5

Ортогональность, знак духа

Четвертого января мы говорили об этом с моим большим другом Эли Фором [35]: «Увы, как же мы заблуждаемся! Прямая, прямой угол, признаки смысла, порядка, мастерства считаются грубыми первобытными проявлениями. Нам презрительно бросают: „Американец!“

Этот знак, „плюс“, +, то есть одна прямая, пересекающая другую прямую, образуя четыре прямых угла, сам по себе являет акт человеческого сознания. Это знак, который мы изображаем инстинктивно, графический символ человеческого духа: создатель порядка».

Это графическое изображение, которому – каким интуитивным путем? – был дан смысл большего, положительного, прибавления, приобретения. Знак-созидатель.

6

Небоскребы Нью-Йорка слишком маленькие!

Вечером в день моего приезда в Нью-Йорк газета New York Herald под моей высвеченной магниевой вспышкой, а потому карикатурно-контрастной фотографией поместила набранный крупными буквами текст:

Finds American skyscrapers much too small

Skyscrapers not big enough

Says Le Corbusier at first sight

Thinks they should be huge and a lot farther apart.

Небоскребы очень маленькие

Небоскребы недостаточно большие,

С ходу заявляет Ле Корбюзье.

Он думает, что они должны быть огромными и

На большом расстоянии один от другого.

В два часа дня я высадился с борта «Нормандии»; а в четыре в MoMA меня посреди выставки Фернана Леже плотным кольцом обступили журналисты.

Основной вопрос, который задают всякому только что прибывшему путешественнику:

– Что вы думаете о Нью-Йорке?

Я холодно ответил:

– Небоскребы слишком маленькие.

Высказался, как говорится.

Мои собеседники аж задохнулись! Тем хуже! Суждение ясное, а подтверждающих доказательств довольно – целые улицы, полная градостроительная катастрофа.

Небоскреб – это не эгретка на голове города. Они сделали его таким, и оказались не правы. Эгретка только навредила городу. Небоскреб – это орудие. Великолепное орудие для сосредоточения населения, разгрузки почвы, сортировки, внутренней результативности; чудесный источник улучшения условий труда, производитель экономии, а потому распределитель богатства.

Но небоскреб-эгретка, размноженный на территории Манхэттена, подорвал уважение к опыту. Нью-йоркские постройки навредили разумному небоскребу, названному мною «картезианским» («Plans», Revue Internationale, Paris, 1931 [36]).

Поясним понятие картезианского небоскреба:

а) Во-первых, он осуществим – благодаря смелым современным технологиям: стальным несущим конструкциям; подъемным механизмам; технике звукоизоляции; потрясающему усовершенствованию электрического освещения; созданию систем правильного воздуха, кондиционированного воздуха; доказанному коэффициенту полезного действия лифтов и так далее.

b) Небоскреб легко достигает трехсот метров в высоту. Интуиция подсказывает мне согласиться на шестьдесят этажей, то есть двести двадцать метров – такой размер представляется мне верным [37].

с) Небоскреб – это отвесная вертикаль, по всем правилам, снизу доверху, без усечений и углублений – в противоположность небоскребам Нью-Йорка, доведенным до бессмысленности никуда не годными романтическими муниципальными постановлениями.

d) Небоскреб – это батарея света; то есть ни один офис не может быть лишен дневного освещения. Следовательно, он должен иметь конфигурацию, независимую от формы местности, зависящую от его основных органов, коих насчитывается три: лифты, коридоры и офисы, спроектированные таким образом, чтобы глубина помещений была прямо пропорциональна высоте окон.

е) В небоскребе не должно быть офисов, выходящих на север. Его план будет основан на движении солнца в небе – это вопрос соблюдения правила. В сочетании с необходимостью устойчивости, сопротивления ветру (этому самому главному врагу небоскреба) он в результате приобретет характерную форму.

f) Небоскреб построен из стали – каркас, сплетенный в небе подобно филиграни, нечто паутинообразное, невероятно прозрачное, чистое и свободное. Никаких «стен» небоскреба – стена не может с легкостью подняться на высоту двухсот метров; впрочем, зачем? До внедрения новых методов строительства из железобетона или стали стена предназначалась для того, чтобы держать перекрытия. Сегодня их держат уже не стены, а стояки, которые занимают меньше тысячной доли поверхности земли. Внешняя сторона небоскреба, фасад – фасады – может быть покрыта пленкой стекла, кожей из стекла. Зачем же отвергать роскошь входящего потока света?

g) Небоскреб должен быть большим. Он может легко вместить десять, двадцать, тридцать, сорок тысяч человек. Следовательно, необходимо потрудиться обеспечить его доступность и бесперебойную работу транспортных средств: метро, автобусов или трамваев, автомобильных дорог.

h) И вот теперь мы готовы сформулировать основополагающий принцип: небоскреб – это совокупность вместимости (помещения) и свободной поверхности земли у его подножия. Небоскреб, неспособный соответствовать подобной функции – это отклонение от нормы. Можно даже сказать, отклонение Нью-Йорка от нормы.

Картезианский небоскреб – это чудо градостроения городов эры машинной цивилизации. Он осуществляет невероятные сосредоточения, в размере от трех до четырех тысяч жителей на гектар. И делает это занимая всего лишь пять или семь процентов поверхности земли, так что девяносто пять или девяносто три возвращаются, остаются свободными, доступными для движения пешеходов и автомобилей! Огромные свободные площади, целый квартал деловой части города, будут превращены в парк. Небоскребы из стекла, прозрачные, чистые, словно кристаллы, вознесутся в небо над купами деревьев. Достаточно найти верное соотношение распределения земли, размещения небоскребов, расстояния между ними, их емкости (вместимости). В этой новой игре появляется новое правило: технические условия автомобильного движения. Это новый расчет параметров перегонов между перекрестками автодорог; применимое удаление этих автодорог.

Необходимо объяснить следующее: если небоскреб достаточно большой, расходы на его фундамент незамедлительно распределяются на обустройство замечательной эффективности: общие службы небоскреба – рестораны, бары, выставочные залы продукции, парикмахерские, магазины и так далее. Жизнь