Впрочем, откинувшись на спинку сиденья и закрыв глаза, она пожалела, что их разговор прервался. Оставалось одно — украдкой поглядывать на него, восхищаясь, как и прежде, точностью и выверенностью его движений. Физически эти шесть лет совершенно не изменили его. Он все так же сильно излучал чувственную энергию, как в те времена, когда ей было восемнадцать. Даже его одежда — кремовая шерстяная рубашка, желтовато-зеленые вельветовые джинсы — напоминала ей прежние дни.

Неожиданно он затормозил, и, хотя Джейми была пристегнута ремнем безопасности, она автоматически выбросила вперед руки. Шок от ощущения мускулистой упругости его бедра, в которое уткнулись пальцы, заставил ее содрогнуться, ибо она сразу же вспомнила и узнала жар его плоти и твердость мышц под тканью джинсов.

— Ты так резко затормозил, — сдавленно проговорила она, — мне показалось, что меня уносит вперед.

Ощущение его плоти под пальцами так глубоко впечаталось в ее чувственную память, что сознание Джейми наполнилось образами былого счастья. Она испытала нечто близкое к потрясению, осознав, как отчаянно жаждет прикоснуться к его сильному мужественному телу.

— С тобой все в порядке? — Его голос прозвучал почти грубо. — Ты побелела как мел.

— Испугалась.

— Чего? Того, что случайно прикоснулась ко мне? — насмешливо спросил Джейк. — Что-то не верится… Тебе уже не восемнадцать, хотя и теперь…

Голос его пресекся, и атмосфера в машине сразу же стала невыносимо напряженной.

— Ох, да при чем тут это! Просто ты слишком резко затормозил. Но в одном, Джейк, ты определенно не изменился. Все еще думаешь, что весь мир вращается вокруг тебя.

— Твой мир когда-то вращался вокруг меня.

Слова упали в плотное молчание, Джейми оцепенела. Разве могла она возразить? Сказанное им слишком правдиво.

— В душе, Джейми, ты вовсе не женщина карьеры, — продолжал он сухо. — Тебе нужен муж, дети.

— К чему ты все это говоришь? Я и без того не сомневаюсь в твоей убежденности, что место женщины на кухне.

— Не обязательно. Некоторым женщинам необходимо работать с полной нагрузкой, поскольку у них существуют финансовые трудности. Но тебе… Я не шовинист, Джейми, как ты, видимо, думаешь. Просто хочу сказать, что ты не из тех женщин, которые созданы для карьеры. Ты становишься слишком беспокойной, и это заметно. К тому же не обладаешь бетонным здоровьем, ты возбудима и хрупка, надолго тебя не хватит.

Джейми не возразила, ведь он опять сказал сущую правду. Крайне расстроенная, она отвернулась и закрыла глаза, позволив мягким покачиваниям автомобиля убаюкать ее.

Проснулась она от внезапного ощущения потери скорости, сознание прояснилось не сразу, тело затекло от долгой неподвижности, а, когда она открыла глаза, вокруг не было ни огонька.

— Почему мы стоим?

Джейк отстегнул свой ремень безопасности и потянулся, чтобы отстегнуть ее, но она испуганно отпрянула.

— Ты настороженна, как заблудившаяся кошка, — сардонически заметил он. — Удивляюсь, с чего бы это?

— Где мы?

— Примерно милях в десяти от дому.

— Тогда почему мы остановились?

— Потому что я должен дать тебе вот это.

Одной рукой он слегка сжал ее левое запястье, а другой вытащил из кармана маленькую коробочку. Когда он открыл ее, у Джейми перехватило дыхание — она увидела морозное сияние бриллиантов. Это было то самое кольцо, она сразу узнала его. Они вместе выбирали его в Йорке, незадолго до ее восемнадцатилетия.

Она перевела взгляд с кольца на его лицо, но на нем, наполовину погруженном в тень, ничего нельзя было прочесть. Ее охватило лихорадочное напряжение.

— Какого черта, Джейк?.. Что ты делаешь?

А он, будто не слыша ее, чуть ли не насильно надел кольцо на палец, предназначенный для обручального кольца, и ей показалось, что кожа съежилась под холодком золота.

— Разве не понятно, что я делаю? — насмешливо спросил он, глядя на нее в упор. Выражение непреклонной решимости в его глазах бросило ее в дрожь.

— Что за игры ты опять затеваешь?

Джейми, едва смея дышать, облизнула пересохшие губы.

— Я ведь не для себя стараюсь. Просто мой отец больной человек, он хочет видеть меня женатым, хочет внука. И разве не тебя должен он благодарить, что все мои браки расстраиваются?

— Ты… ты имеешь в виду Аманду?

Она чувствовала непонятную слабость, кожа под его пальцами, все еще сжимающими ее запястье, горела огнем. Он рассеянно шарил большим пальцем, будто разыскивая пульс. Но при упоминании Аманды сразу выпустил ее руку, устремив на нее хмурый и резкий взгляд.

— Аманда? Да, и Аманда тоже. Вот уже второй раз, Джейми, ты лишаешь меня невесты. Третьего случая я ждать не намерен.

После этих слов наступило тягостное молчание. Наконец она решилась взглянуть на него, забыв про только что терзавший ее страх и желая убедиться, что перед ней не сумасшедший.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что намерен жениться на мне?

— Ох, Джейми, ну что же мне остается? Мой отец умирает, — грубо напомнил он ей. — У меня нет времени еще на одну попытку.

— Ты просто спятил!

Она действительно была потрясена до глубины души. А Джейк лишь усмехался.

— Не думаю, что твоя мать или Марк будут того же мнения.

Она всмотрелась в его лицо, надеясь найти там признаки того, что это заранее подготовленная, но весьма неумная шутка, но не видела ничего, кроме твердой решимости.

— Дудки! — вызывающе сказала она. — Ты не заставишь меня, Джейк.

— Ну, насильно к алтарю я тебя не потащу. Но ведь существуют и другие способы.

Она почувствовала, что он хочет прикоснуться к ней, и резко отпрянула к окошку, тело ее сковало испугом и страхом.

— Почему я? — нервно прошептала она, когда он все же схватил ее за плечи и привлек к себе.

— Потому что Марк тебя любит, потому что ты здесь, и еще потому что потому!

Его рот дико впился в ее губы, и она, боясь выдать, как ей хочется ответить на его поцелуй, стиснула зубы. Тогда он оставил попытку поцеловать ее, причем так резко, что она испытала глухую боль отчаяния. Но не успела она перевести дух, как руки его опустились и, поддев край свитера, потащили его наверх. Она попыталась оттолкнуть его, но было поздно, он уже добрался до ее спины и торопливо расстегивал застежку бюстгальтера.

Гнев и желание сошлись в ней, создав реальную угрозу полной потери самоконтроля. Нет, она не должна позволять ему этого. Нельзя допустить, чтобы он увидел, как легко ему возбудить в ней жажду наслаждения. Она умудрилась освободить одну руку и, сжав ее в кулак, изо всей силы ударила его в грудь.

Но он уже добрался жадным ртом до ее груди. Прикосновение его губ к ее телу возбудило в ней какой-то языческий восторг. Ее пальцы ослабли, дыхание стало прерывистым. Как много ночей в те годы, что они провели врозь, она вспоминала его ласки… Нет, не совсем такие, как сейчас. Прежде он всегда был очень нежен с ней, а теперь… Теперь в его движениях появилась пылкая неистовость, породившая у нее новые, не менее прекрасные ощущения, и тело, помимо ее воли, отозвалось на его прикосновения, соски ее набухли и отвердели во влажном тепле его рта.