Позиции первого и второго пальцев

Впервые я попробовал алкоголь в 14 лет, в канун 9 Мая. Мы с другом где-то раздобыли бутылку водки, сока и чего-то заесть, чтобы от нас не пахло, когда вернемся домой.

То первое ощущение от выпитого до сих пор помню. Возникло чувство веселости и понимания чего-то такого, что раньше казалось простым, обыденным, а теперь стало каким-то особенным, имеющим смысл. Поэтому мы тогда стали рассуждать о войне, выпили за павших и т. д. В общем все как у взрослых. Потом я встал, точнее, попытался встать… Меня зашатало. Это нас страшно развеселило. И мы стали ходить по прямой с закрытыми глазами. Так мы пытались определить, пьяны мы или нет. Все это сопровождалось хохотом и всякими бранными словечками. Не помню, допили мы до конца эту поллитровку или нет, но в какой-то момент, открыв глаза, я понял, что меня кидает из стороны в сторону. Настоящий “вертолет”. Меня стало рвать без остановки. Наверное, я выпил больше моего друга, так как он бегал для меня за водой. Когда мне немного полегчало, друг сказал, что идет домой. Я же решил еще остаться и поспать. Проснувшись, я подумал: “Что за гадость эта водка. На фиг она мне, если после нее так полощет. Больше никогда не буду пить”. Зайдя к другу, я умылся, чего-то там съел и, шатаясь, пошел домой.

Скандала дома не было. Мать, правда, всплеснула руками, заахала и стала требовать, чтобы я рассказал, с кем пил. Я молчал, боясь выдать друга и из-за чувства стыда. Тогда она сказала, что вот сейчас придет с работы отец и разберется со мной. Но он сам в преддверии Дня Победы пришел в подпитии, а потому просто сказал, чтобы я шел спать, а обо всем остальном мы поговорим завтра.

Утром я проснулся с пересохшим ртом и страхом перед разборкой с отцом. Но был праздник – 9 Мая. Отец у меня – летчик-фронтовик. Он уже был одет в парадную форму, весь увешан медалями и готовился идти на парад. Поэтому только поглядел на меня, покачал головой, а потом достал из холодильника бутылку холодного кефира и коротко сказал: “Попей, легче будет”.

После этого он меня, правда, еще некоторое время подкалывал, называя алкашом. Лучше бы просто отругал – не так было бы стыдно. Но потом со временем все забылось. Да, в этот же день, 9 Мая, я торжественно пообещал маме, что пить никогда не буду.

Но не пил я только до 17 лет. Причем второй опыт знакомства с зеленым змием также закончился для меня печально. Но правильного вывода для себя я все равно не сделал.

В этот раз была уже не водка, а домашнее вино второго брожения с добавлением сахара из винограда сорта “Лидия”. Почему все это помню? В это время я уже стал курсантом авиационного училища. Наша группа из восьми человек была в лагере. Впервые предстояло прыгать с парашютом. Прыгали на рассвете, пока не начались термики. Красота неописуемая: пашни, лесополосы, всходы озими, восходящее солнце. Шесть минут под куполом пролетели мухой. В месте приземления – трава по колено. Но все ощущения не перескажешь! К сожалению, в первый раз выполняют по одному прыжку в день. Но ведь впереди были еще два дня и два подъема в небо. К несчастью, вечером кто-то предложил это отметить.

Все согласились. “Гонцы” сбегали в соседнюю деревню и купили трехлитровую банку домашнего вина. Вот это домашнее вино мы все – восемь человек, кто прыгнул в первый раз, – и выпили.

Особого удовольствия я не испытал. Помню, что оно было сладковатым на вкус. И, в отличие от водки, сильно в голову не ударило.

Выпили мы тогда быстро, по-военному и сразу улеглись спать. Не борзели – завтра прыгать. И все же поплатились.

Почему-то именно в нашу палатку пришел спать инструктор. Палатка десятиместная, а нас в ней было восемь человек – тех, кто вино попробовал. Это я сейчас знаю, что такое “выхлоп”, а тогда… Утром нас отстранили от прыжков, разборок не устраивали, но два дня, пока все прыгали, мы косили траву на летном поле.

Пережив еще раз отрицательный опыт употребления спиртного, я все же немного чему-то научился. Во всяком случае, до своей свадьбы в 1978 году я больше не экспериментировал. На свадьбе тоже только чуть-чуть пригубил. Такой же дозой отметил последовавшие после этого праздники – 7 ноября,

Новый (1979-й) год, 8 Марта и, наконец, выпуск из училища. Все это время вел себя чин чинарем. Потом уже, через год, перед самой отправкой на службу в Афган, заехал домой. Там встретился со школьными друзьями. Начали тогда с водки, а закончили самогоном. От одноклассников решил не отставать. Все-таки офицер уже, на войну уезжаю. Поэтому выпил много и под конец встречи сильно опьянел. Но домой добрался сам. В избу заходить не стал, лег спать в саду у любимой черешни. Она только начала желтеть и была слегка сладкой…

Служить довелось в элитной авиачасти. С этого времени стал выпивать регулярно, почти каждый день или, вернее, после каждого возвращения с боевого задания…

Итак, разберемся, как у меня проходил рост толерантности.

Во время первого опыта, в 14 лет, я выпил не более 200 граммов водки. После этого опьянел, и мне на следующий день было очень плохо.

Второй раз, через три года, в летнем лагере во время парашютных прыжков на мою долю пришлось около 400 граммов домашнего вина. Но чувствовал себя наутро “огурцом”, если бы не злость на себя из-за того, что от прыжков отстранили. В переводе на водку это, как и в первый раз, где-то граммов 200.

1980 год – перед отъездом в Афган – первое серьезное опьянение.

На мою долю пришлось тогда граммов 250 водки да столько же самогона. Но с похмелья не болел. Просто наутро была разбитость в теле и жажда мучила.

1980 год, декабрь – первая боевая потеря в моей части: похороны друга-сослуживца. Выпил тогда залпом 500 граммов водки. Опьянения не было, не тот случай.

1982 год, октябрь – привез груз200 на борту в Ленинград. Одного из наших“ дедов ”, замкомандира части. Похороны, установка обелиска.

Почти три бутылки, около 1500 граммов водки. Уснул тут же, в сто – ройке, на кладбище. К вечеру проснулся, похмелился остатками, а на следующее утро прошел медконтроль и улетел обратно в часть.

Таким образом, получается, что моя толерантность к водке за десять лет выросла в 7,5 раза (1500:200 = 7,5).

В настоящее время доза редко превышает 1,5 бутылки, то есть 750 граммов в день. Но теперь я уже все чаще “западаю” на 2–3 дня подряд.

Позиция третьего пальца

Со времен Афгана и вплоть до прочтения Вашей книги считал нормой столько, сколько не мешает самостоятельно добраться домой, а на следующее утро выйти на службу, чтобы руки не тряслись. Всегда в таком случае считал для себя делом чести нормально весь день отработать. Но при этом никогда не считал за великий грех “поправиться” вечером после службы. Однако всякий раз, когда в последние годы стал “западать” на 2–3 дня, считал, что выпил больше нормы.