Пациент беспокоится за свое будущее и сомневается в своем выздоровлении. Он полагает, что для него возможно было бы единственное спасение – это заинтересоваться женщиной надлежащим образом, но считает для этого слишком слабыми и свою волю, и свое воображение.

То, что пациент, историю болезни которого мы только что привели, называет «пажизмом», в сущности, мало чем отличается от мазохизма, как это доказывают: 1) нижеследующие случаи символического мазохизма и другие аналогичные наблюдения, 2) то обстоятельство, что совокупление при этом виде полового извращения иногда отвергается больным как неадекватный акт, и 3) тот факт, что в подобных случаях нередко дело доходит до фантастической экзальтации извращенного идеала.

Наблюдение 2. Мысленный мазохизм. X., техник, 26 лет; мать – нервная женщина, вечно страдающая мигренями. В восходящем поколении со стороны отца имеются случаи заболевания спинного мозга и случай психоза. Один брат «нервный».

X. перенес немало серьезных детских болезней, учение давалось ему легко, развитие шло нормально. Внешность его вполне мужская, хотя сложения несколько слабоватого и рост ниже среднего. Опущение правого яичка, яичко прощупывается в паховом канале; пенис нормально развит, но несколько мал.

В возрасте 5 лет, когда X. однажды занимался гимнастикой, прыгая через маленький снаряд с выпрямленными и закинутыми одна на другую ногами, у него впервые зародились сладострастные ощущения. Он повторил ту же процедуру несколько раз, но затем забыл об этом явлении, и когда, будучи уже более зрелым мальчиком, снова вспомнил о нем и проделал прежний опыт, то ожидаемый результат больше не наступил.

7 лет X. присутствовал на школьном дворе при борьбе мальчиков, причем победители садились верхом на лежавших на спине побежденных. Это зрелище произвело на X. сильное впечатление. Ему представилось, что положение лежащего внизу должно быть очень приятным, мысленно поставил себя в это положение и создал в своем воображении картину, как он мнимыми попытками подняться доведет дело до того, что сидящий на нем верхом приблизится к его лицу и сядет на него, заставив его ощущать испарение своих половых частей. Подобные ситуации всплывали в его фантазии впоследствии довольно часто, окрашивались сладострастным ощущением, но собственно настоящего сладострастия он при этом не испытывал ни разу, считал такие мысли некрасивыми и греховными и старался отделаться от них. О половых отношениях он, по его словам, тогда не имел никакого представления. Достойно внимания, что пациент до 20 лет жизни страдал временами ночным недержанием мочи.

До наступления половой зрелости периодически возвращавшиеся мазохистские представления имели своим содержанием положение пациента между бедрами другого лица – как мальчика, так и девочки.

Начиная с этого времени, преобладали женские образы, а с завершением периода зрелости фигурируют исключительно последние. Мало-помалу ситуации эти стали получать и иное содержание, определяясь представлением о полном подчинении воли и власти взрослой девушки, сопровождаясь соответствующими действиями и положениями.

В качестве примеров таких ситуаций, вызванных идеей о своем полном порабощении, X. приводит:

«Я лежу на полу на спине. У изголовья стоит моя госпожа и поставила одну ногу ко мне на грудь или обхватила мою голову ногами так, что лицо мое находится как раз под ее половыми частями. Или же она сидит верхом у меня на груди, или на моем лице, ест и пьет, пользуясь моим телом, как обеденным столом. Если я не так исполнил приказание своей госпожи или если ей вообще это угодно, то она запирает меня в темное отхожее место, а сама отправляется из дому и ищет развлечений. Она указывает своим подругам на меня как на своего раба и в качестве такового представляет и им пользоваться моими услугами.

Она заставляет меня исполнять самые грубые, самые низкие обязанности прислуги, я должен прислуживать ей при вставании, во время купанья, при мочеиспускании, причем в последнем случае она иногда пользуется моим лицом и принуждает меня пить ее мочу».

Идеи эти X., однако, ни разу не пытался воплотить в действительность, так как он смутно чувствовал, что осуществление их не доставит ему телесного наслаждения.

Только однажды он забрался тайком в комнату красивой горничной, побуждаемый своими представлениями о том, как он будет пить мочу девушки, но отвращение удержало его от выполнения подобного намерения.

X. напрасно боролся и борется с этими мазохистскими представлениями, которые тяготят его, и отвратительность которых он сознает. Они владеют им с прежней силой. Он обращает внимание на то, что унижение и покорность играют в этом извращении главную роль и что чувство боли совершенно заслоняется сладострастным ощущением.

Свою «повелительницу» он представляет себе в образе изящно сложенной молодой женщины лет 20, с нежным, красивым лицом, одетую в возможно более короткие, светлые платья.

В обычном общественном сближении с молодыми дамами, в танцах, в ухаживании X. до сих пор не находил решительно никакого удовольствия.

Со времени наступления половой зрелости соответствующие мазохистские представления сопровождались временами поллюциями при явлениях слабо выраженного сладострастного ощущения.

Когда пациент однажды предпринял трение головки полового члена, ему не удалось добиться ни эрекции, ни семяизвержения, и вместо сладострастного ощущения он испытал только ощущение неприятное, почти болезненное. Неудача этой попытки, как и нескольких последующих, предохранила X. от мастурбации. Зато с 20 лег при разнообразных гимнастических упражнениях (на трапеции, при взлезании на столб) у него стало часто появляться семяизвержение, сопровождавшееся сильным оргазмом. Стремление к половому общению с женщинами (превратных половых ощущений пациент не обнаруживал ни разу) до настоящего времени еще не наступало. Когда на 26-м году жизни один товарищ уговорил его отправиться в публичный дом, чтобы совершить акт совокупления, то уже на пути туда он стал обнаруживать «тоскливое беспокойство и положительное отвращение», а по прибытии на место был сильно возбужден, дрожал всем телом, обливался потом и до эрекции дело не дошло. Несколько повторных попыток того же рода потерпели прежнее фиаско, хотя явления физического и душевного возбуждения уже не были так бурны, как в первый раз.

Половая похоть не проявилась ни разу. Воспользоваться мазохистскими представлениями для удачного выполнения акта совокупления пациенту не удалось, так как его психические способности в этих условиях были «словно парализованы» и он не в состоянии был вызвать в своей фантазии «необходимые для эрекции интенсивные образы». Таким образом, частью по причине отсутствия полового влечения, частью по недостатку доверия к удаче, он прекратил всякие дальнейшие попытки к совершению акта совокупления. Только впоследствии он иногда удовлетворял свое слабое половое влечение указанными гимнастическими упражнениями. В виде исключения при самопроизвольных или сознательно вызванных мазохистских представлениях дело доходило до эрекции, но извержения семени более не наступало.