собою наш люд,

Кто попроще поверил тиранам,

Офицер не прогнулся под кнут!

На костях, пепле, стонах и плаче,

На страданьях взмыл ввысь красный флаг,

Но, Краснов, ты не мог жить иначе,

Скалясь волком в лицо коммуняк.

Был ты схвачен вражиной в итоге

С казаками под Царским Селом,

Но с тобой были видимо Боги,

Ты ушёл, чтоб вернуться потом.

За границей, тоскуя по дому,

Видел – гибнет родная страна,

Но ты верил исходу иному,

Знал, что новая грянет война!

В перестрелке тотальной и братской,

То есть в разгаре Второй Мировой,

С новой силой и песней казацкой,

Большевизму ты дал новый бой.

Казаков твоих славные части

Из Европы пошли на Восток,

Комиссаров поганые пасти

Затыкали, давя на курок.

Отдавал ты Отчизне все силы,

Свою жизнь ты поставил на кон,

Шёл бесстрашно по краю могилы,

Через пламя, что сеял «Дракон»

Но войны той итог был печален

Для тебя и для многих других,

Кого в плен всё же взял монстр Сталин,

О ком сложен ещё будет стих.

Был казнён ты в Лефортовских стенах,

Подвиг твой, как основу основ,

Пока кровь моя движется в венах,

Буду помнить я, Пётр Краснов!

© Алексей Тот-Самый. Октябрь-Ноябрь 2012

Памяти Юрия Буданова

«Я не считаю его «отморозком», – говорит адвокат полковника Анатолий Мухин. – Служака, патриот… Понятия "честь, армия, готовность закрыть амбразуру, если нужно будет Родине", для него и сейчас не пустой звук. Знаете, как его прозвал Шаманов? Водовоз. За то, что постоянно выделял полковую машину, чтобы привезти в Танги-Чу питьевой воды. А под Дуба-Юртом Буданов на свою ответственность открыл проход для трех с половиной тысяч беженцев на КПП полка, хотя имел строгий приказ этого не делать. Просто понял, что это может обернуться бунтом…» Удручающим стало состояние Буданова после тяжелых боев в Аргунском ущелье, где от снайперов полегло немало его боевых друзей. Буданова отправили в отпуск. Родные заметили резкие перемены в его поведении – раздражительность, нервозность, постоянные головные боли, немотивированные вспышки ярости. Он постоянно плакал над снимками погибших друзей, клялся, что разыщет "того самого снайпера". Этот случай представился, когда один из задержанных боевиков указал на подозрительные дома. Мол, в одном из них и жила-де некая женщина-снайпер.

Ноющей раной в сердцах у народа

Имя твоё будет жить год от года,

Как истинный воин под гнётом тиранов

С доблестью выстоял Юрий Буданов…

На чеченской войне, под бандитским прицелом,

Доказывал мужество словом и делом,

Ребят молодых не бросал на убой,

Был с ними ты связан единой судьбой.

Верен стране был и верен мундиру,

Как подобает в бою командиру,

Нёс на плечах тяжкий крест полководца,

«Кто в армии был – в цирке тот не смеётся»

Мужское начало – военное дело,

Ему ты пожертвовал душу и тело,

Пороха запах, кровь павших в бою,

Чёрным окрасили память твою.

Подрыв на фугасе, контузия, раны,

Засады, обстрелы, свинца ураганы,

Не били так больно в отважное сердце,

Как погибшие парни от рук иноверца.

Женщин седеющих горькие слёзы,

В душу впивались сильнее занозы,

Ушедшая юность домой грузом двести

Склонила тебя к обоснованной мести.

Снайперский выстрел не бьёт эхом в уши,

Но подло и метко бьёт в Русские души,

Разбитые судьбы, предсмертные стоны —

О них не пекутся «большие погоны».

В штабных кабинетах нет совести места,

Предательством тянет от каждого жеста,

Там честь и отвага – лишь повод для смеха,

Ублюдков, отдавших солдат в лапы «чеха»

Но, Дмитрич, ты был не из этой породы,

Ты жёстко, но честно, сражался в те годы,

Плевал на приказы, спасая ребят,

Что брошены были в бессмысленный ад.

Бандитской подстилки ты вскоре взял след,

Эх, если бы знал, сколько ждёт тебя бед,

Когда, ты на шее сжал в ярости руку

За тяжкую, горькую, русскую муку.

Но в этой системе герой неуместен,

Здесь гниль поглощает всех тех, кто был честен,

Кто честь и мундир не сменял на валюту,

Предатели тут же посеяли смуту:

«Полковник Буданов – палач, душегуб!» —

Слетало цинично с предательских губ.

Настиг командира мгновенно злой рок,

Всем честным отныне пусть будет урок.

Урок – трибунал, изолятор, неволя,

Трудна и печальна геройская доля,

Ведь шанс не упустят шакалы во власти,

На гордого льва обнажить свои пасти.

Лишили наград, отобрали свободу,

Иуды, врагам потенциальным в угоду,

Вояке – тюрьма, на окно стальной лист,

Зато под амнистией вдруг террорист.

Внезапно прощён, он спускается с гор,

Его звёздный час фантастически скор.

Пока ветеран выживает на грош,

Бандит богатеет, в «элиту» ведь вхож.

Продажность и гниль – вот правлений основа,

Увы, всё, что есть абсолютно не ново —

Славянских солдат загубив и предав,

Душит Россию чекистский удав.

Но Русский полковник, мужчина и воин

На суде-клоунаде был твёрд и спокоен,

Безропотно вынес все тяготы срока,

Совесть свою, сохранив от порока.

Вот он Герой! Всем шакалам в укор,

А не террорист, боевик или вор!

Юрий Буданов – ты гордость страны!

Фундамент для каменной Русской стены!

Но мало падонкам в неволе страданий,

Почти десять лет круг семьи ожиданий,

В июне, в Москве, в тёплый пятничный день,

Явилась бедой старых подвигов тень.

Выстрелы, кровь, бездыханное тело,

Со знанием сделали грязное дело,

Чекистские псы антирусского строя,

Исподтишка застрелили Героя!

И пусть с жиру бесится вечный ворюга,

Пускай над страной горько кружится вьюга,

Мы помним, кто лил за страну кровь и пот,

Мы знаем, кто Родины верный оплот!

Ноющей раной в сердцах у народа

Имя твоё будет жить год от года,

Как