Само следственное управление представляло собой трехэтажную башню с закругленными углами и массивным крыльцом. С трех сторон ее окружали стены и надворные постройки — конюшня, склады, дровяной сарай, — так что место это напоминало средневековый замок. Колодец двора, вытоптанный тысячами ног, всегда был в тени. Свет падал внутрь только в полдень, да и то если были распахнуты ворота.

Сейчас был как раз день. Ворота только-только отворились. Когда Агния подошла к ним, в арку въезжала карета начальника управления. Внезапно решившись, Агния бросилась к карете.

— Господин следователь!

Стоявшие на часах констебли, до этого застывшие навытяжку с выпученными от служебного рвения глазами, мигом ожили и схватили ее за локти, оттаскивая в сторону. Понимая, что шансов мало, Агния закричала:

— Господин следователь, я пришла, чтобы сделать заявление!

Карета проехала было дальше, но изнутри послышался окрик, и экипаж остановился. Шторка приоткрылась, явив бледное от недостатка света недовольное лицо пожилого мужчины.

— Что еще?

Державшие Агнию руки разжались, и она бросилась к дверце кареты.

— Заявление!

— Убийство? Ограбление? Нападение?

— Убийство! Моего мужа убили, а на меня саму напали!

— Вот как? — Выражение лица стало чуть более оживленным. — А где труп?

— Чей? — не поняла Агния.

— Труп вашего мужа? Нужно предъявить доказательство его убийства!

— Но, — молодая женщина огляделась, — он на кладбище!

— Что?

— Мой муж, господин следователь…

— Господин главный следователь, — скривившись, как от зубной боли, промолвил собеседник. — Главный следователь, прошу запомнить!

— Хорошо… Какая я глупая! Простите! Я так волнуюсь! — Агния тихо улыбнулась. — Понимаете, мой муж умер три месяца назад и…

— Три месяца? Что вы мне голову морочите? — Бледное лицо главного следователя постепенно стало краснеть. — У меня и так работы полно, а вы еще глупости болтаете! Проезжай!

Карета тронулась, спеша вкатиться во двор. Агния, опасаясь, что сейчас ее прогонят, ухватилась за ручку двери, побежала рядом, задыхаясь от волнения.

— Это не глупости, господин главный следователь! — закричала она. — Я убеждена, что моего мужа убили, потому что у меня есть доказательства!

Споткнувшись обо что-то, она чуть не упала и, чтобы не попасть под колеса, выпустила ручку двери. Проехав еще немного, карета остановилась, и сразу несколько человек и нелюдей бросились к вышедшему из нее рыхлому мужчине, страдающему одышкой. Темно-коричневый камзол его, черные штаны и башмаки с простыми пряжками, а также темно-фиолетовая шляпа и такого же цвета плащ контрастировали с цветом его лица, отчего оно казалось еще бледнее. Он не глядя вынул из протянутых рук разносчиков-сатиров запечатанные депеши, кивнул двум-трем людям и ступил на крыльцо. Агния поспешила присоединиться к сопровождающей мужчину толпе.

— Господин главный следователь, а как же…

— Ждите, — не оборачиваясь, бросил он.

Карета укатила к сараю, где возница выпряг из нее лошадей. Большая часть встречавших разошлась по своим делам. Осталось всего несколько человек, в том числе и Агния. «Такие же просители, как и я», — догадалась молодая женщина.

Здесь было мрачно, сыро, неуютно. На ожидавших не обращали никакого внимания, служащие, стражники, констебли сновали по своим делам. Агния озиралась по сторонам, прикидывая, что она скажет главному следователю.

— Проходите!

Просители толпой поспешили на крыльцо.

Внутри полутемной передней Агния растерялась, не зная, куда идти. Наверх, на второй этаж, вела широкая лестница, куда уверенно, как к себе домой, устремилась большая часть народа. Двое скрылись за боковыми дверями, предварительно назвав чьи-то имена. А куда идти ей? Наверное, наверх?

— Сюда, сударыня! — Дежуривший внизу констебль указал ей на еще одну дверь. Расположенная за лестницей, в полутьме, она не была заметна при беглом осмотре.

Внутри было словно еще мрачнее, хотя два зарешеченных окна давали достаточно света. Широкий стол, две лавки вдоль стен поближе к входу, вешалка для плаща, шкаф, больше похожий на поставленный на попа сундук. Проводивший ее констебль остался стоять у порога, жестом указав на следователя-рогача, перебиравшего за столом какие-то бумаги.

Агния впервые видела рогача так близко и растерялась уже окончательно. Она-то думала, что ей придется разговаривать с человеком — пусть не с самим главным следователем, но с кем-то из его помощников! — а к общению с представителями этого вида ее не готовили. Нет, сами по себе рогачи не были такими уж диковинными существами — из-за своей недюжинной физической силы они часто подрабатывали грузчиками, носильщиками, строителями. Многие люди считали рогачей подвидом троллей, отличавшимися от родичей тем, что спокойно выносили дневной свет и могли разговаривать. Но чтобы рогач стал следователем? Нет, это какая-то ошибка! Не может представитель нечеловеческой расы, внешне похожий на вставшего на задние ноги оленя, заниматься расследованием преступлений! Наверное, он просто подсобный рабочий, который шутки ради присел за чужой стол, и сейчас сюда придет настоящий хозяин кабинета. А констебль не уходит как раз потому, что должен охранять человека от нелюдя.

Подумав об этом, Агния успокоилась и уже с любопытством принялась рассматривать чуть вытянутое лицо рогача с длинным горбатым носом и раскосыми лиловыми глазами, его широкие плечи и торс, покрытые рыжевато-бурой волнистой шерстью, благодаря чему нелюдь не нуждался в рубашке. Мощные мускулистые руки с четырьмя пальцами, оканчивающимися небольшими копытцами. Задние ноги и хвост под столом не были видны, и Агнии вдруг стало интересно — а носит ли он штаны или так и ходит, не стесняясь? Хотя последнее маловероятно, ведь одним из условий проживания нелюдей в человеческих городах является обязательное ношение ими одежды.

Рога у него были шикарные. Ветвистые, словно у оленя, с пятью кончиками каждый. Агния задалась вопросом, не сбрасывают ли рогачи свои рога каждый год, как олени? Наверное, тяжело постоянно носить на голове такую громадину?

— Ну? И что вы хотели?

Агния вздрогнула. Голос у рогача оказался низкий, гулкий, одновременно звучный и хриплый. Словно бык проревел. Она растерянно заморгала:

— Я… хотела сделать заявление…

— Так делайте. Мне сообщили, что речь идет об убийстве вашего мужа?

— Да, но… А вы разве следователь?

Лиловые глаза сузились еще больше, превратившись в две щелки-прорези, и стали наливаться кровью.

— А вы считаете, что представитель моего народа не имеет права занимать этот пост? Что мы можем только камни на стройке таскать да уголь в вагоны грузить? И больше ни на что не способны?