привыкнуть ко мне, детка. Втайне ты балдеешь от этого больного дерьма и почти сразу расслабляешься, потому что знаешь, что иначе будет больно, и потому что я не двигаюсь и массирую твой клитор. Твоя голова опускается на мое плечо, и я отталкиваю тебя. Я не хочу, чтобы ты прикасалась ко мне больше, чем требуется. Ты не должна была писать эти сообщения, Эмилия!

Действительно не стоило.

И ты не должна была надевать это кольцо.

Ты делаешь так много ошибок. До сих пор. Спустя столько времени, Эмилия!

Я наматываю твои волосы на кулак и позволяю тебе смотреть прямо в зеркало шкафа, как ты висишь здесь прикованная и совершенно беззащитная.

— Может быть, нам стоит отправить Райли фотографию? — рычу я и трахаю тебя сильнее. — Чтобы он увидел, на какой шлюхе хочет жениться.

Твои слезы высохли и ты стонешь.

Я кончаю в твою задницу. Ты остаешься без оргазма, потому что мне так хочется.

— Подумай, как это исправить, — шиплю я и отпускаю тебя. Ты падаешь на колени, но я уже направляюсь к своей кровати и поднимаю футболку, которую надевал вчера. Потом швыряю ее тебе в грудь. — А теперь свали отсюда!

10. Какая еще семья из сладкой ваты, Оливия?

Мейсон

Тебя уже нет минут десять, я выхожу из душа, когда Райли звонит в дверь. Мне слышен его голос, потому что дверь осталась открыта после того, как ты сбежала из моей квартиры.

— Привет, мам, — говорит он. Это меня так бесит. — Ты, случайно, не знаешь, где Эмилия? Я не могу до нее дозвониться. Ее телефон выключен, и я целый день не видел ее. — Он звучит обеспокоенно. Я смотрю на обломки, оставшиеся от твоего телефона, Эмилия. Мне срочно нужно здесь убраться, а ты так торопилась, что даже не забрала свое кольцо. И что мне с ним делать?

С полотенцем, обернутым вокруг бедер, поднимаюсь наверх, потому что хочу насладиться шоу, которое устраивает Райли.

Мама как раз успокаивает его и делает чай, потому что Райли не пьет кофе. Он вздрагивает, когда я вхожу. Громко. Так, чтобы меня сразу же все увидели.

— Разве ты не на работе? — это первое, что он спрашивает.

— Разве ты не идиот? — выплевываю я.

— Мейсон! — ругается мама, поставив Райли его сраный чай. Улыбаясь, кладу твое кольцо перед ним на столешницу и наслаждаюсь небольшим шоком на его лице. Он уже давно догадывается, но я так люблю трахать ему мозг, как трахал твою задницу, Эмилия.

— Это кольцо Эмилии? — растерянно спрашивает мама. — Что оно у тебя делает, Мейсон? — я просто смотрю на своего брата, а он на меня. Когда он нерешительно забирает его и прячет, я улыбаюсь.

— Видимо, она его потеряла.

— У тебя в подвале? — подняв бровь, спрашивает мать.

Я просто пожимаю плечами и прохожу на кухню, чтобы сделать себе кофе.

— Ты объяснишь мне сейчас? — спрашивает Райли. — Серьезно? Откуда у тебя кольцо моей невесты?

— Спроси ее, она же твоя невеста! У меня была сложная ночь, я пойду вниз. — Я разворачиваюсь и хочу уйти, но Райли вдруг рычит:

— Кто бы ни врезал тебе по морде, надо было бить сильнее. — Я замираю, ставлю кофе на комод и медленно поворачиваюсь.

— Райли! — с укором восклицает мама. Мы оба игнорируем ее.

— Что, прости? — спрашиваю я.

Он отпивает свой сраный чай.

— Ты все правильно услышал, — самоуверенно говорит он. Я направляюсь к этому говнюку, Эмилия, мой кулак уже сжат.

— Ах ты ж сученок! — рычу я, но моя мать встает между нами. Именно в тот момент, когда мой кулак останавливается в миллиметре от ее лица, я слышу тихий и напряженный голос своего отца.

— Что ты о себе возомнил, маленький говнюк? — его голос пронзает меня до костей. Он так разговаривает, только когда действительно взбешен.

— О, пап, рад тебя видеть, — не двигаясь с места, напряженно говорит Райли.

— Он не твой отец! Ты до сих пор этого не понял, ублюдок? Твой отец какой-то алкаш, сидящий в тюрьме, — рычу я. Мама всхлипывает, а меня хватают за холку, как долбаного щенка и оттягивают от матери.

— Что здесь происходит? — сквозь сжатые зубы спрашивает мой отец.

— Кольцо моей невесты было у твоего сына в подвале, и я никак не могу себе это объяснить. Я без понятия, где она. Поэтому я здесь, а не для того, чтобы возиться с этим. — Райли помешивает чай. Я снова хочу наброситься на него, но отец заламывает мне руку за спину.

— Ох, бл*дь! Отпусти меня! — шиплю я, когда он прижимает меня голым торсом к углу столешницы. У мамы сдают нервы, и она кричит на него.

— Китон, отпусти его!

— Оливия, уйди наверх! — приказывает он голосом, который я еще никогда от него не слышал, и она уходит. Просто разворачивается и поднимается наверх. Это до такой степени отвлекает меня, что на секунду я забываю о происходящем. Что сейчас произошло? С отвисшей челюстью смотрю на отца, и он поднимает бровь.

— Итак? Что кольцо Эмилии делало у тебя? — спрашивает Райли, и я закатываю глаза.

— Пап, можешь, пожалуйста, отпустить меня?

— Нет. Успокойся.

— Я спокоен.

— Твои мышцы подрагивают, Мейсон. Ты хочешь отбросить меня в сторону. Я не дурак.

— Скажи этому придурку, чтобы свалил отсюда, иначе я убью его. А теперь отпусти меня! Ты делаешь меня еще агрессивнее. — Но я замечаю, что успокаиваюсь, когда он так меня держит. Не знаю, как он это делает, но оно действует.

— Какая еще семья из сладкой ваты, Оливия? — бормочет мой отец. Потом обращается к нам. — Райли, уходи. Поищи Эмилию дома. Возможно она уже там. — Я понимаю, что он в курсе, что она уже сто процентов дома.

Райли уходит, но мой отец держит меня до тех пор, пока его машина не уезжает.

— Возьми себя в руки! — говорит он и толкает меня к двери. — А завтра ты просыпаешься в семь утра и едешь со мной на работу! — я придерживаю полотенце на бедрах и ухожу, как провинившаяся собака.

Мисси, поджав хвост, следует за мной.

11. Я тебя заслужила, Мейсон?

Эмилия

Я приняла душ и надела свободную одежду, чтобы Райли не увидел моих рук и израненной задницы, Мейсон. Волосы я оставила распущенными из-за следов на шее. С абсолютной апатией сижу на диване в нашей гостиной и безучастно смотрю на Чикаго. Твой отец предоставил эту квартиру в наше распоряжение.