Убойные миазмы разбавились довольными возгласами стрелков. Не видимый мною гаденыш громогласно хвастался новой рогаткой, резинку для которой давеча сварил старший брат. Чему вы удивляетесь? Гевея тут не произрастает, вместо нее аборигены используют другое дерево, сок которого имеет практически те же свойства. Родственница гевеи обзывалась терсаной, «вонючкой», если на местный манер. Что да, то да, в рощицах терсаны постоянно гуляет своеобразный запашок. На такой только мух приманивать. Сок этого дерева вываривали в котле с добавлением порошка вулканической серы, золы и каких-то минералов. Получившуюся клейкую массу выкладывали на противень, высушивали на малом огне и нарезали полосками. Получившаяся таким кустарным способом резина на средства контрацепции не годилась, но для рогаток подходила вполне. Подтверждено собственным горьким опытом.

Черти полосатые, чтоб им пусто было! Они что, этой тряпкой задницы вытирали?! Не будь у меня отсушено крыло, которое бессильно волочилось за телом, я бы выскользнул и постарался убежать от мелких «снайперов». Но нет. Через несколько секунд я уже крякал от натуги, мысленно прикидывая, сколько ребер будет переломано сжавшими мои бока руками. Охотнички не церемонились. Пока один держал брыкающуюся добычу, второй накручивал на задние конечности длинную тряпку. Быстрый перехват, и своеобразный «бинт» лег на крылья, последние витки обездвижили голову. Чувствовалась сноровка и знание процесса «пеленания». Убивать меня не собирались, и это не могло не радовать. Но раз добычу обездвижили и приготовили к переноске, значит, вихрастые охотнички планируют ее продать или… а вот «или» мне совсем не нравится. «Или» означает поимку по заказу, уж больно резво и оперативно сработали пацаны. Мальцы явно набили руку, видимо, не первый раз промышляя подобным образом. Возникает закономерный, чуть ли не риторический вопрос о личности заказчика. Кое-кто нетерпеливый устал ждать ответ от барона и решил действовать на свой страх и риск. Тридцать три раза черт-черт-черт, чтоб ему вонючие хфурги[3]под нос нагадили.

Пока я предавался невеселым размышлениям, меня закончили пеленать и забросили в клетку, звонко щелкнул металлический замочек. Закончив грязное дело, гоп-компания сорвалась с места. Никогда не думал, что буду страдать морской болезнью, но десять минут дикой тряски — и кусок полупереваренной ветчины подступил к самому горлу. Как бы не стошнило, однако. Резкая остановка и наступивший относительный покой прекратили бунт желудка и не дали пленнику захлебнуться в рвотных массах. В силу обстоятельств я не видел, куда поставили клетку, но обсуждение, на что будет потрачен заработок, не прошло мимо моих ушей. Судя по голосам, пацанов было трое. Двое планировали накупить на рынке всякой всячины, а вот третий твердо сказал, что свою долю израсходует на семью. Сестре давно нужно новое платье, а им с братом требуются деньги на школу. Похвальные устремления, в какой-то мере даже уважаю, если бы только они воплощались не за мой счет.

Вскоре послышался дробный перестук конских подков по мостовой и легкое поскрипывание колес приближающегося экипажа. Похоже, прибыл заказчик. Возница осадил лошадей, карета остановилась в непосредственной близости от моего узилища.

— Принесли? — требовательно раздалось сверху.

Хм, не похож голосочек на маговский. Посредник? Все может быть.

— Да, господин. Все как вы говорили, — вскочил на ноги главный из компании мальчишек и прошлепал к экипажу.

— Вас никто не видел?

— Никто, господин. Мы в парк задворками и через помойку пробрались, там сторожевая паутина не натянута.

— Избавьте меня от подробностей. Покажите! — потребовал неизвестный. Клетку сдернули с места, щелкнул замок, теплая рука оголила из-под «бинтов» хвост добычи. — Хм, он. Держите, там за рурга, клетку и молчание.

— Ух ты!

— Серебро!

— Надеюсь, вам не надо напоминать, чтоб держали языки за зубами?

— Нешто мы не понимаем, господин. Мы ж ученые.

— В квартал больше не суйтесь, «уч-ченые», а то мигом останетесь без голов и языков. — Голос говорившего был полон сарказма. — А теперь скройтесь с глаз моих!

Утихающий топот возвестил о достойной всякой похвалы исполнительности юных охотников. Получив вознаграждение за проделанную работу, они моментально сделали ноги.

— Трогай, Пронд! — приказал извозчику господин из экипажа. — Пронд, тебя это тоже касается. Не светись, а лучше послушай моего совета и проведай родственников в деревне. Погости у них с месяцок, пощупай девок на сеновале.

— Так и сделаю, — хриплым прокуренным голосом ответил невидимый Пронд.

— Повернись и не дергайся. Придержи лошадей.

В ответ донеслось нечто неразборчивое.

— Терпи!

— Цацка, конечно, полезная, Айц, но ненавижу, когда ты ею пользуешься, да еще и на моей роже.

У Пронда изменился тембр голоса.

— Хм, — донеслось в ответ, — предпочитаешь, чтобы твою настоящую физиономию каждая собака в городе знала?

— Нет, но постоянно видеть в зеркале новую рожу… Порой я сам себя не узнаю.

— Издержки профессии, Пронд. Что-то незаметно, чтобы ты мечтал вернуться к сохе и вилам.

— Меня и здесь неплохо кормят, — буркнул Пронд.

— То-то же! Тогда заткнись и молчи! — припечатал Айц. — Трогай, чего тележишься? Заказчик не любит ждать. Время — деньги!

Таки заказчик. В мыслях мелькала веселая расчлененка, в которой хохочущий вивисектор препарирует мелкое тельце дракончика. К кровавой картине примешивались кадры многочисленных опытов над несчастной жертвой. Замечу, что фантазия у меня всегда была богатая, а в тот момент она прямо-таки фонтанировала, порождая сценарии, один мрачнее другого. Глядя на порождения моего разума, режиссеры фильмов ужасов наверняка нервно покуривали бы в сторонке.

Сухо щелкнул кнут. Всхрапнув, лошади припустили по дороге. Через двадцать минут экипаж ворвался в городскую толчею, моего слуха коснулся шум толпы, крики извозчиков и многочисленных зазывал. Скорость движения мгновенно упала в несколько раз. Центр, похоже. Минут тридцать наше транспортное средство пробивалось через человеческий муравейник. Вскоре перекаты волн многоголосого моря остались позади, и извозчик пришпорил лошадок.

— Тпру-у-у, родимые! Приехали!

От резкого толчка клетка с заключенным сверзилась с сиденья. Я клацнул зубами и больно приложился нижней челюстью о металлические прутья. «Бинты» не слишком-то смягчили удар. Я почувствовал металлический привкус крови, что и немудрено: сломались зубы, и их осколки распороли десну. Что ж мне так не везет, а? Можете не отвечать — это был риторический вопрос.

— Жди здесь, — подхватив клетку, приказал главарь и выбрался из экипажа.

Десяток широких размеренных шагов, и Айц остановился у ворот или калитки (из-под тряпки не видно), постучав медным кольцом по билу. Я весь превратился в слух. Скоро решится моя судьба, подтвердятся или будут опровергнуты досужие домыслы о личности нового хозяина и заказчика похищения.