Вернер с готовностью кивнул и, опираясь на плечо воина, поковылял к перевернутой карете, переступая через покалеченные тела орков. От жуткой картины ему сделалось не по себе: некоторые орки были словно перерублены надвое, попадались и безголовые, и разорванные на части.

Заглядевшись по сторонам, Вернер споткнулся. Под ногами звякнуло железо. В первый миг юноша решил, что наступил на меч, но потом заметил знакомую, сверкающую новизной крестообразную верхушку. Посох Адонии!

– Да, жалко девочку, – глухо сказал Хартвиг. – Не надо было ее слушать.

Вернер вопросительно взглянул на него.

– Я хотел нанять более опытную послушницу, но Адония так умоляла меня дать ей шанс, что я сдался. – Хартвиг, отвернувшись, замолчал.

В стороне раздался протяжный стон. Вернер испуганно повернулся, но Хартвиг успокаивающе сжал его плечо.

– Это трое наших воинов. Те, кто остался в живых.

– Как они?

– Плохо.

Ивонна лежала на земле, у перевернутой кареты. Вокруг были раскиданы распотрошенные орками сундуки с одеждой. Светлое платье Ивонны было все в бурых пятнах от земли и крови. Глаза девушки были закрыты, грудь бурно вздымалась. Из раскрытого рта с хрипом вылетал воздух.

Вернер опустился на колени, чтобы осмотреть повреждения. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: рана серьезная, если не смертельная. Кривой клинок взрезал платье девушки под грудью. Рана пульсировала, ткань напиталась кровью. При таких повреждениях может спасти только монахиня или очень искусный маг. Ивонна, не приходя в сознание, мучительно застонала.

– Сможешь ей помочь? – торопливо спросил Хартвиг. – Времени у нас мало.

– Зелья, – пробормотал Вернер. – У Огастеса были с собой зелья, я видел. Надо их найти. – Он поднялся с колен, зажимая свою собственную рану на боку, казавшуюся ничтожной в сравнении с раной Ивонны, но наткнулся на мрачный взгляд воина.

– Они все перебиты, умник, – угрюмо сообщил Хартвиг. – Не осталось ни одной целой стекляшки. Вся надежда только на тебя. Так ты сможешь помочь? – повторил он.

Вернер поднял голову. Недавно он уже солгал Адонии, и она ему поверила. Обманывать Хартвига он не стал.

– Я никого не исцелял раньше.

Надежда во взгляде Хартвига сменилась отчаянием. – Но ты ведь знаешь, как это делается? – не желал сдаваться воин.

– Мне нужна моя книга.

Он не смог признаться Хартвигу, что урок по исцелению намеренно прогулял. В конце каждого занятия Гидеон сообщал ученикам тему следующего. И, услышав, что завтра им предстоит осваивать целительство, Вернер решил пропустить урок, показавшийся ему бесполезным. К чему тратить время на исцеляющую магию, когда есть послушницы и монахини? Великому магу, каким желал со временем стать Вернер, ни к чему эти бабские премудрости.

Но заклинания, которые поведал ученикам Гидеон, Вернеру пришлось все же переписать. Зная щепетильность учителя, он одолжил магическую книгу у Бейла и перенес в нее пропущенный урок. Кто же знал, что он пригодится ему так скоро?

Книга, которую он обронил во время боя, нашлась неподалеку от повозки. К счастью, ее содержимое почти не пострадало. Чего не скажешь об обложке, залитой густой орочьей кровью. Берестяной переплет навсегда впитал в себя зеленые пятна – словно в знак боевого крещения своего молодого хозяина.

Пока Хартвиг светил ему факелом, Вернер торопливо искал нужную страницу. Среди заклинаний, исцеляющих от отравления и от огня, от зубной боли и от мигрени, было спасительное заклинание от колющих ран. Если повезет, он подлатает и Ивонну, и себя, и Хартвига. А вот и оно! Вернер склонился над книгой, изучая текст, и вдруг мрачно застонал.

– Что такое? – с тревогой спросил воин, и факел дрогнул в его руке.

– Для заклинания нужна манна.

– Это ваша магическая энергия? – уточнил Хартвиг. – И что, у тебя ее совсем не осталось?

От пристального взгляда воина Вернер в смятении отвел глаза. Как сказать ему, что манны хватит только на одно исцеление? И то не самое сложное. Он смог бы вылечить себя, но тогда Ивонну уже не спасешь. Хотя его рана менее опасна, чем у девушки, все же она болезненна и отнимает силы с каждой вытекшей каплей крови. Учитывая, что они одни в темном лесу и неизвестно, в какой дали от города, есть большой риск умереть от потери крови раньше, чем они встретят монахиню или раздобудут зелья в магической лавке.

В то же время Ивонне помощь требуется немедленно, она потерпеть до Трамории не сможет – они ее просто не довезут. Ее кожа и так уже мертвенно-бледна – девушка потеряла слишком много крови. Но если направить манну на спасение Ивонны, велики шансы на то, что оставшейся у него энергии не хватит на полное исцеление. Слишком серьезна ее рана и слишком мало манны у него в запасе. Может статься, что заклинание лишь уменьшит серьезность ранения Ивонны, переведя его из смертельных в тяжелые. И тогда их шансы на спасение сравняются. Только без скорой помощи мага или монахини им все равно не выкарабкаться.

– Так что, – настойчиво повторил Хартвиг, – ты ее спасешь?

Вернер стиснул зубы. Правильнее всего было бы исцелить себя: манны должно хватить на полное восстановление здоровья. Отвернуться от умирающей Ивонны, которая ему никто. Убежать от Хартвига, который из-за собственного ранения не сможет его догнать. Дождаться рассвета. Добраться до города. И продолжить свой путь в столицу, где его ждут Башня Магии, искусные учителя, слава и богатство. Кто ему Ивонна с Хартвигом, чтобы рисковать ради них своей жизнью? Всего лишь случайные попутчики. Попутчики, обреченные на гибель. И после их смерти никто не узнает о его постыдном поступке. Никто, кроме него самого.

«Маг должен помогать людям, попавшим в беду», – вдруг отчетливо прозвучал в его голове глубокий голос Гидеона. «Сынок, ты выбрал для себя достойный путь, – вторил ему мягкий голос матери. – Путь помощи людям. Я горжусь тобой, мой родной».

Мать не простит ему, если он сбежит, как трус, оставив истекать кровью умирающую девушку. Да что мать, он сам себе этого не простит! Разве можно стать великим волшебником, совершив подобную подлость? «Что тебе до нее? – вдруг прозвучал в голове страшный голос, который прежде требовал найти ангела. – Она тебе никто. Твоя жизнь – превыше всего. Ты должен думать о себе. И только о себе».

– Нет! – вскричал Вернер, отчаянно мотая головой и не желая слышать пугающего голоса. А ведь Гидеон его предупреждал, он его предупреждал…

– Что случилось? – Рука Хартвига легла ему на плечо.

– Я помогу ей, – с отчаянной решимостью воскликнул Вернер, зажимая пульсирующую рану в боку, которая становилась все мучительнее. – Не ручаюсь за результат, но помогу.

Страшный голос в голове стал утихать и постепенно удалялся, так что его речи было уже не разобрать.

– Хорошо, – кивнул Хартвиг. – Идем.