депутации, встречавшей Цесаревича в Угличе, потому что он был предводителем ярославского губернского дворянства.

И когда недалеко от села Кабаново пароход остановился, то высоких гостей на берегу уже ожидали экипажи для поездки в Кучино!

Недальняя живописная дорога всех порадовала и картинами богатырского соснового бора, и хорошо обжитой долинкой тихой полевой речки, и провинциальным уютом старого барского парка, встречавшего гостей. Здесь всё хранило приметы вековечного уклада сельской помещичьей жизни и в то же время ясно говорило о глубокой культурности древнего дворянского рода. Гостям всё было интересно, это были встречи с русским провинциальным прошлым и настоящим, а главной, конечно, была встреча с милой для их памяти старенькой царской наставницей.

Осмотр усадьбы, её фамильных древностей, праздничный обед, воспоминания о детских годах великих князей, о событиях и спутниках их тогдашней жизни – всё это наполнило тот необыкновенный день на мышкинской земле. И документы волжского путешествия особо отмечают его очень трогательной фразой о том, что старушка-наставница была сердечно рада удивительной встрече и благодарной внимательности своих царственных питомцев. Право, уж не самый ли это был сердечный момент всего волжского путешествия Государя Наследника?

Но и пребывание в городе Мышкине тоже обещало встречу, способную пробудить воспоминания далеких детских лет. Ведь в Мышкине их ждала встреча с одним из товарищей раннего детства, а теперь мышкинским дворянским предводителем, руководителем мышкинских земцев Фёдором Константиновичем Опочининым.

Приезд Цесаревича в Мышкин неоднократно отражался в разного рода публикациях. Эти тексты достаточно кратки, но содержательны, они упоминают и о встрече царственных гостей, и о молебне в Успенском соборе, и о праздничном обеде в доме Т. B. Чистова, и об общем сожалении, что во всех этих событиях не мог участвовать всеми уважаемый предводитель дворянства Ф. К. Опочинин, который «был отчаянно болен». Его встречу с товарищами детских лет совершенно не допустило глубокое обострение болезни, которая и унесла в могилу этого замечательного человека.

Но, в целом, впечатление о Мышкине у его высоких гостей осталось приятным и благожелательным, а князь Мещерский обращается к этим воспоминаниям в письме из своего второго приезда в Мышкин. О. Б. Карсаков в своём исследовании о круге друзей и добрых знакомых Ф. И. Тютчева тонко подмечает ряд деталей княжеских писем, в которых ясно звучит весьма положительная оценка мышкинской купеческой жизни (особенно в сравнении с бытом купечества других посещенных им городов). Эти письма сохранили и приятственное воспоминание князя о первой встрече с Т. В. Чистовым, и его напоминание Наследнику о тёплой непринуждённой обстановке того общения.

…Припомним, что Мещерский, исполняя обязанности чиновника по особым поручениям Министерства внутренних дел, свои поездки в Провинцию во многом посвящал изучению того, как преображается русская жизнь после реализации Великих Реформ, какие хорошие новшества начинают заявлять о себе в городском хозяйстве, в жизни местного общества, в купеческом и крестьянском быте и хозяйствовании.

Этим наблюдениям и выводам посвящены и письма Владимира Петровича из города Мышкина и Мышкинского уезда. И если местная земская жизнь, по его мнению, в административной деятельности на селе ещё не проявила себя достаточно положительно, то город и его управление оставили у гостя самые лучшие впечатления. Мы полагаем, что таковые же впечатления сложились и Государя Наследника как от своего собственного посещения Мышкина, так и от писем друга, «серого кардинала» его царствования.

Усадебные люди

Если вглядываться в историю любой старинной дворянской усадьбы, то перед твоим мысленным взором возникнет отнюдь не перечень дат и событий, а скорей поток сюжетов, бледно сияющее шествие манящих далеких образов

В. Гречухин

…Размышляя о веке Александра III, мы часто обращаемся к окружению Императора-Миротворца, к его друзьям и соратникам, а это окружение, конечно, было в основном дворянским. И его нравы, традиции, привычки, как и вся культура, так ярко расцветшая в XIX веке, пришли из мира русской усадебной жизни. Просвещенный русский дворянин XIX столетия – это своеобразный Усадебный Человек.

Таких людей не было в русском средневековье, нет и сейчас. Их создала и сформировала усадебная жизнь, обретшая свой исток в конце XVIII и оборвавшаяся в начале XX века. Люди, её создавшие, являли собой особый тип, неких русских европейцев, чья содержательная суть имела как бы два истока – Русь и Европу.

Мы полагаем, что наиболее органично два этих начала слились и сроднились воедино именно в век Александра III, Царя-Славянофила. И, может быть, нам стоит попытаться проследить и эти начала, и это развитие, и это слияние на примере какой-то одной достойной дворянской фамилии?

Может быть, в её истории, словно в неспешном историческом кинофильме, мы увидим все периоды созревания Усадебных Людей, начав от едва не сказочных средневековых лет? И, может быть, череда этих образов приведёт нас ко временам императора, желавшего на основе двух выше названных начал построить особую самодостаточную русскую цивилизацию?

Мы подумали о том, что ежели весь первый раздел нашей книги во многом посвящён местнокраеведческим событиям, то, очевидно, уместным будет взять для рассмотрения одну из здешних мышкинских дворянских фамилий. И мы внимательней, чем прежде, обратились к роду дворян Опочининых.

Годы начальные. Это мы с уважением сказали о XV веке, в котором Опочинины видели и знали свои начала.

Где-то там, либо немного поздней, они помнили своего родоначальника Семёна, от которого и пошла уже твёрже знаемая родовая линия. И она усматривалась именно у нас, в Ярославии, в угличском верхневолжье (Мышкинского-то уезда ещё не было…). Например, в 1665 году мы видим краткие сведения об отставном служивом человеке «из детей боярских Малюте Обрамове, сыне Опочинине». Видать, он много служил царю, потому что в тогдашних бумагах упомянуто о нём, что он «стар и увечен глазами».

Но, несмотря на свои старость и «увечность», он много счастливей своего родственника Тимофея, «сына Опочинина», который «убит на службе в 1659 году! И тот и другой – наши земляки, их владения с 1629 года находились в Кацком и Елецком станах, то есть в последующем Мышкинском уезде. Их потомки Даниил, Степан, Василий, Родион, Никифор, Алексей – все «испомещены» именно здесь, им принадлежало село Кузьмадемьянское (что в нынешнем Глотовском лесу) и в разных местах находившиеся пустоши.

«Разносортица» чиновная. В XVII и XVIII столетиях Опочининых уже много, это семейство уже обозначило свои родственные линии, и обозначилось множеством служб, должностей, званий. Каких только должностей и чинов ни имели тогда Опочинины… Но все начинали с самых скромных и низших и все они – военные люди.

Сурово начиналась у них служба военная. Вот Родион Опочинин – это просто «драгун», Василий – «солдат», такое же