Папа схватил его за руки и объяснил, что надо говорить «улетел», а не «улетал», и ещё надо перестать злиться. Марини нельзя выпускать в вольер, потому что у него крылышки. У кроликов же крылышек не бывает.

Мышонок вовсе не хотел успокаиваться.

– Ты дурацкая вонючка! – вопил он.

Папа сказал, что с него хватит. Таких слов произносить вслух нельзя. И ещё ему хотелось бы знать, как Мышонок вообще попал к вольеру, если для этого пришлось бы пройти через сад Войзинов.

Мышонок сжал губы, и, когда папа попросил Мышонка всё ему рассказать, тот заявил, что ничего не помнит.

– Я забыл, – прошептал Мышонок. – Правда, папа! Я не помню, как я туда попал.

Папа велел позвонить госпоже Войзин утром и извиниться за то, что Мышонок случайно пробежал по её саду.

Мама предположила, что госпожа Войзин этого даже не заметила.

– Не важно, – вздохнул папа. – Мышонок должен извиниться. И к тому же она наверняка его видела. Тут можно даже не сомневаться.

Я тоже так думала. Госпожа Войзин видит нас всегда.

Папа взял Мышонка за руку и пообещал, что теперь они вдвоём поищут новое животное. Банку из-под варенья надо взять с собой.

Вот только она так и осталась в вольере.

Я лежала в своей комнате на полу, пытаясь придумать фразы на сложном тайном языке. Если мы с Тинеке научимся говорить очень быстро, нас не поймёт никто. По-моему, это здорово.

Я так рада, что скоро мы будем учить в школе настоящий английский язык!

На следующее утро я проснулась от того, что мама трясёт меня за плечо.

– Вставай, Тара! – окликнула она. – Тинеке пришла!

В ночной рубашке я зашла на кухню, и там уже стояла Тинеке, одетая и с ключом в руке.

Она сообщила, что её папа взял выходной, а мама всё равно сегодня не работает, и поэтому они едут все вместе на Балтийское море.

– Ты тем временем можешь позаботиться о Пушистике и Ушастике! – разрешила Тинеке и вручила мне ключ.

Сон с меня как рукой сняло.

Сначала я подумала, что она могла бы взять на Балтийское море и меня, но потом обрадовалась, что остаюсь дома. Заботиться о животных гораздо приятнее, чем купаться!

И ещё мне было очень приятно, что Тинеке попросила меня, а не Фритци с Юл. Всё-таки я – её лучшая подруга.

Мама немного поворчала, потому что я даже завтракать не хотела. Если уж ты заботишься о животных, то заставлять их ждать нельзя ни в коем случае!

Поэтому я отправилась в сад Тинеке (у меня был ключ от их дома, чтобы я могла пройти через гостиную, минуя сад Войзинов) и взяла с собой кроличьи поводки. Было уже очень тепло, поэтому я подумала, что Пушистик и Ушастик не должны томиться в клетке. Лучше я немного погуляю с ними в саду.

Надевать на кроликов поводки было нелегко, потому что они постоянно ёрзали и норовили выпрыгнуть из клетки. Но я наконец справилась и пошла с ними на лужайку.

Вдруг сверху раздались знакомые голоса. Фритци и Юл стояли на балконе и смотрели на меня. Они спросили, можно ли им немного подержать Пушистика и Ушастика, и я ответила: да, только если осторожно. Всё-таки я за них отвечаю перед Тинеке.

Втроём мне понравилось гулять гораздо больше. Мы вместе ходили по саду, и двое держали кроликов на поводке. Пушистик и Ушастик всё ели и ели. В самом деле, если у вас есть кролики, то газонокосилка больше не нужна.

И как раз когда это начало нам немного надоедать, из нашего сада меня вдруг окликнул Мышонок:

– Гляди, Тара! Гляди, что у меня есть! У меня теперь новый питомец!

Я подошла поближе к крошечным кустикам в саду Войзинов и посмотрела. Мышонок снова поднял банку из-под варенья, но я так и не поняла, что там внутри.

То ли я слишком старалась разглядеть, кто сидит у Мышонка в банке, и разжала пальцы, то ли Ушастик потянул слишком сильно… Так или иначе, поводок вдруг проскользнул у меня между пальцами.

И вот мой маленький кролик удрал!

– Ушастик! – закричала я. – Ушастик, вернись!

Увы, Ушастик уже исчез в кустах вместе с поводком.

– Помогите! – завопила я.

Не могла же я перепрыгнуть через изгородь, чтобы его поймать: там был дорогой рулонный газон Войзинов!

И тут на террасу вышел Петя. Заметьте, в пижаме. Его воспитание всегда оставляло желать лучшего. Поэтому Пете было плевать на чужой газон. Он перепрыгнул через низенькую изгородь между нашим садом и соседским (она и в самом деле ещё совсем не выросла) и сразу же наткнулся на Ушастика. На кролике болтался поводок, за который Петя его и схватил, а потом мой брат перемахнул через другую изгородь (рядом с садиком Тинеке) и вернул мне Ушастика!

– Держи, – сказал Петя. – Целый и невредимый.

Я уже знала наверняка, что фрау Войзин подсматривает за нами из-за шторы.

– Тут вам что, проходной двор? – взвизгнула она. – Вчера – малыш, сегодня – ты! Неужели мне никогда не будет покоя?

Она совсем раскраснелась от воплей.

– Извините! – поскорее крикнула я, но вмешалась Фритци:

– Мы должны были забрать кролика! Не могли же мы оставить его в кустах!

И я поняла, что теперь фрау Войзин снова нажалуется на меня маме.

Михаэль развешивал на балконе покрывала, чтобы они проветрились. В тот день у него была вечерняя смена. И он велел Фритци и Юл вернуться домой, потому что фрау Войзин имеет право немного отдохнуть.

Я снова осталась с Пушистиком и Ушастиком одна.

Было очень жарко, и я посадила их в вольер, а затем поставила садовый стул, чтобы сделать тень. Я боялась, что кролики могут получить тепловой удар – они ещё такие крошки.

Когда мне стало скучно, я пошла в сад к Фритци и Юл. Мы надули детский бассейн и стали в нём играть. Когда ещё это делать, если не летом? Юл не хотела мокнуть, зато мы с Фритци затеяли настоящее водное сражение.

Внезапно бассейн почти полностью опустел, и нам пришлось наполнить его водой из садового шланга. Вы даже не представляете, насколько ледяной была вода! У нас просто зуб на зуб не попадал от холода.

Прежде чем уйти на работу, Михаэль поскорее принёс нам два ведра горячей воды из душа. Мы вылили её в бассейн и получилось то, что надо.

Во второй половине дня Фритци и Юл отправились с матерью по магазинам, чтобы купить вещи для школы. Каникулы, к сожалению, не могут длиться вечно.