гобукая, откуда командующий войсками, под прикрытием кавалерии, поехал далее на Кубань, а отряд, пошел обратно к станице Пшехской; 19-й стрелковый батальон находился в правой цепи. Движение сопровождалось перестрелкою, окончившеюся делом у балки Кошго-Дичу. То место балки, где завязалось дело, имело несколько ветвей, направлявшихся к реке Пшишу. Цепь, двигаясь по опушке леса, должна была проходить по окраине одного из разветвлений балки, а так как отряд остановился – то и занять там позицию, которая была, к несчастию, весьма неудобна: противоположная сторона балки была выше; кроме того, там находился шахан (коническая высота), из-за которого горцы стреляли в стрелков, как бы в мишень. Лес был до того густ и овраг так глубок, что спускаться в него выбивать горцев было неудобно и стоило бы большой потери. Овраг, выше расположения стрелков, выдавался углом, из которого шла дорога; на ней были поставлены два батарейных орудия для обстреливания дна оврага. Два горных орудия обстреливали шахан: шесть часов сряду громили невидимого неприятеля в этом овраге. Шестьдесят шесть человек выбыло раненых и убитых в отряде, и только к ночи горцы, вероятно, израсходовавши все свои боевые запасы, убрались по домам. На следующий день колонна, под начальством подполковника Экельна, вырубила лес в овраге, и затем, отряд от Кошго-Дичу перешел в Пшехскую станицу.

21-го сентября, генерал Преображенский предпринял движение вверх по Пшехе. Первый переход от станицы был весьма незначительный; люди, изнуренные летними лихорадками, были очень слабы. Невзирая на небольшой переход, колонна растянулась на значительное расстояние. В лазаретах оставалось еще много людей, так что роты выступили в составе не более 50–60 человек. 22-го сентября, авангард, не ожидая главной колонны, двинулся вперед. Движение его сопровождалось небольшими перестрелками. Почти на каждом шагу приходилось ломать горские плетни и переправляться через балки. По пути был лес, перемежавшийся небольшими полянами, выйдя из которого, авангард остановился над спуском в долину реки Пшехи, с тем, чтобы ожидать главную колонну. Местность, на которой войска остановились, была следующая: справа к дороге примыкала довольно большая поляна, края которой были опушены лесом; параллельно поляне тянулся овраг, на противоположной стороне которого находился аул.

Две роты 19-го стрелкового батальона были посланы сжечь этот аул. Стрелки, сняв с себя мешки (заменявшие на походе ранец) перешли через овраг, зажгли аул и начали отступать, сопровождаемые несколькими выстрелами. Первая рота, переправившись через овраг, подошла к мешкам и стала надевать их, как вдруг из леса, с правой стороны, раздался ружейный залп, и из опушки бросилось на роту до трехсот горцев; состав роты не превышал 55-ти человек рядовых с унтер-офицерами. Не давая горцам близко подойти, подпоручик Охачинский, с криком «ура!» повел роту в атаку, вогнал горцев в лес и, не имея возможности, по малочисленности роты, преследовать далее, остановился на опушке, в ожидании резерва. Здесь, как и всегда, выразилось молодечество стрелков: в упор, лицом к лицу, стрелялась рота с горцами; несколько раз бросались они в шашки, но, встречаемые метким огнем и непоколебимым мужеством, отходили назад. Ряды в роте становились все реже и реже; – воодушевляемые подпоручиком Охачинским и присутствием подполковника Экельна, солдаты не унывали. Всякий порыв горцев – броситься, встречался грозным «ура!» – при ем рота, подаваясь немного вперед, заставляла их отступать. Из строя выбыло около сорока человек раненых и убитых; в роте оставалось с небольшим тридцать человек. Один момент сомнения или замешательства – и рота могла бы быть истреблена paнеe прихода резерва. Но, слабея численностью, не слабли солдаты духом. К ним как раз подходило известное изречение французов: «lа garde meuri, mais ne se rend pas.». Много надо потрудиться над истреблением солдат, в жизни которых никогда не было позора и для которых правило – «смерть лучше безчестья», стало правилом жизни. – «Братцы, не дадимся татарам! умирать, так умирать всем вместе; по крайности, страму не наберемся». Но не для срама родятся такие люди: они родятся для чести и славы своего имени. Сколько величая в этих солдатских незамысловатых словах! Чего с такими людьми нельзя сделать? Им по плечу исполинские подвиги, – и неудивительно, что они завоевали Кавказ.

Приказав подпоручику Охачинскому упорно держаться, подполковник Экельн с нетерпением ожидал прибытия какой-нибудь из рот своего батальона, чтобы перейти в наступление. Наконец, резерв явился, и подполковник Экельн приказал ударить в штыки. С бешенством бросились солдаты на толпу абадзехов. Лес скрывал все, но это было истинное побоище. Жестоко отомстили стрелки за своих товарищей. Некогда было считать горцев, падавших под ударами штыков; но немало легло их. Версты полторы остатки первой роты и взвод четвертой преследовали противников, и, наконец, измученные, уже не видя перед собою неприятеля, остановились.

Выйдя из леса, стрелки присоединились к отряду, который расположился близ поляны на ночлег. Дело это прошло, однако, как-бы, незамеченным, хотя и стоило хорошей реляции. Объяснить, почему дело не заслужило большей известности, можно разве только им, что на Кавказе действующие отряды составлялись большею частью, по выбору начальников отрядов, из отборных батальонов да и в этом случае была классификация: начальник, знакомый с боевыми свойствами частей своего отряда, отдавал в выборе боя предпочтение одному батальону перед другим, и, взваливая всю тяжесть экспедиции на плечи лучшего из них, не имел возможности отличать его перед другими.

Конец 1862 года и первые месяцы 1863 проведены были войсками Пшехского отряда в занятиях по устроению кордонной линии по Пшехе, по сооружению станиц и уничтожении соседних аулов. Иногда перестреливались с горцами; производили набеги, чтобы занять скучавшие войска.

В феврале прибыл на Кавказ Его Императорское Высочество Великий Князь Наместник Михаил Николаевич. Пшехский отряд имел честь встретить своего главнокомандующего на реке Псекупсе.

26-го февраля, 1863 года, отряд выступил из Пшехской станицы в Бжедуховскую, откуда, переправившись через реку Пшиш, двинулся на запад, к Псекупсу. В несколько переходов войска были на назначенном месте.

К вечеру, 28-го февраля, Великий Князь прибыл к Псекупсу с отрядом полковника Левашева, где и остался ночевать. Неумолкаемые песни и музыка, доносившиеся до нас с противоположного берега, свидетельствовали о радости войск, имевших счаcтие представиться царственному главнокомандующему. В день прибытия Его Высочества, войска Левашева имели довольно горячее дело, за которое отличившиеся были награждены по царски. Мы горели нетерпением видеть Великого Князя.

1-го марта, в девять часов утра, Его Высочество, переправившись вброд через Псекупс, прибыл к нам. Восторженное «ура!» – войск, счастливых видеть царского брата, служило ответом на милостивое приветствие.

Построившись в походную колонну, войска двинулись обратно. На походе завязалось небольшое кавалерийское дело, в котором, к сожалению, был убит начальник милиции, полковник Гусаров.