— Скажите мне, — шепотом взмолился он, всем своим видом выражая неуемное любопытство.

— Король Франциск, — Рене сознательно мучила маркиза, не спеша делиться секретами, — намерен заключить между Англией и Францией мировое соглашение, подыскав для своей свояченицы достойного супруга–англичанина.

— То есть для вас?

— Наверняка у доброго кардинала есть несколько кандидатов на примете, какой–нибудь молодой английский герцог или сын герцога… Я ведь располагаю завидным приданым. — Принцесса выразительно пожала плечами, позволяя ловушке захлопнуться.

— Мы прибыли сюда, чтобы подобрать вам супруга? — Руже выглядел озадаченным и одновременно крайне заинтересованным. — Но для этого вовсе не требуется ваше присутствие. Могут пройти долгие месяцы, прежде чем закончится отсев кандидатов, затем еще несколько месяцев займут переговоры, потом подписание брачных контрактов…

— Тогда давайте скажем так: Уолси может ускорить процедуру поисков. Он наверняка сочтет невероятной удачей то, что именно к нему французы обратились с подобной просьбой. — Рене не собиралась разыгрывать свой фарс до конца, но это не имело решительно никакого значения. Ей просто нужно было попасть в замок Йорка. Чем скорее, тем лучше. Принцесса положила руку на атласный рукав камзола маркиза. — Прошу вас, устройте мне это свидание. Мне очень нужно встретиться с кардиналом во дворце Йорка — сегодня вечером, ночью, как можно скорее!

Руже опустил взгляд на ее руку.

— Посмотрим, что здесь можно сделать.

Сэр Уолтер, проводив французских шпионов до дверей часовни, вернулся на шумную галерею, откуда он мог одновременно наблюдать за кабинетом часовни и за входом в приемную короля. «Самая богатая невеста во всем христианском мире», — сказал Норфолк. Дочь покойного короля Франции, свояченица нынешнего сюзерена, дважды герцогиня, лишенная невинности, но оттого не утратившая привлекательности.

Норфолк, молчаливый и сдержанный, никогда не говорил ничего без вполне определенной цели. Следовательно, расшифровал его слова Уолтер, герцог ожидает от него, что он примет полученные сведения как руководство к действию. Игра, которую Уолтер намеревался затеять с драгоценной принцессой, несомненно, стоила свеч. Завоевав ее расположение — а при удаче и оказавшись в ее постели, — он поправит пошатнувшееся благосостояние собственной семьи. Хищная улыбка скользнула по его губам. Вряд ли ухаживание за принцессой станет для него неприятной и невыполнимой задачей. Невзирая на ее, по слухам, острый язычок, своевольная Рене представляла собой лакомый кусочек.

На глаза ему попался офицер из гвардии Валуа. Мужчина остановился, чтобы окинуть внимательным взглядом переполненную галерею. Грудь его часто вздымалась. Пожалуй, Уолтер рискнул бы предположить, что принцесса с успехом улизнула от своего тело хранителя. Дружески улыбнувшись офицеру, Уолтер произнес по–французски:

— Вы найдете свою венценосную подопечную в часовне. Она совещается там с французским посланником.

— Благодарю вас, сэр. — Телохранитель говорил по–французски с сильным итальянским акцентом. — Мадам совершенно не думает о собственной безопасности и все время избегает меня, к моему величайшему огорчению.

— Быть может, если вы время от времени станете предоставлять ей некоторую свободу действий, она с большим пониманием отнесется к вашей опеке, — учтиво посоветовал мужчине Уолтер. Он протянул офицеру руку. — Сэр Уолтер Деверо.

Офицер крепко пожал ее.

— Лейтенант Армадо Бальони.

— Бальони? Я знавал одного барона по имени Малатеста Бальони, владетеля Спелло.

На лице Армадо расцвела улыбка.

— Малатеста — мой брат! Вы встречались с ним?

— Пять лет назад я сражался в рядах Лиги Камбраи[21]в Италии. С вашим почтенным братом мы подняли несколько заздравных кубков и повеселились в компании доступных женщин. — Уолтер не стал упоминать о том, что в те времена он был простым ратником, нищим наемником, которому были не по карману даже приличные доспехи. И тут ему в голову пришла блестящая мысль. Он улыбнулся офицеру с заговорщическим видом, как мужчина мужчине. — Как вы отнесетесь к тому, чтобы пропустить пару кружек прокисшего эля и побарахтаться с завшивевшими, зато не прокаженными девицами легкого поведения в публичном доме после полуночи?

Армадо просиял.

— Con piacere![22]Сердечно благодарю вас за приглашение!

— Отлично! Буду ждать вас у парадного выхода из дворца. Ага, а вот и ваша принцесса. — Уолтер поднес руку к виску, отдавая шутливый воинский салют, и отошел, чтобы она не увидела его. Всему свое время…

Сюда приходят на других посмотреть и себя показать.

Публий Овидий Назон. Наука любви

Открытие ежегодных празднеств, посвященных годовщине ордена Подвязки, прошло с большой помпой и пышным великолепием, пристрастием к которым так славился король Генрих. Приемная его величества, озаряемая пламенем восковых свечей в античного вида канделябрах, укрепленных на стенах и столах, была задрапирована пышными складками тончайшего красного шелка с вышитыми на нем розами Тюдоров, а с высокого потолка в живописном беспорядке свисали побеги гранатового дерева. Стены от пола до потолка были покрыты гобеленами с изображениями рыцарей, драконов и благородных дам, внушающих возвышенную и пылкую страсть.

Длинные разборные столики, расположенные перпендикулярно высокому столу, предназначенному для их величеств со свитой, покрыли французскими скатертями и расставили на них вазы с цветами, роскошные тарелки, подносы, миски, ложки, кубки, отполированные до блеска, и инкрустированные драгоценными камнями подсвечники. Повсюду лежали небольшие белые булки, завернутые в вышитые салфетки. В воздухе витали благородные и изысканные ароматы. Группа музыкантов звуками фанфар пригласила почетных гостей к ужину, пустив в ход флейты, трубы, гобои и тамбурины.

Поскольку королевская чета еще не появилась, сверкающая мишурой толпа устремилась в холл, сияя показным блеском своего великолепия. Никто не обращал ни малейшего внимания на Майкла, когда он фланирующей походкой вошел внутрь, высматривая двоих заговорщиков и таинственную лазутчицу, В своем равнодушии к безвестной и оттого ничтожной форме жизни, какой он являлся в их глазах, придворные полагали, что он глух и нем. Но они ошибались.

Майкл слушал и смотрел по сторонам, словно хищник, вышедший на охоту, улавливая обрывки сплетен и интриг. Например, он узнал, что человек, на которого стоит сделать ставку в нынешнем турнире, превзошел всех в прошлогодних рыцарских схватках, и звали этого героя барон Монтигл по прозвищу «Непобедимый», а еще — что дон Леонардо Спинелли, папский нунций, проиграл партию в мяч своему другу и гостеприимному хозяину, его светлости герцогу Норфолку. Он выяснил, что его светлость герцог Бэкингем имел неосторожность повздорить с кардиналом Уолси на заседании Тайного совета, прибегнув к непечатным выражениям, и с тех самых пор только и делает, что интригует против кардинала, призывая лишить его всех титулов и званий. А королева Екатерина, оказывается, строго отчитала своего венценосного супруга за излишнюю фривольность при организации полуночного бала–маскарада, но король настоял на своем и правильно сделал, потому как ее величеству, если она стремится сохранить собственное достоинство, в будущем следует воздерживаться от выяснения отношений на людях.