– Не стоит. Отмучился ведь как-никак.

– Жвачка-жрачка! – снова выкрикнул Льюки, вставая. –Жвачка-жрачка! Вот ведь где настоящая жвачка-жрачка, мать вашу!

И он доказал Дейву свое творение. Под оранжевыми каракулямибыл изображен какой-то кошмарный уродец на акульих плавниках. Сэм догадался,что это, видимо, ботинки. В одной руке монстр держал кривую тарелку,заполненную чем-то вроде змей – почему-то синего цвета. Во второй руке уродецкрепко сжимал какую-то коричневую штуковину цилиндрической формы.

Дейв взял рисунок и рассмотрел повнимательнее.

– Очень здорово, Льюки, – похвалил он, – Молодчина.

Льюки довольно ощерился, ткнул пальцем в коричневый цилиндр.

– Во, смотри, Дейв! Это ведь настоящая гребаная конфетища!

– Точно. Замечательная работа. Иди домой и включи телик,если хочешь. Там сейчас как раз «Стар трек» крутят А у тебя как дела, Дольф?

– Когда я выпью, у меня лучше получается, – проворчалРудольф, отдавая Дейву свое творение: он нарисовал огромную куриную ногу,которую окружала восхищенная толпа мужчин и женщин. – Тут я дал волювоображению, – пояснил Рудольф Сэму с неожиданной враждебностью в голосе.

– А что, мне нравится, – сказал Сэм. Он ничуть не покривилдушой. Рисунок Рудольфа напомнил ему карикатуры из «Нью-Йоркера», бывавшиепорой настолько сюрреалистическими, что даже он не всегда понимал их смысл.

– Ну и хорошо, – пробурчал Рудольф, пристально глядя нанего. – Слушайте, у вас точно нет четвертака?

– Увы, – развел руками Сэм.

– Что ж, может, оно и к лучшему, – сказал Рудольф. – А сдругой стороны – хреново.

Он проследовал за Льюки в дом, и скоро через распахнутуюдверь послышалась мелодия музыкальной заставки «Стар трека».

– Только мы и еще несколько парней из «АА» посещаем этиужины, – произнес Дейв, – но для нас это хоть какое-то развлечение. Льюки,например, давно уже ни с кем не разговаривает. Разве что когда рисует.

– А вот у вас задатки настоящего художника. Честное слово.Почему вы… – начал было Сэм, но осекся.

– Почему я что, мистер Пиблс? – мягко переспросил Дейв. – Незарабатываю этим себе на жизнь? По той же причине, что не устраиваюсь напостоянную работу. Ушло мое время, безвозвратно потеряно.

Сэм не нашелся что ответить.

– Я пытался когда-то, было дело. Даже учился в школеЛорилларда в Де-Мойне. Лучшее было художественное училище на всем СреднемЗападе. Но меня вышибли после первого же семестра. Виски. Ладно, пес с ними. Нехотите кофейку, мистер Пиблс? Может, подождете немного? С Сарой нашей познакомитесь.

– Нет, мне уже пора. Дела ждут. Сущая правда.

– Ну ладно. Вы и правда на меня не сердитесь?

– Нет, конечно!

– Что ж, тогда пойду к ребятам. – Дейв встал. – Славный былденек. А сейчас что-то похолодало. До свидания, мистер Пиблс.

– Счастливо, Дейв.

На сердце у Сэма словно лежал тяжелый камень. Однако онвспомнил еще одну из любимых присказок матери: «Чем дряннее и противнееснадобье, тем быстрее его надо проглатывать». Именно так он и собиралсяпоступить.

2

Уже подойдя к машине, Сэм вдруг повернулся на 180 градусов инаправился к зданию, в котором размещался утиль. Медленно продвигаясь позаросшему бурьяном пустырю, он провожал взглядом товарный состав, исчезающий внаправлении к Камдену и Омахе. Красные сигнальные огни на хвостовом вагонемерцали, как умирающие звезды. По какой-то неведомой причине товарняки всегданагоняли на Сэма тоску: сейчас же, после разговора с Грязнулей Дейвом, он вдругпочувствовал, и очень остро, свое одиночество. Прежде, встречаясь с Дейвом, Сэмсчитал его веселым и разбитным парнем. Сегодня же он понял, что впервые увиделистинное лицо этого человека, и Сэму стало совсем грустно и обидно. Жаль Дейва– вконец потерянная личность, и ведь какой одаренный! А талант свой тратит,малюя афишки для благотворительных ужинов.

На подступах к утилю возвышались мусорные завалы.Пожелтевшие газеты, рваные пластиковые пакеты и целый астероидный пояспродавленных пластиковых бутылок и сплющенных жестянок. Окна небольшогодощатого строения были зашторены. Табличка на дверях просто гласила:

«ЗАКРЫТО»

Сэм закурил и повернул назад. Однако не прошел и дюжинышагов, как взгляд его привлекло нечто знакомое. Сердце екнуло. Он наклонился иподобрал обложку «Любимых стихов американцев». На внутренней стороне былпроставлен расплывшийся штамп

«СОБСТВЕННОСТЬ ПУБЛИЧНОЙ БИБЛИОТЕКИ ДЖАНКШЕН-СИТИ».

Что ж, теперь Сэм знал наверняка, что положил книги нагазеты в коробку из-под «Джонни Уокера» и напрочь забыл о них. Во вторник, всреду и в четверг набросал сверху еще газет. В четверг утром заявился ГрязнуляДейв и не глядя привычно вывалил содержимое коробки в свой мешок. Мешокотправился в тележку, тележка – сюда, и вот все, что осталось – заляпаннаяобложка с размытым штампом.

Отбросив ее в сторону, Сэм медленно побрел к машине.Предстояло весьма неприятное объяснение.

Да, похоже, он влип по самую макушку.

1

Уже на полпути к библиотеке его вдруг осенило – причем мысльпоказалась Сэму настолько очевидной и простой, что непонятно, как он до этогоне додумался раньше. Да, потерял пару библиотечных книжек; только что узнал,что они уничтожены: придется за них заплатить.

И все!

Сэм с неохотой признался себе, что Арделии Лорц удалось нена шутку запугать его, вернув в давно забытый мир детских страхов. Длямладшеклассника, потерявшего библиотечную книгу, мир кончался; ему оставалосьтолько одно – беспомощно дожидаться прихода Библиотечного полицейского. Но ведьна самом деле никакой Библиотечной полиции и в помине не было – и Сэм, ставвзрослым, прекрасно это понимал. И, вместо того чтобы позволять какой-то миссЛорц помыкать собой, давно пора поставить ее на место, как и любого наемногослужащего, нанятого на деньги честных налогоплательщиков.

«Я войду, извинюсь и попрошу прислать мне счет за возмещениеущерба, – подумал Сэм. – И выкину из головы эту идиотскую историю. Прощепареной репы».

Немного нервничая и чувствуя некоторое смущение (но ужеболее уверенный в себе), Сэм остановил машину напротив библиотеки. Перед входомгорели фонари, мягко освещая ступени лестницы и гранитный фасад здания. Вечеромоно уже не казалось Сэму таким мрачным и негостеприимным, как при первомпосещении. С другой стороны, такое впечатление могло создаться благодаряпрекрасной весенней погоде, столь разительно отличавшейся от хмари тогомартовского денька, когда он пришел сюда впервые и познакомился с этим церберомв юбке. Как бы то ни было, но это не мрачная гранитная цитадель с узенькимисредневековыми бойницами-окнами, а обычная библиотека.