Буров достал телефон, сфотографировал уродца. Кому бы показать?

Так ничего и не решив, старлей сунул телефон в карман, захлопнул дверь гаража и отправился обратно. Сил думать уже не было, к тому же его до сих пор донимала простуда, а однажды он поймал себя на мысли, что все ужасы последних дней – это просто глюки от температуры. Ну какие силуэты, уродцы-мумии? Откуда это здесь? Тут люди-то жить не хотят!

Если позвонить в город и все рассказать, его там просто сочтут сумасшедшим. Или бухим. Так что не вариант. Может, плюнуть на все? Пусть с Женькой Куликом будет то, что будет. А все дела потом достанутся людям из Большого города. Он сделал все, что мог.

С такими невеселыми мыслями Буров и вернулся в дежурку. Мрачный Кулик при его появлении оживился, вскочил с лавки.

– Ну, видел? Там оно?

– Там. Садись, сегодня тут ночуете.

Рукой поманил к себе Федотова, показал ему фото уродца. Саня задумчиво почесал репу и присвистнул.

– Это что за фигня?

– Знал бы – тебе бы не показывал.

За спиной хлопнула дверь, заставив сердце Бурова провалиться в пятки. Резко обернувшись, он уже схватился за пистолет и хотел крикнуть Федотову уводить Кулика с женой хоть через окно, но быстро осекся.

– Маша, ты чего это?

Жена стояла на пороге, осторожно вглядываясь в полумрак дежурки непонимающим взглядом. Облегченно выдохнула, когда услышала голос старлея.

– Чего-чего, ночь на дворе, тебя все нет, телефон не берешь. Думала, случилось уже что.

Буров чертыхнулся про себя. Он настолько погрузился во всю эту хтонь, что забыл снять телефон с беззвучного, а вибрацию не почувствовал. Стало стыдно – Маша и Лерка наверняка переволновались.

– Все нормально, дел много. Свет еще отрубили. Вон и Федотов тут. Ты иди домой, когда все закончим – сразу соберусь.

Вдвоем они вышли на улицу, где их сразу же окружили крупные снежные хлопья. Снегопад все усиливался – если так пойдет и дальше, то опять нагрянет буря, а дороги не расчистят еще с неделю.

– Как там Лерка? Спит уже?

– Спит. – Маша поежилась, поплотнее запахнула куртку. – А это у тебя что такое?

Буров сообразил, что так и сжимает в ладони телефон с фоткой уродца на экране. В темноте светящийся дисплей выделялся, как яркая луна на чистом небе.

– Да так, не обращай внимания. Местные где-то откопали.

Маша нахмурилась, присмотрелась. Охнула, прикрыв ладошкой рот.

– Луот-хозик!

– Чего? – опешил Буров.

– Ну… Да показалось, наверное, – отмахнулась жена, но увидев настойчивый взгляд старлея, все-таки добавила: – Похоже на Луот-хозик. Ее так всегда рисуют. Отец мне в детстве про нее рассказывал. Это у саамов дух такой. Вроде божества. Да неважно.

Божество? Вот только божества ему еще не хватало.

– Расскажешь? – Старлей взял Машу под локоть, посмотрел ей в глаза. – Я потом объясню. Но мне это важно.

Маша заметно растерялась. Буров понимал, как глупо сейчас выглядит, но остановиться не мог.

– Да я не знаю больше ничего. Это у общины надо спросить, я только в детстве про нее читала. А знаешь… Спроси у нашего нойды.

– Нойды? Это который вроде шамана?

– Да какой он шаман! – засмеялась Маша. От этого звука на душе у Бурова стало полегче. – Это раньше шаманами были, а сейчас… Ну вроде старейшины. Но он точно должен знать.

Старейшина, значит. А, бес с ним, что еще делать-то?

– Ладно, где он живет?

IV

Буров чувствовал себя полнейшим идиотом, когда подходил к дому нойды. Еще пару дней назад он шпынял местных алкашей и разнимал пьяные драки, а теперь посреди ночи плелся к саамскому шаману поговорить о местном духе. Но при этом он понимал, что без дела сидеть все равно не сможет. Что он там недавно думал – плюнуть на все? Нет, не в его это характере. Уж если начал, то надо доводить до конца. Даже если это выглядит полным бредом.

Внешность нойды его удивила. Он четко представлял себе этакого седовласого старца с мудрыми глазами в традиционных одеждах, восседающего в центре домика с бубном в руках и в окружении связок с сушеными травами и медвежьих шкур на стенах. Ничего такого не было – шаман оказался невысоким мужичком лет сорока, с добрым и простым лицом, а жил он в совершенно обычном доме – без трав, медведей и бубна. Это даже немного разочаровало.

Похоже, что сам нойда заметил растерянность в глазах участкового, понимающе улыбнулся, но ничего не сказал. Он легко согласился поговорить, хотя время к этому явно не располагало. Яков (или по-саамски – Ёак, как представился шаман) провел Бурова в небольшую комнатку с книжными полками и письменным столом в углу, усадил у обогревателя.

– Простите, что так поздно, но время не терпит. Вот, посмотрите, – Буров протянул нойде телефон с фотографией уродца на экране.

Шаман вгляделся в фото, медленно кивнул, узнавая.

– Да, похоже на Луот-хозик. У меня есть ее изображения. Хотите, покажу?

Яков порылся на книжной полке, достал невзрачный томик. Полистал немного, нашел нужное место, ткнул в него пальцем.

– Вот.

Со страницы на Бурова смотрела увеличенная копия мумии-уродца. Точно такая же голова, черты один в один. Лапы похожие, только мощнее, и когти больше. А еще… Ее фигура здорово напоминала силуэт, который старлей видел в квартире Чернова.

«Неужели это все реально? Какие духи, какие боги, елки-палки».

– Кто она? Ваша богиня?

Нойда улыбнулся, бросил книжку на стол.

– Нет. Это дух. Саамы верят, что они живут на земле вместе с нами: в воде и почве, в воздухе и в лесу. Много их, и у всех своя роль. Есть и боги: Пейве-солнце, Торден-громовержец, Сторюнкар – повелитель всего живого. Но Луот-хозик – дух. Ее зовут Оленьей хозяйкой. Олени всегда были очень важны для саамов, без них мы бы не жили, а потому и Луот-хозик почитали пуще всех других.

Буров потер пальцами виски. Оленья хозяйка… Это она устроила кровавую бойню? Дух оленеводства?

– Вижу, что не просто так вы пришли ко мне, – продолжил Яков тихим голосом. – Чую, что беда случилась, и она тому причина.

Старлей не знал, что на это ответить. Сил хватило лишь на согласный кивок.

– Да… Я так и думал. – Нойда задумчиво подпер подбородок ладонью. – Это сейчас у вас?

Яков указал на фото. Буров опять кивнул.

– Понятно. Луот-хозик – не злой дух. Но духи и вовсе не бывают целиком злыми или добрыми. Они живут так, как удобно им. Просто иногда мы для них тоже полезны. Луот-хозик присматривала за стадами, пока ей приносили