в улыбчивый прищур закрытых глаз свежеиспеченной мумии, если сравнивать его с египетскими сушеными воблами. Ленин, как ни странно, выглядел по-настоящему живым, словно и не умер больше десятка лет назад, а просто заснул… Прилег на секундочку отдохнуть от «праведных дел», да так и замер, оказавшись замороженным во временной ловушке…

Лазарев продолжил движение вдоль саркофага — сзади напирали, но не спускал с вождя глаз, чувствуя какое странное единение с этим мертвецом. Неожиданно его «накрыло» — каким-то незнакомым доселе чувством Руслан понял, что умерший символ революции не ушел безвозвратно — он может восстать в любой момент, разрушив окончательно всю атеистическую картину мира, которую сам же так усиленно насаждал.

Лазарев даже думать забыл, что этот известный всему миру покойник, так и не смог выбраться из своего хрустального пристанища в последующую сотню лет. Но чувство, захлестнувшее с головой пришельца из будущего, было настолько велико, что Руслану на мгновение показалось, что согнутая в кулак правая рука вождя шевельнулась, и он незаметно для остальных оттопырил большой палец и плотоядно усмехнулся уголком рта…

Неожиданно силы вдруг полностью оставили Лазарева, лишая контроля и управления мертвым телом. Ноги подломились и, лишившись опоры, Руслан грузно рухнул на каменный пол, успев заметить, как Владимир Ильич, на мгновение приоткрывший один глаз, весело ему подмигнул. Удара от падения Лазарев не почувствовал, зато услышал, как шедшая следом за ним посетительница Мавзолея перепугано заверещала:

— Помогите! Здесь человеку плохо!

— Уважаемый, что с вами? — Кинулся к упавшему один из охранников, дежуривший в проходе у у лестницы. — Мужчина, очнитесь! — Он схватил Руслана за плечо, но через мгновение испуганно одернул руку, словно его укусили. — Так он же… это… того… холодный…

Женщина истошно завизжала, сея панику в рядах посетителей Мавзолея, и лишь после этого сознание полностью покинуло Лазарева, вновь унося в липкую и душную вековечную темноту.

[1] Существует девять демонских чинов и Первый Чин — это псевдобоги, демоны, выдающие себя за богов. Таковыми являются все языческие божества, за исключением единого Господа.

[2]Слово «черт» на тюремном жаргоне используется для обозначения низшей касты, представители которой вынуждены выполнять самую грязную работу.

[3]Бирка — на уголовном жаргоне подлинный документ, удостоверяющий личность (паспорт, удостоверение).

[4] Эйнхе́рии — в скандинавской мифологии лучшие из воинов, павших в битве, которые живут в Вальхалле. В Вальхалле эйнхерии постоянно тренируются и сражаются друг с другом.

[5] Феназепа́м — лекарственное средство группы бензодиазепинов, обладающее транквилизирующим (анксиолитическим), противосудорожным, снотворным, миорелаксантным (мышцерасслабляющим) и седативным действием.

Глава 7

Попрощавшись с Полобухиным, Сергей решил забежать в отдел, разузнать последние новости, перекинуться «парой слов» с коллегами и поделиться результатами своей работы. Несмотря на поздний час, работа в отделе «кипела». Помимо сотрудников отдела по коридору сновали незнакомые люди в штатском.

— А, Петраков, — увидев лейтенанта сквозь приоткрытую дверь, крикнул Дорофей Петрович, — заходи!

Сергей прошел в кабинет, и уселся напротив начальника. Выглядел капитан неважно — сказывалось нервное напряжение последних дней и бессонные ночи.

— Дорофей Петрович, — произнес Сергей, — вы себя совсем загоните. Вам бы поспать…

— Да я рад бы, Сережа, — потерев пальцами красные глаза с полопавшимися сосудами, ответил капитан, — мне бы часок-другой… Но, — устало развел руками, — недосуг, когда такое творится.

— А что за люди у нас бродят, как у себя дома? — понизив голос, поинтересовался лейтенант.

— Спецотдел какой-то ГБешный, — так же тихо ответил Дорофей Петрович.

— Чьи ребята?

— Да поди сейчас, разберись? — пожал плечами Дорофей Петрович. — За последние два-три года их столько сменилось… Раньше этим отделом Бокий руководил, а сейчас… — он заглянул в бумагу, лежащую перед ним на столе, — некто комиссар второго ранга Баламутов…

— Желаю здравствовать, уважаемые! — Поглощенные разговором милиционеры не заметили, как в кабинет вошел сухощавый пожилой мужчина, с такой же лысой головой, даже без намека на растительность, как и у самого капитана. Одет незнакомец был в военный стального цвета френч, без каких-либо знаков различия.

— Чем обязаны э-э-э? — протянул Дорофей Петрович, рассматривая нежданного гостя.

— Моя фамилия Кузнецов, — представился мужчина, — Владимир Николаевич.

— Я слушаю вас, Владимир Николаевич, — в очередной раз потерев кулаками набрякшие веки, произнес капитан.

— Вот мои документы, — Кузнецов вытащил из нагрудного кармана сложенный вчетверо лист бумаги и протянул его капитану.

Дорофей Петрович взял документ, развернул его и погрузился в чтение. Через секунду его лицо вытянулось и побагровело. Он вскочил с кресла и судорожно принялся застегивать верхнюю пуговицу кителя.

— Товарищ… старший майор… госбезопасности… — сдавленно отрапортовал Дорофей Петрович, кое-как справившись с тугой застежкой, — капитан Филиппенко…

— Полноте, батенька, сядьте! — взмахнув сухонькой ладошкой, по-отечески ласково произнес Владимир Николаевич. — От того, что вы будете зайчиком вокруг меня скакать, дело быстрее не пойдет… И вы сидите, — положил руку на плечо «прозевавшему вспышку» лейтенанту старший майор Кузнецов. — Не надо лишней суеты.

— Есть, без суеты! — Дорофей Петрович обессилено рухнул в скрипнувшее под его немалым весом старое обшарпанное кресло.

— Итак, товарищи, — Кузнецов примостился на один из стульев, стоявших вдоль стены кабинета, — с делом я уже ознакомился… Так сказать, в общих чертах…

— Что-то не так, товарищ старший майор? — дрожащим голосом осведомился Дорофей Петрович.

— Да нет, все в порядке, — нейтральным тоном заявил старший майор. — Хотел бы уточнить только одно обстоятельство: куда дели тело товарища замнаркома?

— Понимаете, товарищ старший майор госбезопасности… я даже не знаю, как вам сказать… — запнулся капитан.

— Не бойтесь, говорите, как есть, — добродушно произнес Кузнецов.

— Тут такое дело, товарищ старший майор государственной безопасности… — Лысая голова Дорофея Петровича моментально покрылась крупными бисеринками пота. — Убиенный, ну, замнаркома… товарищ… он вроде бы снаружи нормальный… а внутри — совсем даже и нет… Так я и не разобрался, что он такое… Происки врагов-империалистов и мировой буржуазии, не иначе… А то бы, как оно так, товарищ старший майор госбезопасности? У него там, оно все не так… Совсем не так, как у обычных людей… А я и не знаю, мож, так оно и надо…

— Да вы не нервничайте, товарищ капитан, — остановил несвязную речь милиционера Кузнецов. — Мировая буржуазия, — пожилой чекист отчего-то печально усмехнулся, как показалось Петракову, — здесь совершенно ни причем. Да и не