постановлении. В это время он уже владел техникой бокса настолько, что мог попытать счастья на ринге. Он становится сначала боксером-любителем, а затем 2 сентября 1953 года на ринге Сент-Луиса состоялся дебют Листона как профессионала. Дебют прошел успешно, уже в первом раунде он нокаутировал Дона Смита. В первый же год он одержал семь побед, из них пять — нокаутом. Сонни уверенно вошел в большой бокс, победив лучших тяжеловесов мира: 3. Фолли, Р. Харриса, Э. Мачена. Ни разу ни один боксер не причинил ему на ринге неприятностей. «Не родился еще такой парень, чтобы заставить меня сробеть, — заявлял Листон. — Если кто хочет встретиться со мной по всем правилам, я не против. Если кто хочет отвечать мне ударом на удар, я тоже не против. Я все равно знаю, у кого из нас первым голова загудит, ровно чугунок. Я никого не боюсь: мне никто никогда ничего не сможет сделать!»

Все специалисты сходились во мнении, что этот молодой силач не без перспектив.

Обратил внимание на Листона и некий Джонни Витоле — профессиональный гангстер, однако человек обходительный, умеющий подать себя в обществе. Витоле руководил шайкой, которая специализировалась на различных темных делах и черном бизнесе. Но самое главное — он был членом необычайно мощной (сравнительно недавно раскрытой) гангстерской организации «Коза ностра». Витоле давно уже притягивал профессиональный бокс как возможное поле деятельности, и, решив начать с Листона, он вложил в него приличный капитал. И Листон достиг бы гораздо раньше цели всех боксеров — чемпионского титула, если бы оставался под покровительством могущественного гангстера. Но боксеру пришлось продолжить знакомство с американским законодательством.

Зная свою силу, Листон показывал и применял ее при всяком удобном случае. В 1956 году, когда еще не истекло время поручительства, в Сент-Луисе он избил полицейского. Сержант, который по комплекции напоминал Листона, оштрафовал шофера такси, в котором Листон куда-то спешил. Когда боксер попытался заступиться за шофера, сержант допустил совсем уж грубую ошибку, напомнив Сонни о цвете его кожи. Четыре часа спустя после этого происшествия врачи больницы в Сент-Луисе пытались привести в чувство неосторожного стража порядка. Листон не просто послал полисмена в нокаут по всем правилам боксерской науки, он сломал ему обе ноги и, кроме того, взял себе «на память» служебный пистолет сержанта.

В обычной ситуации он вынужден был бы отправиться обратно в тюрьму, причем срок наказания должен был быть намного увеличен: избиение блюстителя порядка — достаточно серьезное преступление, да еще отягощенное тем, что Листон отнял у него пистолет.

Помог Джонни Витоле. В Сент-Луисе у него было много влиятельных приятелей и среди них немало высоких полицейских чинов. Листон вышел сухим из воды. Виновным признали полицейского, а Листон отделался девятью месяцами принудительных работ. В тюрьму возвращаться не пришлось.

В лагере для принудительных работ начался новый этап его жизни. Его покровитель, гангстер Витоле, не искал нового боксера для своих предпринимательских планов, а ждал возвращения Листона. Нет, профессиональный гангстер был отнюдь не сентиментален. Причиной его терпеливости было боксерское мастерство и перспективность Листона. Витоле прекрасно понимал, что искусство Сонни обещает быть не просто рентабельным предприятием, но и может принести приличные доходы. Поэтому, как только Листон был выпущен на свободу, Витоле приложил все старания, чтобы ему была возвращена боксерская лицензия, позволяющая проводить встречи на профессиональном уровне.

Для того чтобы облегчить Листону путь на боксерский трон, Витоле послал его в Чикаго — город, в котором издавна находят пристанище гангстерские шайки со всех концов Америки. Естественно, у Витоле там было много друзей. Один из них — Блинки Палермо, разбирающийся в боксе намного лучше Витоле, — довольно быстро понял, сколько может стоить такой боксер, каким уже тогда был Сонни Листон. Через некоторое время Листон перестал быть собственностью Джонни Витоле, и его новым хозяином стал Блинки Палермо.

Для Листона в принципе ничего не изменилось. Новый шеф научил его тем приемам, которые помогали ему удерживать себя в надлежащей форме и привлекать к себе внимание публики. Он должен был в дальнейшем самоотверженно и без устали тренироваться, давать себя часто фотографировать, а главное, боксировать, — правда, лишь тогда, когда разрешал шеф, и против соперника, которого он ему выбирал.

В то время Блинки Палермо был правой рукой всемогущего диктатора американского профессионального бокса Фрэнки Карбо. Листон знал, что без этого мощного тандема он никогда бы не получил столь выгодные условия. Поэтому он был благодарен обоим шефам и предан им. Иногда ему приходилось выполнять поручения шефов, не всегда связанные с его прямыми боксерскими обязанностями. Это выяснилось во время расследования, проведенного комиссией сенатора Кефовера. Комиссия пришла к выводу, что ключевые посты в американском профессиональном боксе занимают гангстеры, которые влияют на результаты боев, не гнушаются заставить боксеров принимать допинги, а также допускают различные правонарушения, которые подлежат преследованию по законам Соединенных Штатов. В ходе расследования в качестве свидетеля должен был выступить и Листон.

Тогда-то и выяснилось, что господа Палермо и Карбо давали иногда Листону поручения «успокоить» кого-нибудь непослушного. За эту работу кулаками не на ринге Листон получал еженедельно 35 долларов.

Листону повезло и на этот раз. Расследование закончилось, а боксерскую лицензию у него не отобрали, хотя основания для этого были. В результате работы комиссии Кефовера Листон остался без своих менеджеров: Карбо и Палермо нужно было хотя бы на время упрятать за решетку. Листона взял другой менеджер. Совершенно ясно, что этот «другой», имя которого на расследовании не фигурировало, был лишь подставной фигурой. Фрэнки Карбо и Блинки Палермо продолжали и из-за решетки направлять карьеру Листона и практически распоряжаться его жизнью. Палермо, правда, вскоре выпустили, но он все же должен был на время отойти от дел, хотя бы внешне.

Когда арестовали заправил американского профессионального бокса, успехи Листона на ринге были поставлены под сомнение. Но он твердо заявил, что выходил на ринг, веря только в свои кулаки, и что готов вновь встретиться со всеми своими прежними противниками и доказать, что его успех добыт только им самим. Соперники, однако, почему-то не выразили желания встречаться с ним вновь. Один из «пострадавших», Эдди Мачен, боксер с отточенной техникой, сказал, что ему казалось, будто в перчатках Листона спрятаны кирпичи, а его способность не реагировать на самые мощные удары ошеломляет с первых же секунд боя. Суд оправдал Листона, признав, что его победы на ринге не связаны с махинациями.

За три года, с января 1958-го по декабрь 1961-го, Листон провел девятнадцать боев, семнадцать из них он