–Драгоценности?– холодно поинтересовалась я.– У меня их много, спасибо.

–Вовсе нет,– кажется, обиделся Стич.– Но для того, чтобы его продемонстрировать, нам придется выйти на улицу.

Тут я слегка заинтересовалась. Быть может, он хочет подарить мне лошадь? Это было бы весьма кстати, пока я не придумаю, как заполучить Зверя в свою конюшню!

Я встала и решительно сказала:

–Так идемте! Чего мы ждем?

И первой спустилась с постамента. Замешкавшиеся герцог и принц поспешили догнать меня.

Мы вышли на улицу, и я с наслаждением вдохнула свежий, пахнущий розами, воздух. Летнее небо над головой было голубым, солнце сияло, в кронах деревьев пересвистывались птицы, а в кустах роз, украшавших подходы к парадной лестнице, жужжали пчелы. Эх, скинуть бы эту бордовую портьеру, умыться родниковой водой и сбежать к мальчишкам, сидящим с удочками на пруду… Смотреть на сонный блеск воды, на солнечные всполохи в прибрежных волнах, на мерное движение камыша под ветром…

Пока я мечтала о свободе, принц отдал своим сопровождающим какие-то указания. Все забегали, засуетились, и вскоре нашим взглядам предстало нечто квадратное, накрытое плотной тканью. Из-под нее раздавались подозрительные звуки – то ли вой, то ли шипение.

–Там приведение, Ваше Высочество?– удивилась я.– Оно будет летать по коридорам нашего дворца, жалобно завывать и греметь цепями?

–Разве вы не знаете?– ответно удивился принц.– Привидений не бывает, это все суеверия необразованных людей!

–А я верю в привидения, хотя ни одного ни разу не видела,– прищурилась я.– Наверное, я ужасно, просто чудовищно не образована!

Стич побледнел, потом покраснел, направился к накрытому предмету, сдернул полотнище и торопливо шагнул в сторону.

Вой поднялся до небес, а затем резко смолк.

Оцепенев от восторга, я смотрела на существо, запертое в клетке – а это была клетка! Оно было длиннолапым, грациозным, светло-серым и покрытым крупными черными пятнами. Особое восхищение у меня вызвали уши, высокие, полукруглые, на кончике каждого из них красовался идеально ровный круг черной шерсти.

Животное оглядело столпившихся вокруг людей, открыло розовую пасть и зашипело.

–Ей не нравится в клетке,– вдруг произнес Онтарио. Я даже не заметила, когда он оказался рядом со мной.– Смиссы не любят ограниченных пространств.

–Как вы сказали?– переспросила я, не сводя взгляда с восхитительного существа.

–Это смисса – неверийская степная кошка,– пояснил принц Стич.– Они хорошо приручаются и преданы своим хозяевам, как собаки. Долгая дорога, к сожалению, утомила ее. Потребуется время, чтобы она успокоилась.

–Она бы успокоилась быстрее, если бы была на свободе…– прошептал Онтарио.

Как тихо он ни говорил, я его услышала и была с ним согласна! Эти сила и грациозность никак не ассоциировались у меня с прутьями клетки, в которые были заключены. Не соображая, что делаю, я быстро подошла к дверце, откинула щеколду и позвала:

–Кошка, иди сюда!

Герцог Ананакс не сдержал стона. Толпа придворных дружно отпрянула и вместе с ней отступил побелевший как полотно принц.

Смисса зашипела, топорща усы, молниеносным движением вышибла створку, выскочила на свободу и остановилась рядом со мной, угрожающе вздыбив шерсть. Она была так прекрасна, что я с восхищением уставилась на нее, совершенно забыв об опасности.

Кошка низко заворчала и забила хвостом по бокам…

Чья-то крепкая рука задвинула меня за не менее крепкую спину. Подняв взгляд, я увидела светлый, коротко стриженный затылок. Онтарио Ананакс без страха протягивал животному открытую ладонь и негромко говорил:

–Тихо, тихо… успокойся! Никто не желает тебе зла. Обещаю, ты больше не вернешься в клетку!

Я изумленно наблюдала, как смисса успокаивается. Как обвисает ранее напряженный хвост, скрываются под четко очерченными черными губами белоснежные клыки, а зрачки теряют устрашающий блеск.

Продолжая разговаривать с кошкой, Онтарио медленно приблизился и положил руку ей на холку. Потом повернулся ко мне.

–Она не опасна, Ваше Высочество! Если хотите, можете ее погладить.

–Онти, может не стоит?– воскликнул Его Светлость.

–Как это – не стоит?– возмутилась я и, стараясь не делать резких движений, тоже подошла к смиссе, протянула руку и коснулась ее восхитительно шелковистой макушки…

Потом я почесала ее за ухом. Потом под подбородком. Потом коснулась кончика белого клыка, торчащего из-под губы, и почесала его тоже – все знакомые мне уличные кошки обожали, когда их так гладили.

Смисса неожиданно мурлыкнула и упала на бок.

Онтарио, пристально наблюдающий за нами, рассмеялся.

–Теперь она будет ходить за вами хвостом, Ваше Высочество. Смиссы понимают, когда люди действительно любят животных, а когда – нет.

–Как замечательно!– раздался голос рядом. Обернувшись, я увидела принца, с которого забавно сходила бледность – пятнами.– Вы подоспели так вовремя, Онтарио… Я ужасно вам благодарен за помощь!

–Все нормально, Ваше Высочество,– махнул рукой младший Ананакс,– я пробыл на вашей родине долгое время и восхищен этими животными не менее принцессы Альвины. Говорят, во дворце Его Величества Панча Первого живут ручные смиссы, это правда?

–П… правда,– заикаясь, ответил Стич.

–Еще я слышал, что вы воспитали нескольких котят…

–Да?– я с интересом посмотрела на принца.

–Э-э-э…– проблеял Его Высочество.– Они милые, но я предпочитаю держаться от них подальше.

Фыркнув, я вернулась к герцогу. Смисса вскочила и, подойдя ко мне, села рядом.

–Умная Кошка!– восхитилась я и снова почесала ей клык.

–Ваше Высочество, моя смерть будет на вашей совести!– патетически возгласил старший Ананакс.

–Ваше Высочество, он лукавит,– шепнул тоже подошедший Онтарио,– у него здоровье как у быка.

Я хихикнула, но, к своему сожалению, вспомнила, что должна поблагодарить принца.

–Ваше Высочество,– сказала я Стичу, стараясь, чтобы в моем голосе не прозвучал холод,– подарок – выше всяких похвал. Я искренне благодарю вас за него!

–О, я очень рад!– с энтузиазмом воскликнул тот.– Теперь ваш зоосад пополнится новым чудесным экземпляром.

–Зоосад?– не поняла я, а потом вспомнила о том, что патронирую этот самый зоосад.

–Ни о каком зоосаде даже речи нет, дорогой принц,– мурлыкнула я.– Кошка будет жить со мной во дворце, когда я вернусь в Тессу, и в доме моей тетушки Селесты – здесь, в Самыйсоксе.

В толпе раздался женский вскрик и звук падения тела.

После кратковременной суматохи, вызванной обмороком Бабайки, герцог предложил: