Эта мысль была скорее неприятна молодому человеку. Гордость его была задета еще раньше, и теперь, когда он глядел на дом в конце величественной аллеи, его охватило предчувствие, что впереди можно ждать лишь еще больших унижений.

- Скажи мне, Квеши, - обратился он к мальчугану после минутного тягостного раздумья, - тебе сам хозяин велел привести меня сюда?

- Хозяин не говорил с Квеши, господин. С Квеши говорил управляющий.

- Что же именно он велел тебе сделать? Повтори как можно точнее. А я постараюсь в ближайшее же время отблагодарить тебя.

- Слушаю, господин. Я расскажу все, как было. «Квеши, - говорит он мне, ступай на большой корабль, там ты увидишь молодого господина. Забирай его багаж, клади в фургон, а его самого сажай на Коко, - так зовут коня, - и пусть господин едет прямо к моему дому». Вот как сказал управляющий.

- К его дому? Может, он сказал - к хозяйскому дому?

- Нет-нет, господин. Надо ехать к дому управляющего... Вон как раз и дорога к нему. Вот туда, туда!

Квеши указал на тропу, ответвляющуюся от главной аллеи, - она уходила к боковому хребту и терялась где-то в гуще леса.

Герберт придержал лошадь и в изумлении посмотрел на своего чернокожего проводника.

- Туда, господин, туда! - повторял Квеши. - Вон дымок над теми высокими деревьями. Это и есть дом управляющего.

- Но к чему мне дом управляющего?

- Мы должны туда ехать, господин.

- Почему «мы»? Ты должен ехать.

- Мы оба, господин, и Коко тоже.

- Ты в своем уме, черномазый чертенок?

- Квеши только выполняет приказание, господии. Так ему велели.

- Слушай, мальчуган, ты что-то напутал.... Мне надо к самому хозяину. Это поместье моего дяди - понимаешь?

- Нет, господин, Квеши ничего не напутал. Управляющий сказал - не везти молодого господина в большой дом, а везти в его дом. Это чистая правда, господин.

Получив такой категорический ответ, молодой англичанин некоторое время стоял, не двигаясь с места. Он был потрясен. Грудь его высоко вздымалась, он еле сдерживал бушевавшие в нем чувства. Но тут Квеши схватил коня под уздцы и повел было его к боковой тропе...

- Нет! - воскликнул Герберт гневно. - Пусти, слышишь? Не то отведаешь хлыста! Вот моя дорога!

Вырвав повод из рук Квеши и сильно хлестнув коня, Герберт галопом поскакал прямо к «большому дому».

Ландо, в котором сидел мистер Монтегю Смизи, подъехало к дому за час до того, как Герберт Воган на своем жалком скакуне и в сопровождении Квеши добрался до ворот усадьбы. Мистер Смизи прибыл в половине четвертого, а в доме обедали ровно в четыре. Оставалось всего полчаса на то, чтобы лакей мистера Смизи успел распаковать вместительные сундуки и чемоданы своего хозяина и переодеть его к обеду.

Мистеру Вогану хотелось, чтобы Кэт и мистер Смизи при первой встрече произвели друг на друга как можно более выгодное впечатление. Он был достаточно умудрен жизненным опытом и знал, насколько это важно. Поэтому он оттянул знакомство молодых людей вплоть до обеда, когда оба они должны были появиться к столу в парадных костюмах. Что касается дочери, то здесь расчет мистера Вогана удался вполне: она явилась поистине в полном блеске, свежая и яркая, как цветок, алеющий в ее волосах. Элегантный туалет еще больше оттенял ее красоту.

Сердце лондонского щеголя дрогнуло - может быть, впервые в жизни - от чувства искреннего восхищения. Даже не отличавшийся особой наблюдательностью Лофтус Воган и тот заметил, что творилось в душе мистера Смизи. Но долго ли может цвести цветок любви на столь неподходящей почве? Чтобы ответить на подобный вопрос, потребовался бы более тонкий психолог, чем Лофтус Воган.

Плантатор мысленно поздравил себя с успехом. Сомневаться не приходилось: Смизи был сражен. Но если бы мистер Воган поинтересовался, насколько это впечатление взаимно, он был бы разочарован. Холодность или, во всяком случае, полное равнодушие Кэт было столь же явным, как восхищение мистера Смизи.

Надо заметить, что уже при церемонии знакомства столичного франта постигла весьма досадная неудача. В тот решающий момент, когда его представляли молодой хозяйке дома, с ним случился досадный конфуз. Мистер Воган сделал тактическую ошибку, допустив, чтобы церемония знакомства состоялась в зале. Паркет был скользкий, как лед. Последствия были неизбежны. Едва галантный мистер Смизи собрался принять грациознейшую позу, как немедленно растянулся на полу у ног той, кому намеревался всего-навсего отвесить поклон. Это была катастрофа. Теперь у него не оставалось ни малейшего шанса завоевать сердце Кэт Воган. Тысячи доказательств ловкости, тысячи героических поступков уже не помогли бы ему после рокового падения. Положение его было безнадежным.

Мистер Смизи, однако, был настолько самоуверен, что не обнаружил заметного смущения по поводу такого, на его взгляд, пустяка. Лакей поднял его на ноги в одно мгновение. Издав громкое «ха-ха-ха!» и заметив, что пол «дьявольски скользкий», мистер Смизи, осторожно ступая, добрался до стула и прочно на него уселся. Столичному жителю не в диковинку были пышные обеды, но все же роскошное пиршество, которое устроил мистер Воган, не могло не вызвать у него удивления. В те времена, когда дела ямайских плантаторов процветали, их обеды поистине заслуживали названия пиров. Черепаховый суп считался самым обычным кушаньем. Стол бывал заставлен всевозможными лакомыми блюдами. И пили за столом не какой-нибудь портвейн или херес, а старую мадеру, шампанское, кларет и искрящийся рейнвейн. Вина подавались в больших графинах и в таком изобилии, словно обыкновенное пиво.

То были неплохие времена для вест-индских плантаторов, дни пиров и разгула, когда у белых рабовладельцев еще не отняли черную опору их богатства и роскоши.

Таким превосходным обедом в добром старом стиле и угощал Лофтус Воган гостя из Англии. По паркету бесшумно скользили десятки черных слуг. Они двигались из зала и в зал непрерывным потоком, принося и унося блюда, тарелки, винные графины в серебряных ведерках с холодной водой. За креслами обедавших стояли темнокожие рабыни с опахалами из павлиньих перьев. Монтегю Смизи был в восторге. Даже в любезной его сердцу столице не доводилось ему присутствовать на таком роскошном обеде.

- Шикарно! Нет, честное слово, шикарно! Обед просто царский! - то и дело разражался он комплиментами по адресу хозяина.

После множества изысканных, ароматных кушаний на стол был подан десерт. Здесь было представлено все, что дарит щедрый юг, как если бы Помона[11]опрокинула на стол свой золотой рог изобилия. Со стола удалили скатерть и на его блестящую, полированную поверхность поставили сверкающие хрустальные графины. Вина были превосходны. Лофтус Воган успел уже изрядно выпить в честь дорогого гостя. Он был в самом безоблачном настроении.