Я закатил глаза: какой самоанализ! Два минувших дня оставили на отце свой отпечаток. Он беспокоился о богах, которые остались в Митикасе. Его обычно загорелая кожа приобрела сероватый оттенок. И во всем Зевс мог винить лишь себя одного.

– Найди Иапета, – затем обратился он ко мне. – Он должен помочь нам свергнуть Агрия.

– С какой стати ему это делать? – Пусть отец не думает, будто я по-прежнему буду беспрекословно исполнять его приказы. Строго говоря, он мне больше не босс. Ради разнообразия мог бы и попросить. Но ничего подобного ему даже в голову не приходило.

– Нам надо освободить Афину. Иапет воспитал Агрия, и, думаю, он тоже в долгу перед Афиной. Он любил ее мать и наверняка не хочет, чтобы дочь Метиды сгнила в Тартаре.

– А тебя это не волновало, когда ты бросил туда титанов.

– Я попрошу прощения у Иапета, если это то, чего ты хочешь.

Вообще-то мне бы следовало обрадоваться этой уступке, однако даже я не желал верховного бога стоящим на коленях. Если честно, я сомневался, что и Иапет этого ждал. Он слишком великодушен для такого. Черта характера, которая напрочь отсутствовала у моего отца.

У меня в ушах раздался шум двигателя, и кто-то отдернул меня назад, когда мимо, громко сигналя, промчался автомобиль. Словно оглушенная, я открыла глаза. Цепочка перенесла нас к дому богов в Монтерее. В саду играли в мяч дети в белых туниках, а несколько женщин, тоже облаченных в белые одеяния, с серьезными лицами сидели на лестнице и не спускали глаз с малышей. Если бы вокруг стояли камеры, можно было бы подумать, что тут снимают фильм. Хотя это даже не очень маловероятно, все-таки Клинт Иствуд жил в соседнем городке Кармеле.

Одна из женщин встала и закрыла руками рот. А потом подбежала к нам и бросилась на шею Хлориде.

– Вы здесь, – с облегчением выдохнула она. Это богиня была выше Хлориды. В отличие от остальных женщин она носила брюки, а за спиной у нее висел лук.

– Это все благодаря Джесс. – Борей поприветствовал богиню, похлопав ее по спине. – Где Зевс, Артемида? Нам необходимо с ним поговорить.

Афродита к тому моменту уже пришла в себя, и Борей поставил ее на ноги. Ее прическа по-прежнему выглядела идеально. Не выбилось ни одной пряди. Теперь она, нахмурившись, рассматривала дом и в итоге заявила:

– Он довольно маленький. Мне нужна отдельная комната.

Эрос плотно сжал губы.

– Только не устраивай сразу новый скандал, мама. Попробуй хоть раз поладить с остальными.

– Но здесь воняет. – Афродита сморщила нос, когда мимо проехала еще одни машина. – Ты же прекрасно знаешь, что я не переношу вонь.

– Наверняка в Тартаре воняет гораздо хуже, – не удержалась от комментария я. Меня начинала раздражать эта женщина. Неудивительно, что в любви постоянно что-то идет не так. Эта богиня – настоящая бестолочь и понятия не имела, что делала.

– В этом Джесс права, – мягким голосом согласилась Хлорида и улыбнулась мне. – Мы в вечном долгу перед тобой. Ты спасла мою семью. Если тебе когда-нибудь понадобится помощь…

– Да не за что, – смутилась я. – Хотя моему саду не помешало бы твое участие.

Хлорида улыбнулась.

– Я этим займусь. – Она пошла вместе с Артемидой по садовой дорожке, а на траве по обеим сторонам от нее вырастали яркие цветы. С ума сойти. Хлорида одна из немногих, кто сохранил свой дар. Борей подул прохладным ветерком мне в лицо.

– На то, что сделала ты, отважился бы не каждый из богов. Спасибо.

Этот комплимент вызвал у меня улыбку.

– Мы, люди, покрепче, чем вы. Удачи в моем мире.

С этими словами я развернулась, помахала на прощание Эросу и надеялась, что Леа последует за мной. Мне не хотелось встречаться еще с кем-нибудь из богов. Во всяком случае, теперь я знала, куда принести посох. Афродита меня, разумеется, не поблагодарила, а просто направилась в дом.

– Это было так круто, – затараторила Леа, после того как догнала меня. – А с Кассандрой все хорошо? Вот бы рассказать об этом Джошу.

– Ну, попробовать-то ты можешь. Не думаю, что это запрещено. А вот поверит ли он тебе – это другой вопрос. Кроме того, было довольно глупо с моей стороны подвергать тебя такой опасности. С тобой могло случиться что угодно.

Леа отмахнулась:

– Кстати, почему ты никогда не говорила об этом Джошу? Не понимаю, как тебе удавалось так долго держать все в себе. Особенно в лагере.

– Он не должен решить, что у меня совсем крыша поехала. – Достаточно и того, что он видел, как я по-идиотски вешалась на шею Кейдену. При воспоминании об этом мне хотелось влепить самой себе затрещину. Видимо, в те недели я потеряла здравый рассудок. И слава богу, что вовремя его нашла.

– Джесс, – прокричал кто-то позади нас. – Подожди, пожалуйста!

Поколебавшись, я обернулась и оказалась лицом к лицу с Герой. Она с нежностью смотрела на меня. Но, естественно, все это лишь спектакль.

– С тобой все хорошо? – спросила богиня. – Ты не ранена?

Я кивнула.

– Все в порядке. По поводу произошедшего с Афиной… мне очень жаль.

– Мы ее освободим. Не переживай из-за этого. – Ее голос слегка дрожал, как будто она больше старалась убедить в этом себя, а не меня.

– Ты не должна больше ходить в Митикас, – потребовала Гера. – Это чересчур опасно. Пообещай мне больше не делать глупости. Не подвергай больше такой угрозе ни себя, ни Леа. Мы не хотим бояться еще и за вас.

Я сердито засунула руки в карманы куртки. Вообще больше не буду ничего обещать. Тем не менее я ей поверила: богиня не желала, чтобы с нами что-то случилось. Просто она очень добрая.

– Пожалуйста, образумь ее, – попросила Гера Леа. – Мы благодарны за то, что вы спасли наших кузенов и кузин. Но с Агрием шутки плохи.

Как будто я не в курсе.

– Я могу попробовать, – ответила Леа. – Но это было довольно захватывающе.

Гера улыбнулась.

– Хотела бы я показать вам Митикас. Мы бы сходили в музей или в библиотеку. Выпили бы амброзии в одном из кафе на агоре[4] и попробовали знаменитые пирожки Пандоры. Она добавляет в них какие-то особые специи и никому не рассказывает какие, – замечталась богиня. – Обычно там так прекрасно.

Я невольно помотала головой, выбрасывая из нее образы нас троих, сидящих среди белых дворцов с колоннадами и пьющих нектар богов.

– Ты навещаешь Прометея? – затаив дыхание, спросила у меня Гера. – Мы так за него волнуемся. Наверняка он