Герберт родился в центральной части Аквитании в 940–945 г., в бедной семье. Детство он провел в монастыре святого Герольда в Орильяке, воспитывался аббатом, который носил имя этого святого. Монах Раймонд обучил его грамматике, т. е. латинскому, и его первое обучение было достаточно основательным, насколько можно судить по стилю его писем. Как-то в 967–968 гг. в монастырь приехал помолиться Борель, граф Барселоны. По просьбе аббата Герольда, он взял с собой юного Герберта, чтобы по ту сторону Пиренеев продолжить его образование. Гаттон, епископ Вика, обучал его математике. Борель и Гаттон, пламенно желали, чтобы епископство Вика стало архиепископством этим намереньем отправились они в 970 году в Рим. Они увезли с собой и Герберта. Его познания в математике и музыке (тогда музыка была частью математики) поразили папу Иоанна XIII.[124] Эти науки, если можно так выразиться, были почти забыты в Италии. Поэтому он поспешил известить императора о приезде молодого ученого. Оттон I приказал любой ценой задержать Герберта. Борель и Гаттон ответили согласием на просьбу папы оставить Герберта в Риме. Последний жил там около года. Его представили императору, который поинтересовался, каковы его познания. На это Герберт ответил, что, хотя он хорошо знает математику, но не владеет логикой (философией), и поэтому он очень хотел бы ее изучить. Наверняка приезд Геранна очень его обрадовал. Герберт отправился к императору и получил у него разрешение последовать за архидиаконом во Францию. Герберт очень быстро достиг уровня знаний своего учителя, но сам так и не смог добиться успеха в обучении Геранна математике. Геранна оттолкнули трудности в изучении музыки. Представленный архиепископу, Герберт снискал себе его расположение, а вскоре и дружбу. Адальберон поручил ему управление соборной школой, где он провел около десяти лет, и именно там приобрел репутацию первого ученого своего времени.[125]

Со смерти Оттона I до мирного договора с Оттоном II

Внезапная смерть, настигшая Оттона I в Мемлебенском монастыре 7 мая 973 г., позволила многим вздохнуть с облегчением. С кончиной императора едва присмиревшие немецкие и лотарингские сеньоры снова принялись за свои бесчинства. Шквал волнений сначала захлестнул Лотарингию. Ренье и Ламберт, сыновья Ренье Длинной Шеи, оставили французский двор, где они находились со времен пленения и смерти их отца и, возможно, с одобрения или даже соучастия Лотаря, напали на графов Гарнье и Рено, управлявших, по поручению Оттона I и Брюнона, графством Эно.[126] Сражение началось в Перонне, недалеко от Бинша, где Гарнье и Рено потерпели поражение, сами погибнув в схватке. После этого Ренье и Ламберт захватили замок Буссуа, укрепили его как можно лучше и уже оттуда совершали набеги по всей области, которую они безжалостно грабили и разоряли. Но возмездие не заставило себя долго ждать, поскольку, узнав о разбойничьих действиях братьев, Оттон II незамедлительно двинулся на Эно. Император отпраздновал Рождество в Нимвегене. Затем в начале января 974 г. в сопровождении Тедона, недавно назначенного епископом Камбре,[127] он осадил логово братьев Ренье. Ему удалось захватить и разрушить замок Буссуа, но он совершил большую ошибку, всего лишь отправив Ренье и Ламберта в ссылку. Дело в том, что братьям вскоре удалось сбежать и укрыться во Франции, куда пни призвали своих сторонников, и через три года возобновили свои набеги. Тогда Оттон II поручил охрану Эно графу Годфриду, брату Адальберона Реймского, и графу Арнульфу (весьма вероятно, что последний приходился сыном Исааку, графу Камбре и Валансьена).

В течение 974 года Лотарь поддерживал дружественные отношения с Реймской церковью и Робертинами. 26 мая, находясь с королевой Эммой и многочисленной свитой из знати и епископов в Компьене,[128] король принял Адальберона, который попросил у него иммунитета для новых владений монастыря Сен-Тьерри де Реймс, где он только что провел реформу. Лотарь дал согласие. Робертины отправились в Компьень, где успели застать Лотаря и получили у него две грамоты. Гуго Капет добился от короля подтверждения передачи в дар монахам из Сен-Рикье, аббатом которых являлся, деревень, зависимых от монастырского манса.[129] Генрих Бургундский получил у короля грамоту в пользу Сен-Коломб де Санс. То, что в королевской грамоте Гуго Капет назван «герцог, верный нам во всем», а Генрих – «почитаемый герцог Бургундии», свидетельствует, что Каролинги и Робертины находились на тот момент в прекрасных отношениях. Ричард, аббат монастыря Сен-Бенуа-сюр-Луар, преуспел в своих просьбах к Лотарю гораздо больше, чем в предыдущие годы:[130] он получил возобновление грамоты на иммунитет, пожалованной его аббатству Людовиком Благочестивым.

Лотарь всегда находился в добрых отношениях с Анжуйским домом. Со смертью Готскалька в 975 году он отдал епископство Пуи-ан-Велай Ги, аббату Кормери и Сен-Обен, брату Жоффруа Серого Плаща. Ги был введен в свой епископский город своей сестрой Аделаидой, вдовой Этьена, графа Жеводанского, скончавшегося в 961 году, и ее сыновьями Понсом и Бертраном. Как и все епископы той эпохи, новый прелат начал борьбу с сеньорами-разбойниками, занимавшимися грабежом владений их церквей. Для прекращения беспорядков, он прибегал не только к помощи своих племянников, он также создал союз рыцарей и крестьян, что было одним из первых проявлений «Божьего мира».[131]