– Олежка, с тобой все в порядке? – услышала она вдруг позади знакомый женский голос.

И снова ей пришлось обернуться, потому что Зойку игнорировать было по меньшей мере глупо. Она остановилась с независимым видом, без всякой суеты повернулась к ней.

Зойка рассматривала ее с интересом. Легкая небрежная улыбка кривила ее верхнюю губу. Но Полина видела, что за этой показной неприязнью скрывается самая обыкновенная зависть. Неужели красавица Зойка решила, что проигрывает той, кого за глаза называла серой мышкой и с которой дружила чуть ли не из жалости?

– А я смотрю, что это за цаца такая! – Ей пришлось напрячься, чтобы выдавить из себя дружелюбную улыбку. – А это наша Полина!.. Платье коротковато, а так ничего.

На ней также было блестящее платье, но не серебряного, а бронзового отлива. И чуть подлинней, чем у нее. Зато декольте такое, что пышный бюст едва не вываливался из него.

– И бижутерия ничего, – глядя на ожерелье, добавила она.

Полина не стала говорить, что это морской жемчуг, может, и не самый крупный, но зато настоящий. Ей все равно, что думает Зойка.

– А папочка твой где?

– Что? – всколыхнулась Полина.

– Ну, папочка твой, который с мамочкой, – в язвительной улыбке расплылась Зойка. – И с тобой… Вы как там, втроем в одной кроватке спите?

– Сука!

Полина стремительно шагнула к ней и с размаху влепила пощечину. Удар оказался настолько сильным, что Зойка упала, высоко задрав ноги.

Полина с удивлением смотрела, как поднимается на ноги ее бывшая подружка. Никак не думала она, что способна на такой отпор.

Она была удивлена, но не растеряна. И готовилась отвесить Зойке новую затрещину, если та попытается взять реванш.

– Ну ты и дура!

Зойка чувствовала ее настроение, поэтому испугалась. Стоит, чуть не плачет, пальцами красноту на щеке потирает.

– Не спит он с мамочкой, поняла? Он спит только со мной! – раскуражилась Полина. – Еще что-то хочешь узнать?

– Что это на тебя нашло? – чуть ли не с суеверным ужасом смотрела на нее Зойка.

Уж не решила ли она, что видит перед собой ведьму на шабаше? А Полина готова быть ведьмой. Лишь бы только Макар был с ней. Лишь бы никто не лез в ее личную жизнь.

– За языком следить надо!

– Ну извини, – окончательно сдалась Зойка.

И в это время со стороны парадных дверей появился Севастьян. Он видел Полину, но старался на нее не смотреть. Все его внимание, казалось, было приковано к Зойке. Важный, сосредоточенный, независимый, он подошел к ней, с хозяйской развязностью обнял ее за талию. Он заметно прихрамывал, и под глазами его желтели синяки – следы недавнего побоища с Макаром. Сева был одет с иголочки: модный батник в желто-голубую полосочку, зеленые джинсы.

– Это у тебя что такое? – спросил он, рассматривая красноту на щеке своей девушки.

– Да так, упала, – потупилась Зойка.

Она хотела пожаловаться ему на Полину, но свое поражение признать не решалась. Вдруг Севастьян узнает, за что она получила. А ведь это он рассказал ей и про Макара, и про маму, с которой тот жил до Полины.

Но Севастьян и сам обо всем догадался.

– Твоя работа? – глянул он на Полину.

– Да пошел ты! – презрительно фыркнула она.

И так резво повернулась к ним спиной, что едва не сломала каблук.

– Сука! – бросила ей вслед Зойка.

Но Полина даже не обернулась. Зато вскинула вверх правую руку и перекрыв ее левой, согнула в локте. Пусть отправляется по этому адресу вместе со своим Севой.

Торжественная часть уже закончилась, когда она подошла к дверям актового зала. Дальше – кафе рядом с техникумом, праздничный стол, танцы. Деньги на банкет Полина сдавала, и Макар знал, где нужно ее искать. Но ей совсем не хотелось общаться со своими однокурсниками. Возможно, Зойка уже разболтала всем, в какой развратной семье она живет, с кем и как спит. Ну и как после всего этого относиться к Севастьяну?

Она решила, что ей ничего не остается делать, как отправиться домой. С деньгами у нее все в порядке, по пути зайдет в какой-нибудь бар, возьмет хорошего вина. Потом она пойдет домой, а когда появится Макар, торжество продолжится. А рассвет они встретят в постели, и это будет очень романтично…

Она знала, в каком баре по вечерам можно было купить хорошее вино. Располагался он в подвальном помещении мебельного магазина, недалеко от ее дома. Туда она и спустилась, не думая о том, что вид у нее далеко не самый скромный. Мягкая музыка, полутона, обшитый мореным деревом зал, барная стойка, бородатый толстяк за ней с красным, как у Деда Мороза, носом. Ему бы еще бороду побелить…

– Чего желаем? – спросил он, окинув Полину оценивающим взглядом.

Судя по тому, как он усмехнулся в усы, мнение о ней создалось не самое высокое. Она поняла, что ее приняли за проститутку. Как ни странно, это ее не разозлило. Вот если бы бармен обозвал ее вслух, тогда бы она точно устроила скандал. А так пусть думает что хочет. К тому же проститутки тоже люди.

– Бокал вина.

Людей в баре было совсем немного. Несколько парней с девушками за одним столом, немолодая уже парочка – за другим. Вот, пожалуй, и все. А за барной стойкой она одна. И почему бы немного не посидеть, не передохнуть? Не так уж и просто ходить на каблуках, ноги устают.

– Какого?

– Красного, французского, – забравшись на высокий стул, сказала она.

– Нет французского, есть молдавское, тоже ничего. Но дорого, пятнадцать тысяч за бокал.

Полина выразительно посмотрела на него: дескать, за деньги он может не переживать.

Бармен молча поставил перед ней бокал. Она полезла в сумочку, но прежде, чем она достала деньги, на стойке появилась двадцатидолларовая купюра.

– За нее и за меня, – услышала она справа от себя густой зычный голос.

С ликующей улыбкой она повернула голову на звук, ожидая увидеть Макара, но рядом с ней стоял совершенно незнакомый парень. Короткая стрижка, кряжистая голова, массивный лоб, маленькие жгучие глазки, кривой нос, тонкие губы, тяжелый выпяченный подбородок с ямочкой, бычья шея, мощные плечи, мускулистые руки. И энергетика у него такая же сильная, как у Макара. Только вот не было в нем той сумасшедшей притягательности, которая бы заставила ее потерять голову.

– Не надо за меня платить, – протестуя, мотнула она головой.

– Да ты не переживай, кроха, в счет это не войдет, – свысока хмыкнул он.

– Я тебе не кроха!

Полина все-таки достала из кошелька две десятитысячные купюры, положила их на стойку.

– А кто же ты такая? – с похотливым интересом рассматривал ее парень.