Столь же буйно кипела она и в «Пане Спортсмене».

Они успели вовремя. Едва Катюшин остановил мотоцикл возле гостиницы, как они услышали доносившиеся из бара звуки битвы — грохот падающих стульев и вопли Юлии Медовниковой.

Катюшин рывком распахнул дверь, словно укротитель, спешащий в клетку с тиграми. Битва переместилась уже на пол, в горизонтальное положение. Дергачев и незнакомец с сопением и невнятными ругательствами катались по полу, тузили друг друга кулаками и пинали ногами. Юлия, вооруженная щеткой, кружила над ними как коршун с еще не вполне ясными, но, судя по всему, недобрыми намерениями — огреть того, кто первый подвернется под руку, по голове.

— Руки вверх, — смачно скомандовал Катюшин с порога. — Иван, хватит, — брось. Отпусти его, слышишь? Да кончай, я сказал, пусти!

Дергачев, случайно оказавшийся в этот момент сверху, прижал своего противника к полу.

— Я что — я ничего! А он мне кулаком под дых, сволочь. — Он сел, тяжело дыша и трогая ссадину на скуле. — Я вообще сюда чай пить шел. А этот налетел на меня, чуть с ног не сшиб, да еще и за заказ не заплатил. Юля, подтверди!

— Врешь, придурок! — выпалил незнакомец, тоже садясь и с отвращением отпихивая от себя ноги Дергачева. — Сумасшедший, психопат буйный! Да уберите от меня этого алкаша!

— Я те сейчас покажу алкаша! — рявкнул Дергачев.

— Гражданин, ваши документы. — Катюшин, доходивший высокому незнакомцу едва до плеча, произнес это тоном околоточного (Кате показалось — вот сейчас добавит: «Благоволите, сударь!»).

— Но это же он ко мне прицепился ни с того ни с сего! Я-то тут при чем? А за ту бурду, что тут за кофе выдают, я заплатил!

— Бурду?! — Юлия швырнула щетку на пол. — Дома жене за завтраком это скажите. Бурду… Тогда нечего по барам спозаранку шляться! Всю посуду мне вон разгрохали, весь сервиз…

— Ваши документы, — терпеливо повторил Катюшин, — паспорт.

— У меня нет с собой паспорта. Не взял. Вот только что есть. — Незнакомец полез в задний карман некогда белых и стильных, а теперь мятых, покрытых пылью и пятнами кофе брюк и вытащил пластиковую карточку.

Катюшин взял ее, повертел в руках.

— Это филькина грамота.

— Это филькина грамота?! — Незнакомец обиделся не на шутку. — Да тут же все есть — фамилия моя, имя, даже фото — вот!

Катя из-за плеча Катюшина рассмотрела карточку — вроде бы клубная, членская карта какого-то «Трансатлантика» с цветной маленькой фотографией.

— Чайкин Борис Львович? — спросил Катюшин, сверяясь с ней.

— Ну да, Чайкин. Я — Чайкин. Со мной все выяснили. А с этим кретином что? Он же напал на меня при свидетелях.

Катя посмотрела на Чайкина. И, как и Сергею Мещерскому, ей вдруг сразу отчего-то припомнилась чеховская пьеса. И мертвая птица на дворе. Надо же…

Вот оно как, оказывается, бывает.

— Гражданка Преториус Ирина — ваша знакомая, родственница? — спросил Катюшин.

— Я не понимаю, — Чайкин посмотрел на Катю, — это какое-то недоразумение, да? Мне сказали, они… она, что — правда, мертва?

— Она убита вчера днем. А вы были с ней знакомы, судя по вашему восклицанию. И?

— Что? — Чайкин тревожно оглядел их. — Да что вам всем нужно от меня?

— Я же вас предупредила: вам придется отвечать на вопросы следствия: хотите вы этого или нет. Это вот местный участковый, — подала голос Катя.

Катюшин удивленно оглянулся.

— Прежде чем требовать документы, лейтенант, надо представиться самому, — назидательно шепнула она, снова переходя на «вы». — Он не из вашего поселка. И о том, кто вы такой, понятия не имеет.

— Юль, свари кофе, что ли, покрепче и пожевать чего-нибудь, — хмуро попросил Дергачев, отходя в дальний угол бара и усаживаясь за стол, что был накрыт для Кати. — Слушайте, а кто знает, что вчера было? Кто это бил меня вчера?

Видно, следом за «Чайкой» пришла очередь «На дне». Классика бессмертна.

— Ладно, ты-то помолчи пока, — приказал Катюшин примирительным тоном и снова обратился к Чайкину:

— Ну? Я жду ответа.

— Да какого ответа, какого?

— Вы знали Преториус?

— Ну, знал. А как она умерла? Кто ее убил? Муж ее тут? Он что, приехал?

Град вопросов. Град-виноград…

Катя краем глаза наблюдала за Юлией и Дергачевым. Оба с явным любопытством ловили каждое слово Чайкина. Заметил это и Катюшин.

— Ну-ка, давайте свежим воздухом подышим, — он подтолкнул собеседника к двери, а сам спросил Медовникову:

— Юля, а Илья дома?

— На птицефабрику уехал вроде бы. Что-то его долго нет, — ответила она. — Ему что-нибудь передать, Клим?

— Нет, спасибо, я с ним потом сам переговорю.

Когда они выходили на улицу, Катя оглянулась — Юлия была уже в кухне, взяла со стойки трубку радиотелефона и лихорадочно нажимала на кнопки. «Она ведь и раньше хотела кому-то звонить, — вспоминала Катя, — как только про заказ номера от него услыхала».

— Ну, я вас внимательно слушаю, — объявил Катюшин, когда почти насильно усадил Чайкина за столик на летней веранде кафе. — Все о вас и покойной гражданке…

— Погодите, дайте хоть с мыслями собраться… — Чайкин тупо глядел на стол. — Убита. Это что, ограбление, да? Или же.., это не ограбление? А муж ее здесь?

— Пока мы только разбираемся в деталях. Ваши показания, возможно, что-то прояснят, — снова подала голос Катя и снова поймала взгляд Катюшина. Он явно был взволнован и обескуражен — этим «мы».

— Но мне нечего скрывать. Мы приехали сюда с Ириной Петровной из Калининграда по делам. Точнее даже, по поручению ее мужа. Я.., работаю у ее мужа.

— Кем? — спросил Катюшин, разглядывая Чайкина.

— Я вожу машину.

— Красный «Пассат»? На нем вы сюда приехали?

— Ну да, да. Дела могли задержать нас с Ириной.., с женой моего шефа на несколько дней, и поэтому Ирина Петровна заказала номер в здешней частной гостинице. Так она мне сказала перед отъездом. Мы должны были там встретиться, когда…

— То есть как встретиться? Вы же ехали вместе. Вы же шофер?

— Ну да, я шофер, но и не только… Иногда мне приходится выполнять другие поручения шефа. Тут тоже пришлось задержаться по одному делу в Зеленоградске. Жена моего шефа поехала одна, она отлично водит машину. Мы договорились, что вечером встретимся в отеле.

— То есть еще вчера вечером?

— Да, да, вчера! Что вы все цепляетесь? Но я задержался несколько дольше, чем ожидал. Пропустил автобус, попутки что-то не попались. Приехал сюда только утром, на первом рейсовом. Пошел искать гостиницу.