Ночью, наедине с собой, Катриона не могла отрицать, что возжелала его с первого взгляда. Окончательно и бесповоротно. Она хотела делить с ним постель, хотела», чтобы именно он заполнил пустующее место рядом с ней и избавил от одиночества — неизбежного спутника ее миссии. Но с самого детства она ставила нужды других выше собственных желаний. И в случае с Ричардом выбор был очевиден.

Так ей казалось. Однако теперь Катриона не была уверена. Ни в чем.

Иногда в прошлом, в годы мятежной юности, она пыталась противиться Госпоже. Катриона помнила, что ощущала при этом. Нечто подобное она испытывала сейчас. Смешанное чувство неудовлетворенности и беспокойства, от которого не могла избавиться, как ни старалась.

Она не в ладу с собой, потому что противится судьбе и воле Госпожи.

Издав возглас, исполненный досады и отчаяния, Катриона взбила подушку, повернулась на бок и улеглась.

Нет, это невозможно. Да разглядела ли его Госпожа? Понимает ли она, что предлагает? Что приказывает?

Понимает ли, во что втягивает свою служительницу?

В брак с самоуверенным тираном, для которого нет ничего важнее собственных желаний.

Эта мысль явилась последней каплей. Невидящим взором Катриона уставилась в темноту, затем тряхнула головой, закрыла глаза и приказала себе заснуть — без всяких сновидений.

На следующее утро Катриона проспала завтрак. Выпив чаю с тостами у себя в комнате, она оделась потеплее, закуталась в накидку и, стараясь не попадаться на глаза вездесущей Алгарии, отправилась на прогулку. Ей необходимо было привести в порядок мысли.

День выдался солнечный; дорожки почти очистились, только кое-где виднелись островки снега. Помедлив на ступеньках, Катриона огляделась по сторонам. Не приметив никого, она бодро зашагала к одной из троп, сбегавших вниз по склону, и вошла под сень деревьев.

Под развесистыми ветвями царили покой и безмолвие. Ничто не нарушало тишины, кроме шуршания опавших листьев у нее под ногами. Воздух был чист и свеж. Катриона сделала глубокий вдох — и почувствовала себя лучше.

Тропинка круто изгибалась, спускаясь в овраг. Катриона повернула вместе с тропинкой — и увидела Ричарда. Он явно поджидал ее, прислонившись к стволу старого дерева. Тяжелый плащ надежно защищал его от ветра, игравшего завитками черных волос.

Он смотрел на нее так, словно явился на свидание и поджидает свою возлюбленную в заранее условленном месте.

Приблизившись, Катриона с трудом удержалась от соблазна положить руку Ричарду на грудь и выяснить, не бьется ли его сердце слишком быстро. Он, должно быть, вышел из дома вслед за ней, а затем опередил ее, сбежав вниз по другой тропинке.

— Опять заблудились?

— Отнюдь, — невозмутимо отозвался Ричард и, помедлив, добавил: — Я ждал вас.

Катриона усмехнулась, и двинулась дальше. Ричард зашагал рядом с неторопливой грацией хищника. Он казался таким большим и сильным, что его присутствие подавляло. Вздохнув, Катриона подняла глаза на голые ветви, через которые просвечивало голубое небо в кудрях белых облачков.

— Кинстеры живут в Лондоне?

— Да. Одни постоянно, другие наезжают время от времени.

— А вы?

— В последнее время постоянно. Но я вырос в Кембриджшире, в родовом поместье.

Катриона бросила на него быстрый взгляд.

— Джейми сказал, что ваш отец был герцогом.

— Себастьян Сильвестр Кинстер, пятый герцог Сент-Ивз.

Уловив в его голосе теплые нотки, Катриона снова посмотрела на него.

— Вы выросли в семье?

— О да.

— У вас есть старший брат?

— Девил. — Поймав ее удивленный взгляд, он усмехнулся и добавил: — Сильвестр Себастьян — для матушки и Девил — для всех остальных.

— Понятно.

— Девил унаследовал титул. Он живет в Сомершеме со своей женой Онорией и наследником.

— У вас большая семья?

— Нет, если вы имеете в виду сестер и братьев, и да, если вы имеете в виду, так сказать, весь клан.

— Стало быть, Кинстеров много?

— Более чем достаточно с точки зрения любящих мамаш из высшего света.

— Понятно. — Катриона была слишком заинтересована, чтобы изобразить приличествующее случаю неодобрение. — Значит, у вас много… кузенов?

С готовностью, которой она никак не ожидала, он описал их всех: дядьев и теток, а также их детей, включая четырех кузенов. Перечислив близких родственников, он перешел к младшему поколению.

— Но в Лондоне, — закончил он, — я вижусь только с Амандой и Амелией.

Катриона мысленно представила себе их место на генеалогическом древе семьи.

— С близнецами?

Вместо ответа Ричард неопределенно хмыкнул.

— Чем они вам так досадили? — поинтересовалась Катриона.

Он поднял глаза.

— Мне вдруг пришло в голову… Девил и Уэйн недавно обзавелись супругами и вряд ли пожалуют в Лондон в ближайшее время. А я застрял здесь… — Он нахмурился. — Есть, конечно, Демон, но он вполне мог отправиться на свой конный завод, так что остаются только Габриель и Люцифер. — Он поморщился. — Надеюсь, что Демон не забудет дать им хорошего тычка, прежде чем уедет из города.

— Зачем давать им тычка? Разве при таком количестве родственников и знакомых за близнецами некому приглядеть?

Его лицо посуровело,

— Юных девушек подстерегают опасности, справиться с которыми может только человек с опытом.

Катриона изумленно распахнула глаза.

— Признаться, я полагала, что вы — одна из таких опасностей.

Маска соскользнула, явив миру лик воина.

— Именно поэтому никто лучше меня — и моих братьев, разумеется, — не присмотрит за близнецами.

Он сделал это заявление с таким серьезным видом, что Катриона не выдержала и хихикнула.

Ричард бросил на нее грозный взгляд. Она примирительно подняла руку.

— Просто я представила себе, как вы крадетесь по бальным залам, тайком наблюдая за двумя юными дамами.

— Эти юные дамы — Кинстеры.

— Ну конечно. — Она вопросительно посмотрела на него. — А что, если близнецы не хотят, чтобы за ними присматривали? Вдруг у них такие же наклонности, как у вас? Вы одной породы, а наследственные черты не являются привилегией мужчин.

Остановившись как вкопанный, Ричард воззрился на нее, затем фыркнул и двинулся дальше, все еще хмурясь.

— Они слишком молоды, — заявил он.

Катриона отвернулась, пряча улыбку.

— Итак, вы выросли в большой семье, и поэтому семья так важна для вас.