и воздуха отчего пламя свечей дернулось, выгнулось, затрепетали и темнота почти затопила комнату, а свет, который вполз из-за двери был грязным и тусклым.

— Только тихо. — Сказал Макс и вытянул руку с лампой перед собой. — Так и знал, что не спите. Не надо лишних движений, стрельну, всех разбудим, а зачем? Пускай мальчики поспят, правда?

Только сейчас Толик заметил в руках парня два черных длинных и тонких ствола направленных в их сторону..

— Что ты? — Удивленно заговорил Юрка, отодвигаясь от стола.

— Не надо двигаться Юрий Викторович. Сидите, как сидели. Я не промахнусь. Вы знаете. Я просто заберу вот это и тихо уйду. — Он подхватил саквояж. — Ну, зачем это вам? Вы тут люди возвышенные. Бога ждете, о высших силах рассуждаете. Выясняете чего то, да вам это только помешает. Хотя… — Он попятился было к двери, но остановился и даже в полумраке стала заметна его улыбка. — Юрий Викторович, а помните, как я пришел на ваше собрание первый раз. Я тогда только освободился и честно хотел найти что-то другое. Ну, другое. Думал я, что есть оно, это другое. Должно было быть. Я же чувствовал его в себе. Даже тогда, на зоне чувствовал. Не знаю. Способность к чему то внутри себя. Оно же есть, думал я, значит надо просто дать ему возможность как то подняться, укрепиться что ли. А тут вы. Зал полный людей и вы такой за столом в центре. И говорите то, что я и так чувствовал в себе. А оказывается, что это можно еще сильнее почувствовать чтобы стать настоящим. Хочется же быть настоящим. А тут вы. Медитации. Мантры. Практика. Попробовал, и правда легкость в голове какая то и уверенность. Не вымученная, придуманная уверенность, а просто… Пропало что-то лишнее и осталось именно оно, то что должно быть таким как ты есть. И этого достаточно. Достаточно, понимаете. Мне достаточно. Конечно, я вам даже благодарен. Да и вы ко мне по другому стали относиться. Правда? Я сначала не понял почему, а потом вокруг осмотрелся, ну, на тех, кто в зале всегда сидит. Посмотрел и понял. Сколько они к вам не ходи, сколько не читай ваших книжек, не медитируй, не появляется в них этого. Они бы этого хотели, а оно не появляется. Врут друг другу, изображают, придумывают а его то и нет. А во мне оно есть, и вы это увидели и мне показали. За это я вам благодарен.

Только, раз оно есть, то оно своего требует. Тут имя уже не причем. Оно своего требует и имеет на это право. — Он замолчал на несколько секунд и, кивнув на монаха, продолжил. — А, вот этих, я никогда не понимал… Для них ты настоящий если ты слаб и убог. Если ты среди них и ты не смирен, то ты что-то у них там нарушаешь. Они будто саму силу отрицают. Мне это не понятно. А вот вы Юрий Викторович, ваше знание, оно для меня. Оно мне все дало. Все кроме одного. Денег. Если сила во мне к которой вы обращаетесь и которую зовете, существует сама собой и моя цель была лишь в том чтобы овладеть ею и использовать, так вот деньги это такая же сила этого мира. У этого мира такие законы и не мне идти против них. Тем, кто в зале и тут просто кажется, что они приближаются к овладению истиной. Им и тут не сподобится и вы это тоже знаете.

Помните, как я к вам пришел, и как вы вспомнили, будто вскользь историю с кладом староверов. Даже не вы рассказали, а ваша жена. А вы смотрели как я на это отреагирую. Я не сразу все понял. Постепенно вы меня… Так подвели, что я сам стал вас просить не бросать эту идею.

— Ты о чем? — удивленно заговорил Юрка.

— Тихо, тихо. Не надо. Сидите тихо. А то… — он покачал пистолетом.

— Да, да. Я позже понял, что вы хотите чтобы я это сделал. Ну, как бы для дела. А может и правда для вашего дела. Только… Только если и во мне такая сила есть, то зачем мне вы и ваше дело. У меня и своё будущее есть. А когда в дом к вашему… Ну, вот к вам в дом. — он кивнул на Толика. — залез, понял, что, если что, все на меня свалят, а раз так то зачем… Зачем позволять себя обманывать. Нет, не позволю. Не позволю так оскорбить ту силу во мне, которую вы хотите у всех освободить. Видите. Я тоже научился красиво говорить. — Он подхватил саквояж и попятился к двери, но остановился и усмехнулся. — А знаете, я вам всем троим пришлю немного денег. Правда. Мне не жалко и не совсем ради денег это. Просто сила она требует и она не жадная, как бы вам не хотелось это представить. Сила собой живет и не мешайте ей. Прощайте. Посидите здесь минут тридцать пока… Я, если что, не промахнусь. — Он вышел и закрыл за собой дверь. Шаги быстро стали затихать в гулких половицах коридора.

В комнате стало темно и только когда дверь, там далеко, закрылась, свечи успокоились и загорелись снова спокойным пламенем. Все молчали и ни кто не собирался вставать и бежать догонять того кто только что вышел. Непонятно почему, но всем стало немного спокойнее. Толик даже улыбнулся и как ему показалось по слабо освещенному лицу монаха скользнула тихая улыбка. На Юрия Толику смотреть не хотелось.

Все продолжали молчать думая каждый о своем, когда в окне за их спиной из-за облаков в чуть светлом небе раннего утра появился огромный диск луны. Его свет прошел через пыльное стекло окна и осветил стол на котором так и стояли доски с проступающими ликами. Рамы окна отбросили тени на стол и дальше Юрка сидевший посредине своей тенью загородил среднюю икону отчего свет на неё не попал и лишь темный силуэт человека отпечатался в лунном свете. Средняя икона была закрыта, зато те, что стояли по краям вдруг вспыхнули откуда то изнутри из под покрывающей их тени и взгляды оттуда, излучающие золотистый свет наполнили комнату. Толик сначала не поверил глазам, а затем все его тело почувствовало непередаваемую благодать и улыбка из его сердца откликнулась. Это чудесное продолжалось несколько мгновений и вдруг тень посредине стала расти. Юрка поднялся и обернулся к окну закрыв собой свет и опрокинув комнату в темноту вновь. Он смотрел