Андрей открыл глаза, кивнул, припоминая историю с пятнадцатилетним пацаном.

— В сердце имелся дефект. Межжелудочковая перегородка. Мне нужно было вскрыть ему грудную клетку, — она сглотнула, заметно волнуясь. — Подключить к аппарату искусственного кровообращения. Родители его сильно переживали. Единственный поздний ребенок. Курумканский разрешил наблюдать им через стекло в дверях.

То, что она сказывала, далось ей с трудом. Венера никогда ни с кем не делилась этим. Всегда молчала. Ее бригада, тоже держала язык за зубами. Подобные вещи не принято рассказывать коллегам за чашкой чая.

— Я вскрыла, как по учебнику. Рассекла нижнюю полую вену и не заметила, как разрезала ткани под ней. Случайно задела сердце.

Она замолчала на несколько минут, закусывая нижнюю губу, глядя куда-то в стену. На секунду от переживания, она прикрыла глаза.

— Кровь заструилась по пальцам, так сильно. Так много. Очень много.

Теперь он будет понимать, откуда у нее это «особенное» отношение к крови. Андрей сел, выпрямился и внимательно посмотрел на Венеру.

— Я моментально взмокла. Схватила щипцы в надежде перехватить порез и пыталась сжать его, но, из-за силы сердечных сокращений ткань все время рвалась. У него началась кровопотеря. Попросила вызвать Курумканского.

Она покачала головой, нелегко выдыхая.

— Знаешь, я тогда руками сжимала сердце. Все пыталась заставить биться. Слышала, так отчетливо. Так ясно. За дверью, голосила его мать. Когда пришел Курумканский, он с легкостью подключил его к аппарату искусственного кровообращения. Я закончила операцию. Устранила дефект. Зашила. Мы отключили от аппарата, но сердце…

Она посмотрела на Андрея глазами полными печали.

— Его сердце, так и не забилось.

Он понимающе сжал пальцы Венеры в ладонях, ничего не отвечая. Она сглотнула, продолжив:

— Не знала, у кого просить прощения. Бродила по больничному корпусу, смотрела на пациентов. Хотела уволиться. Курумканский нашел, — она покачала головой и снова вздохнула. — Где-то в палате, жалел, пока я рыдала. А потом, похлопал по плечу, и сказал: Сделай выводы. Это единственное, что остается. И продолжай жить.

Венера вздохнула:

— Сказал, эта цена, которую платят врачи. Я не бог, а человек. И делаю, что могу. И лучшее, что могу никогда больше ничего подобного не совершать. Не делать ошибок, понимаешь? На следующий день, я провела успешную операцию. Потом еще одну. И еще. Ошибок больше не было…

Она с болью посмотрела на мужа и прошептала:

— Но не в жизни… в жизни все не так.

— Ты не рассказывала.

Она, соглашаясь, покачала головой. Ей трудно было вспоминать, тяжело признаваться, даже отцу. Она через силу улыбнулась ему, сжала пальцы:

— Я дам тебе шанс, Андрей. Один. У тебя будет шесть месяцев. Но потом, — Венера мотнула головой, будто заключая договор сама с собою. — Мы вернемся домой. Или, я одна. Я не хочу чувствовать вину за то, что сказала тебе «да». Не хочу быть виноватой перед Алисой. Я хочу развода. Давай, будем считать это моим откупом.

Глава 9

Марс наблюдал за ними с момента переезда в Лондон.

Венера приступила к работе, и шесть месяцев понеслись со скоростью выпущенной стрелы, не встречающей преград. Шепард, ее начальник, не щадил девушку. Давил по просьбе Марса, изводил нападками и нагружал работой на все время суток. И Венера гнулась. Гнулась, но не ломалось.

Она становилась тверже и не жалела себя. Работала. К удивлению Марса не искала с ним встреч. Ни единой попытки приблизиться, даже намека. Он надеялся, что притяжение и любопытство возьмут свое, и она придет к нему. Он так думал, ощущая и радость и разочарование. Что-то все-таки с этой девушкой было не так.

Ее ДНК взятое в Новосибирске расшифровали, сделали несметное количество анализов крови и ничего не нашли. Ни-че-го. Это удивляло и расстроило одновременно. С Венерой ничего не было понятно, в отличии от ее мужа.

Ее муж с женой Мэдокса Мэдса вместе ходили по магазинам и картинным галереям, смотрели кино, готовили ужин, а оставшееся время проводили в гостевой спальне. Вряд ли можно было такое не предположить. Алиса сексуальная, без комплексов девица, впечатлилась приездом бывшего жениха.

Алиса носила прозрачные топы с тончайшими лифчиками, короткие платья или обтягивающие мини-юбки, обнажающие прекрасные загорелые ноги, высоченные шпильки, красила огненной помадой губы и кокетливо укладывала волос. Когда она гуляла или шла в торговых центрах, мужики от зависти сворачивали шеи, желая ознакомиться с задним видом куколки.

Она победоносно соблазняла бывшего. Все время невзначай прикасалась к нему, дразнила, прижимаясь то задом, то грудью. У того кружилась голова от желания обладать ею.

По докладам детективов, в один из дождливых весенних дней, через месяц после приезда, когда Андрей уже не мог скрывать голодного мающегося взгляда, она пришла к нему помочь составить резюме. Жаловалась на импотенцию мужа. Андрею показалось вопиющей жестокостью подобная вселенская беда. Он понимал, как она зависит от денег и гражданства мужа, возвращаться в Россию она не планировала, да и не хотелось. Его красивая, желанная и такая чужая.

Он сделал все, что оказалось в по силам. Повел несчастную в спальню, торопливо раздел и героически возместил супружеский долг бессильного Мэдокса Мэдса. Алиса пребывала в благодарности. Но еще больше тот радовался неуемному сексуальному аппетиту и готовности к экспериментам. Казалось перед ним не скромная девочка из Улан-Удэ, а настоящая секс-бомба. Они бродили по сексшопам, снимали номера в гостиницах, посещали клубы БДСМ, покупали игрушки для взрослых и одежду, воспевая радость плоти, как умели. Им было настолько хорошо вместе, что Андрей все чаще задумывался у ювелирных витрин. Ему явно хотелось и понравилось жить в Лондоне.

Марс не сочувствовал Мэдоксу. Он считал его стремление вписаться в местное общество, за столько лет неугасаемое, разбилось на Алисе. Все они через это проходили. Ревность, желание разделаться и отомстить сопернику, наказание своей женщины.

Не сочувствовал он и Алисе. Одним из условий совместной жизни Мэдокс Мэдс выдвинул безоговорочный до самой смерти, целибат жены. Верность само собой не обсуждалась. Если она хотела жить в роскоши, иметь все, что только можно поиметь в этом мире и являться миссис Мэдс долго и счастливо, придется выполнить условие. Мэдс не считал нужным называть причины.

Алиса старалась, хотя редко виделась с мужем, и ее это устраивало. Все что требовалось — гордо нести статус и заниматься собой любимой. Интрижку с Андреем ничем, как срывом, объяснить казалось невозможно. Он виделся ей таким веселым, разговорчивым, теплым на фоне холодного мужа, что она не удержалась и тем самым подписала себе и мужу Венеры смертный приговор.

Теперь с этим